Сверкающие огни - Барбара Картленд

Кассандра была уверена с самого Рождества, что герцог не напишет и рано или поздно отцу придется понять, что единственный раз в жизни он проиграл. Но и на этот раз отца не подвела его пресловутая удача, и его лошадь в последний момент все-таки всех обошла. С сэром Джеймсом такое часто случалось.

— Но на этот раз, — горько сказала себе Кассандра, — победитель не получит золотого кубка.

Она без устали ходила по комнате, зная, что не сможет уснуть, пока все в голове не разложит по полочкам.

— А не получится так, — язвительно говорил ей внутренний голос, — что, увидев герцога, ты влюбишься в него еще больше, чем раньше?

— Я все равно не выйду за него замуж, если он влюблен в кого-нибудь другого, — ответила ему Кассандра.

Но тут же задумалась, хватит ли у нее сил отказаться от брака с любимым человеком, отвернуться от него, если она убедится, что он ее не любит?

«Я никогда не буду уверена, что он говорит правду, до тех пор, пока не увижу его в естественной среде», — сказала она себе.

Кассандра уже давно думала об этом. Отгоняя мысли об этой затее прочь, как полнейшую чушь, она знала, что, как и ее отец, просто планирует что-то на будущее. Сейчас ей надо было только обратить мысли в действия. Она поедет в Лондон. Это уже решено. Нашлась и уважительная причина — купить новую одежду.

Ей надо будет устроить все так, чтобы встретиться с герцогом не в качестве Кассандры Шербурн, а актрисы, женщины, которыми он интересуется. Она будет веселой, забавной, искрящейся очарованием, то есть обладать теми качествами, которых он не может найти у жеманных девиц и светских женщин, жаждущих его общества, потому что он обладает титулом. Все части головоломки легли на свои места, сложившись в голове Кассандры в законченную картину. Теперь она знала, что все решила правильно. Паспортом в сверкающий мир послужит Лили Лэнгтри, это она уже давно решила.

Дружба отца с Лили для девушки была всего лишь легким флиртом, потому что она еще не имела представления о физической страсти, не вторгавшейся пока в ее тихую жизнь. Ей казалось, она понимает, что отцу, такому красивому, мужественному, такому привлекательному для женщин, совсем не просто быть постоянно привязанным к больной маме.

И по возможности он сбегал от своих обязанностей в Лондон, чтобы немного развлечься. Там он приглашал какую-нибудь красивую женщину на ужин и танцевал с ней, потому что ее бедная мама уже давно не могла этого делать. Но до их дома никогда не доходили слухи о его похождениях.

В провинции тоже хватало женщин, бесстыдно преследующих его. Он льстил им, отпускал комплименты, но был абсолютно уверен, что его флирт — это и начало, и конец их общения. Продолжение отношений противоречило его принципам. В Йоркшире сэра Джеймса считали преданным мужем, честным и ответственным человеком, которого уважал каждый, кто был с ним знаком. Чем он занимался, когда отсутствовал, по сути дела, никого не касалось.

Во время периодических поездок в Лондон, включающих посещение торгов, скачек, покупку картин и мебели, случались вечера, когда сэр Джеймс не ужинал дома на Парк-лейн со своей сводной сестрой, не посещал банкеты, приемы или мероприятия, устраиваемые принцем Уэльским, на которые был приглашен.

Если после возвращения сэра Джеймса домой за ним следовал поток писем в изящных надушенных конвертах и пылких телеграмм, ни леди Элис, ни Кассандра об этом не знали. Но иногда, когда отец уезжал, Кассандра замечала, что мама становилась беспокойной и более часто сокрушалась о судьбе, привязавшей ее к инвалидному креслу. В другое время леди Элис обычно не жаловалась. Тем более перед мужем она никогда ни словом, ни делом не привлекала внимание к своей беспомощности, чтобы вызвать его сочувствие. Вместо этого женщина старалась выглядеть такой привлекательной, что люди, останавливавшиеся в их доме или посещавшие приемы, часто говорили потом Кассандре:

— Вы знаете, я совершенно забыл, что ваша мама прикована к инвалидному креслу. Она невероятно мужественная женщина и никогда никому не позволяет чувствовать смущение по поводу своего положения, поэтому всегда кажется, что леди Элис живет нормальной жизнью.

— Мы с папой чувствуем то же самое, — отвечала Кассандра, и это было правдой.

Но скрыть радость, когда из Лондона возвращался домой сэр Джеймс, леди Элис не могла. Она с радостным восклицанием протягивала к нему руки, что Кассандре казалось очень трогательным, говорящим больше всяких слов.

— Ты скучала по мне, дорогая? — спросил однажды отец, обнимая жену.

Кассандра случайно оказалась свидетелем этого разговора.

— Ты же знаешь, что каждый момент, когда мы врозь, кажется мне вечностью, — ответила леди Элис.

Кассандра почувствовала, как на глаза набежали слезы, когда услышала в голосе матери страдание.

«Вот это и есть любовь! — сказала она себе. — Любовь — это когда один человек жертвует своими собственными чувствами, чтобы другой человек был счастлив! В то же время мама знает, что отец ее любит всем сердцем».

В их отношениях с герцогом никогда такого не будет, потому что к ней у него нет никаких чувств, кроме чувства долга.

— Я этого не вынесу! — опять громко сказала девушка.

Кассандра решила, что, если ее план провалится и она узнает, что сердце герцога принадлежит кому-то еще, ей придется набраться смелости и категорически отказаться от брака с ним, несмотря на гнев отца и любые другие доводы. Она сняла халат и легла в постель.

— Я даю ему шанс, — произнесла она громко. — Фактически это даже больше, чем шанс. Я для себя возвожу лишнее препятствие в соревнованиях.

Кассандра попыталась улыбнуться, использовав терминологию скачек, но ей это не удалось. Вместо этого девушка зарылась лицом в подушку и попыталась думать не о герцоге Альчестере, а о той роли, которую ей предстоит сыграть, чтобы ввести его в заблуждение.

В поезде по пути в Лондон Кассандра десятки раз перебирала в уме детали своего плана, а стук колес ей казался подходящим аккомпанементом к мыслям.

Этим утром, когда Кассандра проснулась, оделась и пошла к маме, чтобы получить напоследок инструкции о том, что она должна себя беречь.

— Купи самые красивые платья, какие только увидишь, — сказала леди Элис. — Я уверена, что на Бонд-стрит полно восхитительных туалетов!

— Я постараюсь найти такие наряды, которые тебе понравятся, — пообещала Кассандра.

— Только возвращайся поскорее, — попросила леди Элис.

— Конечно, мама, — ответила Кассандра.

— Я бы не стала говорить тете Элеоноре, что герцог собирается остановиться у нас. Ты же знаешь, что она не умеет хранить секреты.

— Я никогда ничего не скажу тете Элеоноре, если не хочу, чтобы об этом узнали по всей Мэйфэр в течение получаса, — засмеялась Кассандра.

На пороге она обняла отца.