На неведомых дорожках - Вероника Азара

Печь давно остыла. Был порыв растопить, но вспомнила утреннее происшествие с заслонкой, и не решилась. Пришлось есть холодные оладушки, сдобрив их мёдом, которого осталось на удивление мало. Сметаны, кстати, не нашла вообще. Заглянув за печь, в темноте едва рассмотрела спящего Василия, круглый живот которого смутно белел из под лохматой головы домового.

За весь день воришки так и не проснулись, сколько ни пыталась их растолкать. Единственным результатом стал мой оцарапанный, под горячую лапу, палец.

Едва солнце коснулось верхушек елей, за печкой раздался шорох. Заспанные приятели выбрались на свет и укоризненно посмотрели в мою сторону. Определённо, оба рассчитывали, что за время их отдыха я исчезну. Не тут-то было.

Потягиваясь, домовой подковылял к окошку. Последовавшее далее шоу, не поддаётся описанию!

Домовой бросился к печи, вслух придумывая, что этакое побыстрее приготовить. Кот выбрался на подоконник — изба так и не убрала ни окошки, ни дверь — и внимательно следил за воздушной обстановкой, готовясь предупредить о появлении хозяйки. Мне неловко было сидеть, сложа руки, в такой суете, но Василий посоветовал не путаться под ногами у спецов, и пойти нагулять аппетит перед ужином.

Возражать не стала. Опять отправилась к родничку. Мне есть о чём подумать. Похоже, Мирлис не врал, рассказывая, что некогда, в давние времена, насколько я понимаю задолго до рождества Христова (в этом мире о нем знали), единый мир Земли был разделён на два. Кто и зачем это проделал, рыжий знал смутно. Сделали и всё тут, и теперь я попала во вторую реальность, существующую на той же Земле, что и моя, в которой так привычно жила свою жизнь. В этой реальности персонажи мирового эпоса столь же нормальное явление, как в моей разные виды животных и птиц. Никого не удивляет существование черепах, или папоротников. Ну, выжили с давних времен, когда человека ещё и в проекте не было, так что? Не мешают и ладно.

Как поняла, в этой реальности точно так же относятся к людям. Здесь мир эльфов и гномов, оборотней и вампиров, гарпий и драконов, и прочей сказочной нечисти, и чисти, поделивших между собой небо, воду и землю, но не людей. Люди сюда попадали делом случая, и пытались, было, взять верх, но ничего не вышло. Остались на тех же правах, что и остальные, а может, и на худших. Выделили им земли для проживания и сказали — плодитесь, размножайтесь, но на чужие земли ни ногой.

Разумеется, люди не могли усидеть на выделенном наделе. Ещё бы — цари природы. Но, по словам Мирлиса, людям в очередной раз крепко «прижали хвосты» лет триста тому назад. С тех пор люди если и воюют, то только друг с другом, остальных не трогают (боятся).

Между собой остальные расы тоже порой конфликтуют. Мне припомнился, рассказанный Мирлисом в качестве анекдота, эпизод из войны между русалками. Впрочем, Мирлис пытался что-то там разъяснить, что русалки это только один вид водных жителей. Местечковое название, кажется, он так высказался, да и далеко не все русалки всё время проводят в воде. Он что-то говорил о том, что их иногда путают с дриадами, которые не чураются водички, хотя и живут в основном на деревьях. Я не особо тогда прислушивалась. Но теперь, вспоминая, начала осознавать, что не всё так мирно и гладко в этом мире.

Из рассказанного Мирлисом ясно — помощи у людей особо искать нечего. Большинство сильных волшебников, ведьм, и прочей колдовской братии происходит далеко не из человеческой среды, а людям в этой половине мира приходится не просто. Есть, конечно, способные к колдовству и среди людей, но тягаться с, решающими судьбы этой реальности, Великими они не рискуют. Вывод — надо искать кого-то кто поможет, не обращая внимания на расовую принадлежность. Вот только согласятся ли они?

На этом месте размышления прервал Василий, перепугавший змеиным шипением:

— Яга-а-а!

На этот раз нам с Ягой удалось обеим вернуться нормально — Яга со свистом влетела в трубу, я взобралась на крылечко, предупредив избушку взглядом, что не стоит откалывать вчерашние коленца. Избушка только тихонечко качнула крыльцом — из чистой вредности, не более того. Широкая юбка не так мешала, и я появилась в горнице без дополнительных синяков и ссадин.

Яга уже шуровала в печи, что-то ворча себе под нос. Ни Василия, ни домового, я не заметила. Впрочем, эти два прохиндея прятались и вчера, я даже не подозревала об их существовании до утра.

Ворчание Яги перешло в бормотание, привлекшее моё внимание, когда старуха стала шарить по всем углам:

— Ну, и куда ж, ты, проклятущий, сметану-то задевал?..

Поняв, что с минуты на минуту может разразиться гроза, я встряла:

— Бабушка, а вы что ищете?

— Сметану. Куда её энтот паразит подевал…

Не дожидаясь дальнейшего, пришлось принять огонь на себя.

— Сметану? — я как можно наивнее захлопала глазами. — А сметану я того… Съела. Понимаете, бабуля, я сметану так люблю, так люблю!..

Прижала руки к груди и закатила глаза, изображая безумную любовь к сметане.

Наградой стал потеплевший взгляд хозяйки, и прекращение поисков. Пробурчав что-то вроде: «Ладно, мёд ещё остался», — хозяйка продолжила накрывать на стол.

Ужин прошел в молчании. Едва глянув на хозяйку, сразу поняла — не в настроении. Но после обильной трапезы (хотела бы я знать, каким чудом домовой сумел приготовить ужин за каких-то полчаса?), бабка подобрела и разговорилась.

— Ничего пока не узнала, — огорчила она меня. — Ну да ты не горюй, завтра ещё порасспрошу, сегодня только и успела, что поговорить с водяным да его русалками. К нему, чёрту старому, как попадёшь, целый день разговорами мучает. Девки-то его только о мужиках думают, а ему и поговорить не с кем. С утопленницами он из принципа не говорит, а если кто из мужиков потонет, так разве ж от русалок вырвется! Завтра к кикиморам слетаю. Они хоть и шебутные, а может что слышали, может, знают кого, кто этаким дивом пользовался.

С этим и устроились на ночлег. Как только бабка засопела на печке, ко мне под бок тенью забрался Василий. Стало тесновато, лавка не резиновая, но очень уютно, и я подгребла кота поближе. Где-то среди ночи подобрался и домовой. Неслышной тенью он пробрался ко мне в ноги, и, закутавшись в одеяло, пристроился теплым боком к замерзшим ступням. От приятного тепла совсем разморило и остаток ночи прошел незаметно.

Глава 5

Утро согрело мой нос солнечными лучами совершенно