Ночь с незнакомцем - Юлия Николаевна Николаева

чувство, когда ты не можешь оторваться от человека, как бы ни старался – сейчас все это в один миг сконцентрировалось во мне и взорвалось неуправляемым возбуждением, которого я никогда не испытывала в своей жизни.

Мы приводили себя в порядок, отвернувшись друг от друга. Тот, кто пишет романтические истории про секс на пляже, наверняка не упоминает того, что песок это больно и что он жутко мешает. Я никогда не делала такого, хотя выросла здесь. Не только из-за очевидного неудобства, просто это казалось нерациональным.

То, что произошло между мной и Элом, напротив, невзирая на все это, было… логичным. Логичным, но совершенно неправильным. Я ждала пустоты. Она должна была прийти, потому что физическое между нами должно было разрушить духовное. Неизбежно должно, ибо мы слишком мало знали друг друга, ибо такая быстрая, такая удивительная связь душ не могла венчаться обычной страстью.

Захотелось плакать, потому что я чувствовала: я теряю обретенное волшебство. Сейчас мы приведем себя в порядок, и оно окончательно утечет сквозь пальцы, как этот песок под нашими ногами.

- Я бы хотел тоже что-то подарить тебе, Зу, - сказал вдруг Эл, я повернулась к нему. – Только у меня ничего нет.

Хотелось сказать: вряд ли я забуду тебя, даже если у меня не останется ни одного опознавательного знака, напоминающего об этой ночи. Но я молчала.

- Черт, я же забыл… - он похлопал себя по карманам, достал пару смятых листков, а потом сел на корточки и стал водить руками по песку.

- Что ты ищешь?

- Нашел. Ручка вот.

- Ручка? – вздернула я брови.

Эл ничего не сказал, отошел в сторону, взял бутылку, перевернул, выливая остатки, а потом ткнул горлышко в песок, так глубоко, чтобы она не завалилась набок.

- Иди сюда, Зу, - позвал меня, я аккуратно уселась рядом с ним, поправляя волосы. Снова коснуться колена коленом стало неловко, хотя казалось бы – только что мы были так близко, что ближе некуда.

- Держи, - Эл протянул смятый листок и ручку, - света нет, Зу, увы. Пиши наощупь.

- А что писать? – улыбнулась я.

- Пиши желание. Запустим его в воду в бутылке. Оно непременно сбудется.

Я немного посмотрела на него, не в силах убрать улыбку с губ.

- Обещаешь? – спросила зачем-то. Эл ответил не сразу, некоторое время смотрел на меня, потом кивнул.

- Обещаю, Зу.

Я написала, отдала ему ручку, он быстро в темноте что-то нацарапал на листке. Потом вытащил бутылку, поставил нормально.

- Давай свое желание.

Листочки, свернутые трубочкой, нырнули в узкое горлышко друг за другом.

- Как будем закрывать? – спросила Эла. Он залез в карман и вытащил что-то. Я пощупала.

- Винная пробка? – снова не сдержала улыбки.

- Между прочим, этот комплект стоил мне последних денег.

- Тем ценее.

Эл снова посмотрел, но ничего не сказал. Заткнул пробкой бутылку, сильно надавил, она со скрипом сдвинулась глубже. Мы поднялись, подошли к воде. Хорошо, что отлив, подумала я, но вслух не сказала. Мне хотелось оставить этот момент в памяти романтичным, лишенным ненужных дополнений. Наверное, немного киношно, но в этом тоже было очарование. Потому что и ночь эта была удивительной, необычной, не похожей на обычную жизнь.

Бутылка с плеском ушла под воду и тут же всплыла, закачалась. Мы постояли, посмотрели на нее какое-то время. Бутылка медленно уплывала вдаль. И вместе с ней уплывала ночь, заканчивалась, пропадала, подводя и нас к неизбежному концу истории.

- Пойдем? – спросила я, не глядя на Эла.

- Пойдем, - отозвался он.

Мы шли молча, не спеша, задевая друг друга руками, плечами. И не чувствовалось неловкости, страхи мои оказались глупыми. Снова. Наверное, я просто по жизни трусиха. Что-то внутри меня живет, чувствует, тянется куда-то вперед, к неизвестному, новому, но я так боюсь менять свою жизнь, что просто делаю вид, что ничего и нет.

Набережная выплыла неожиданно, словно мы вынырнули из одного мира в другой, бурлящий, скалящийся, похожий на яркое безумие.

Тихо поднялись по ступеням, пройдя запруженный людьми пляж. Из ближайшего бара вывалился какой-то парень, покачиваясь, оперся на перила. Я мотнула головой, а потом нахмурилась.

- Вадик? – сказала вслух, подошла ближе. – Вадик!

Парень перевел на меня пьяный взгляд.

- О! – выдал, качнувшись и чуть не упав, - а ты здесь как? Ты за Виталькой, что ли?

- За Виталькой? – не поняла я. – Он что, тоже здесь?

- Он в баре.

- Что?.. Почему?

- Ну прости нас, мы решили отметить последний день его холостяцкой жизни. Завтра под венец, так сказать, дело такое… Ну и немного увлеклись.

- Виталик пил? – ахнула я. – Да ведь ему же нельзя пить!

Я бросила Вадика, отчего он чуть не свалился, вовремя ухватившись за перила. Вбежала в бар. У входа стоял небольшой диван, на котором полулежал Виталик, уложив голову на руку, а ту устроив на подлокотник.

- Боже мой, - я всплеснула руками, затопталась. Он ведь не умеет пить, совсем. Ему понюхать рюмку, и Виталик уже готов… А теперь он просто в неадеквате. Завтра же свадьба! А Вадик! Он же свидетель! – Боже мой, - прошептала снова.

- Я вызвал такси, - я вздрогнула, услышав над ухом пьяный голос Вадика. – Но надо Витальку как-то дотащить до машины. Прости, Зоя, но один я не справлюсь.

Я только покачала головой, давя слезы. Разве так все должно было быть? Разве должен жених напиваться до невменяемого состояния? Разве нужно ему прощание с холостяцкой жизнью, если он вступает в желанный брак? Разве должна невеста убегать в ночь перед свадьбой? Спать с другим мужчиной?

Я на мгновенье зажмурилась, словно только осознавая, что натворила. Мы успели вытащить Виталю на набережную. Распахнув глаза, забегала взглядом по людям, выискивая