Подвенечное платье - Наталья Кашина

Ее заискивающие, раболепные интонации быстро утомили Анфису, отчего та предпочла скромно стоять в отдалении, выжидая удобного момента, чтобы задать мадам свои вопросы.

Признаться, Анфиса не ожидала, что в небольшом, как ей ранее показалось, помещении может храниться столько нарядов. Все стены были плотно уставлены подставками с платьями самых различных фасонов. В силуэтах некоторых угадывалось авторство заграничных портных. Даже у новоиспеченной гувернантки, всегда прохладно относившейся к ухищрениям моды, поневоле заблестели глаза. Особенно ей приглянулось шелковое платье глубокого сапфирового цвета. Крой был довольно простым, но за счет фактуры ткани выглядело оно очень элегантно. Анфиса тут же отругала себя за легкомыслие. Толку в таком нарядном платье для нее не было никакого. Для повседневного оно было слишком дорогим, а выезжать в нем ей было совершенно некуда, даже если представить, что Анфиса могла бы со временем накопить деньги, чтобы его купить.

Что до Агафьи, то она буквально наслаждалась триумфом. Будто бы специально отбирала только самые дорогие и вычурные наряды, а после непременно спрашивала мнения Анфисы,кажется, лишь для того, чтобы с ним не согласиться. Наконец, Агафья отобрала с десяток модных платьев и удалилась в отдельную комнату для примерки.

Анфиса тем временем смогла подойти к Лаврентьевой, сверявшейся с каталогами в поисках очередного неоправданно дорогого наряда. Подняв глаза на девушку, Лаврентьева разве что не поморщилась, но, видимо, напомнив себе, что Анфиса – подруга дочери ее постоянной клиентки, смогла-таки выдавить подобие извинения:

– Вы уж меня простите. Не представляете себе, как сложно нынче вести дела. Иной раз только завезешь платья из Парижа, как уже через неделю какое-нибудь третьесортное ателье его пошьет! Сил моих уже нет гонять этих швей да костюмерш. И ведь все как назло прикидываются приличными барышнями, иные даже примерки требуют!

Анфиса удивилась такому подходу мадам, но позволить отвлекаться от цели своего визита не могла.

– Да-да, я вас прекрасно понимаю. А скажите пожалуйста, нет ли у вас подвенечных платьев?

Лаврентьева лишь пожала плечами.

– Бывает, конечно, завозим, но сейчас пока не сезон, ближе к осени привезем. А вы с какой целью интересуетесь?

Было очевидно, что опытная мадам не верила в покупательскую способность Анфисы, а быть может и более того – в ее брачные перспективы. Анфиса была вынуждена сказать все напрямую. Выносить демонстративную бестактность этой женщины она более не могла.

– Я служу гувернанткой в доме купца Еремеева. Мои воспитанницы спросили меня о подвенечном платье их покойной маменьки, а Глафира Матвеевна, служащая в доме экономкой, заверила меня, что лично свезла его вам.

– И что же, Еремеев желает выкупить его назад, спустя пять с лишним лет?

– Хотя бы узнать его дальнейшую судьбу. Насколько я могу судить, платье это было исключительное. Быть может, дочери Петра Ивановича и уговорят отца выкупить его.

Мадам, казалось, призадумалась и даже была готова поверить словам Анфисы:

– Старшая дочь Еремеева уже, должно быть, невеста? Мне сразу показалось странным, что вдовец так легко расстался с подвенечным платьем покойной супруги, имея трех дочерей… Но, боюсь, я ничем не смогу помочь. Хоть и не легко это было, но подвенечное платье Еремеевой я-таки смогла продать. Провисело довольно долго, пока его не купила какая-то иностранка. Наши-то платье покойницы покупать не хотели, примета, видите ли, плохая. Ужас какое невежество и суеверие…

– А можно ли как-нибудь узнать, кто его приобрел?

Лаврентьева лишь пожала плечами. Ее помощница помогала Агафье примерять платья, и саму ее в примерочную пока не звали, а значит, мадам могла оказать небольшую услугу даже гувернантке. Особенно, если это могло привести в ее магазин самих барышень Еремеевых. Пройдя за стойку, служившую также раскройным столом, мадам наклонилась к нижним полками и достала несколько бухгалтерских книг, после чего начала искать в них запись о продаже подвенечного платья. Это заняло некоторое время, но, наконец, Лаврентьева нашла искомое и ткнула Анфисе на нужную строчку указательным пальцем.

– Ну да, все верно. Два с лишним года назад, в июле платье приобрела некая мадмуазель Фрикэ. Сама она не пожелала вести платье в багаже, а потому попросила позаботиться о его упаковке и доставке. Адрес был обозначен как домовладение отца девушки, месьё Фрикэ, во Франции, местечко под названием Трувиль-сюр-Мер. Если я правильно помню, мадмуазель была в восторге от обилия жемчуга на вышивке, и купила платье исключительно с целью полностью перешить его, оставив только жемчуг. Он должен был превосходно смотреться на церемонии в часовне на морском побережье…

Видя, как по мере рассказа, улыбка постепенно сползает с лица Анфисы, мадам тут же начала ее заверять, что повода для расстройства нет, и что найдет для барышень Еремеевых подвенечные наряды еще роскошнее. Анфиса же, будучи не в силах скрыть ни разочарования, ни объяснить причину расстройства, слушала мадам вполуха. Девушка думала, как быстро оборвалась единственная имеющаяся в ее распоряжении ниточка. Если платье действительно покинуло Россию, то отследить его дальнейшую судьбу представляется маловероятным…

Идя в магазин мадам Лаврентьевой, Анфиса воображала, как легко и быстро выйдет на человека, отправившего Тани платье, лишь только узнав имя покупателя у мадам. Отчего-то она даже не предполагала, что платье может покинуть столицу, не то что страну! Девушка также размышляла о лежащих в ее кармане жемчужных пуговицах, срезанных с платья, но так и не решилась показать их Лаврентьевой. Если мадам лично отправила платье во Францию, у нее непременно возникнут вопросы, откуда у гувернантки пуговицы с этого самого платья? А как объяснить их присутствие в своем кармане, Анфиса придумать не могла.

Записав адрес месьё Фрикэ, Анфиса попросила мадам извиниться за нее перед госпожой Зверевой и ее дочерью и, сославшись на срочные дела, покинула магазин в полной уверенности, что более никогда впредь не переступит его порог.

***

Уже после обеда, сидя в своей комнате, Анфиса рассматривала собранные улики: таинственное письмо от Марии Васильевны к дочери, три жемчужные пуговки с подвенечного платья, эскиз этого платья и листочек с адресом месьё Фрикэ. Всего этого было до крайности мало, чтобы продолжать поиски. Татьяна даже всерьез подумывала, не отправить ли ей все эти вещи анонимно в полицию. Там уж наверняка разберутся, как лучше с ними поступить. Ну что за нелепость! Если бы хотя бы записка была отправлена в конверте по почте, то можно попробовать отследить отправителя. А так – что она может предпринять?

Совершенно расстроившись, Анфиса собрала все свои находки в ящик письменного стола, признавая поражение. Оставаться одной ей более не хотелось, а потому, закрыв дверь, она вышла из комнаты и спустилась на первый этаж. На кухне было пусто. Соня по воскресным дням навещала родителей и, видимо, еще не вернулась. Запоздало Анфиса подумала, кто же сегодня присматривает