Вдова на один день - Алексей Макеев

– А почему бы не поговорить о грибах? – обиделся Орлов. – Я, Лева, с возрастом замечаю, что меня все больше тянет поговорить по душам с хорошим человеком.

– Тогда позови Крячко, – посоветовал Гуров. – Это он хороший. А я плохой, злой.

– Ты, Лева, гордый, – поправил его Орлов. – Но не злой. А если ты хочешь поскорее перейти к делу, то…

Орлов снова вздохнул и в задумчивости постучал пальцем по столу.

– Черт его знает, может, и нет никакого дела, – признался он. – Но все-таки прошу тебя разобраться. Именно тебя, потому что ты умеешь замечать мелочи, на которые другой оперативник и внимания не обратит.

– Станислав тоже умеет, – вставил Гуров.

– Умеет, но другие. К тому же у тебя сильно развита интуиция, а Станислав даже не знает, что это такое и где находится.

– Наговариваете вы на человека! – с шутливым упреком сказал Лев.

– Ты что, хочешь с ним поменяться? – удивился Орлов. – Хочешь заняться розысками пропавших людей?

– Нет, просто решил вступиться за товарища, – улыбнулся Гуров.

– Крячко в этом не нуждается, – засмеялся Орлов. – В общем, обращаюсь я к тебе, так что слушай.

И Орлов подробно пересказал Гурову свою поездку в лес, а также дальнейшие события, случившиеся на пруду.

– Тебя смущает, что на берегу не было его одежды? – прищурившись, спросил Гуров, когда генерал-лейтенант закончил.

– Вот видишь, ты мыслишь в том же направлении, что и я! – удовлетворенно заметил Орлов. – Значит, я не ошибся… Но смущает меня не только это.

Орлов поделился с Гуровым своими сомнениями и размышлениями, которыми мучился со вчерашнего дня. Гуров не выражал бурного восторга и желания немедленно браться за дело, но был серьезен и отнекиваться от него сразу тоже не собирался.

– Чтобы разобраться в этом, для начала нужно получить информацию, как этот человек вообще оказался там, – сказал он. – Собирался ли он именно в Хорошаево? Если да, то с кем и на чем? Словом, нужны подробности. А получить их, думаю, будет трудно. Вдова, как я понял, не слишком расположена общаться с правоохранительными органами.

– Кстати, это тоже любопытно – почему? – вставил Орлов. – Все-таки муж утонул! Неужели не хочется разобраться, что с ним случилось?

– Может быть, она уверена, что он утонул сам! – предположил Гуров. – Кстати, как тебе показалось, ее горе не было наигранным?

– Мне кажется, нет. Я уже думал над этим. Единственное, у меня создалось впечатление, что они точно знали, что ищут! То есть были готовы обнаружить там труп.

– В общем, надо разбираться, – резюмировал Гуров.

– Разберись, Лева, разберись! Только на тебя и надеюсь.

Гуров внимательно посмотрел на него.

– Слушай, Петр, но ведь никто нас не просит заниматься этими делами? Если бы я начал копать там, где явный несчастный случай, ты бы первым раскричался, что мало нам своих глухарей, так мы еще сами их откапываем на твою бедную больную голову! Разве не так?

– Во-первых, ты сам сказал – явный несчастный случай! – поднял палец Орлов. – А во-вторых…

Он помолчал, глядя на сыщика слегка виновато.

– Лева, можешь думать обо мне что угодно, но я чувствую, что там дело нечисто! – наконец сказал он. – И потом, у вас сейчас нет никакого завала в работе. Ты вообще занимаешься пустяками, которые за тебя может сделать любой сержант! Неужели тебе самому не надоела писанина, ты же всегда ее терпеть не мог?

– Вас понял, приступаю к действиями, – кивнул Гуров и добавил: – Ты сам не уверен в своей правоте, потому и начинаешь меня убеждать!

– Не уверен! – с грустью подтвердил Орлов. – Может быть, и в самом деле это просто нездоровая мнительность, и мои опасения вовсе не подтвердятся!

– А тебе бы как больше хотелось, чтобы подтвердились или нет?

– Ну конечно, чтобы не подтвердились! – не задумываясь ответил Орлов, но Гуров не поверил ему.

Он поднялся, чтобы уйти в свой кабинет, но Орлов окликнул его:

– Подожди, Лева. Это еще не все. Помнишь, я тебе сказал, что это третий случай утопления в пруду за последнее время?

– Ты хочешь, чтобы я поднял остальные два происшествия? – Гуров в упор поглядел на него.

– Хотя бы просто просмотрел, – примирительно предложил Орлов. – И сравнил. Думаю, тебе это только поможет. При любом раскладе.

– Ну хорошо, – не стал спорить полковник. – И в самом деле, все лучше, чем бумагу пачкать! Ладно, как все просмотрю, оценю, тогда и доложу.

И он вышел из кабинета под напутственный взгляд своего начальника.

Станислав Крячко сидел в кабинете, который они делили на двоих с Гуровым, за своим столом и с хмурым видом просматривал лежавшую перед ним стопку дел. Собственно, стопка не была такой уж высокой – папочки с делами были тоненькими по причине небольшого количества материала, хранившегося внутри. И вот с этим скудным материалом Крячко приходилось работать!

Станислав запустил руку в свою шевелюру, взъерошил волосы и еще больше нахмурился. Он действительно корпел над этими делами уже больше недели, а результат по-прежнему был нулевым. А откуда было ему взяться, если материалов кот наплакал?

В отсутствие серьезных преступлений – и слава богу, с одной стороны! – Орлов поручил Крячко заняться работой над заявлениями о пропавших без вести людях. Поначалу Станислав был даже рад – все ж таки лучше, чем на пару с Гуровым строчить длинные, скучные отчеты. А если учесть, что с орфографией и стилистикой у Станислава всегда были напряженные отношения, то и вовсе неудивительно, что он охотно променял это занятие на поиски «потеряшек», как ласково называли опера исчезнувших людей.

Однако чем больше Станислав разбирался с этими заявлениями, тем сильнее убеждался, что работенка ему досталась нелегкая. Дела были разными, исчезнувшие люди тоже. Во всяком случае, по роду занятий и возрасту. Не были они и знакомы между собой. Так что объединить эти исчезновения в связанную цепочку не получалось.

«А жаль, – думал Крячко. – С сетью проще работать. А тут – сплошные разрозненные случаи!»

Но во всех этих разрозненных случаях имелись свои странности. Начать с того, что два заявления были в спешном порядке отозваны. То есть просто пришли жены пропавших и, не глядя на Крячко, заявили, что хотят забрать заявления. Пришли, конечно, поврозь, но вели себя примерно одинаково. Обе смотрели в пол, отводили глаза и толком не могли объяснить причины такого поведения. Если с первой дамочкой Крячко не тратил много времени – не хотите, как хотите, дело, как говорится, житейское, – то со второй он уже насторожился.

– А что, ваш муж нашелся? – задал он первый вопрос.

Дамочка принялась юлить и крутить носом, забормотала что-то насчет того, что она погорячилась, и все такое… Крячко пришлось повторить вопрос, и тогда дамочка призналась, что нет, муж не нашелся, но обязательно вернется, теперь она в этом не сомневается, что все это дела семейные и полиции совершенно необязательно в них вмешиваться. Крячко припугнул ее даже тем, что обязательно проверит, вернулся ли муж, но та стояла на своем. Пришлось заявление отдать.