Вассал и господин - Борис Вячеславович Конофальский

— А не будут ли злы соседи, не будут ли покушаться? Вы говорили, что Фринланды считают эту землю своею.

Канцлер поглядел на него, как галдят на дитя неразумное, вздохнул и произнес:

— Дорогой мой Эшбахт, скажу вам честно, будь ваша земля богата, так иссушили бы они нас своими придирками. А ваша земля не богата, хоть и обширна. Пашен в ней мало, лугов и покосов немного, лесов тоже немного. Так, что вспоминают они о ней больше для острастки в переговорах, чем по делу. Не волнуйтесь, никто на вас не покусится.

Вот и новость. Он не нашелся, что сказать. Вот так вот. Земля у него обширна и бедна. Он сначала даже расстроился, услыхав это, но тут же одумался. Да как бы бедна она ни была, всяко и пашни есть и луга и леса, хоть всего этого и немного, но не отказываться же. Ничего-ничего, он хозяин рачительный, всегда был таким. Он и из малого сделает хорошо. Лишь бы… Да-да, самое главное он чуть не упустил!

— А мужики там в крепости? — спросил Волков. — И сколько их?

— Все в крепости, — ответил канцлер, но как-то странно. Вроде, даже отвернулся от кавалера. — Но сколько их, я сказать не берусь. Семь лет назад и пять лет назад еретики из кантонов дважды ходили на Мален, второй раз взяли его. И ходили через вашу землю. А потом там чума прошлась немилосердно, а прошлый год так и вовсе дождями все смыл, там вдоль реки, по востоку вашей земли болота стояли. И сколько там сейчас мужиков живет, не знаю. Поедете и посчитаете.

Волков был человеком недоверчивым. Столько раз его обманывали, уж научился. Кавалер потихоньку стал распознавать лицемерие, ложь или недосказанность. И теперь чувствовал, что канцлер ему не говорит правду.

— А отчего же у этой земли нет хозяина? — спросил он.

— Так был один человек. Дали ему лен три года назад. Звал его граф на смотр, не приходил. Говорил, что болен. А когда два года назад начался мятеж в Ференбурге, усмирить его надобно было, его позвал герцог, так он опять не пришел, сказал, что коня у него нет. Герцог и граф ему сказали о неудовольствии, а у него как раз и жена погибла, так он и вовсе бросил лен и уехал за реку, на юг, к еретикам подался.

Волков понимающе кивал и, когда канцлер, закончил он спросил:

— Значит, земля моя небогата?

— Дорогой мой Эшбахт, отчего же ей быть богатой, если земля ваша это предгорья. Камень повсюду, овраги от весенних вод. Но доход она может давать, всегда давала, хоть и небольшой.

Вот теперь канцлер, кажется, не врал. Небольшой так небольшой. Пусть так, Волков кивнул понимающе. Он был уверен, что справится, он не боится трудностей, он готов взять эту землю. Лишь бы мужички были. Тем более что, если там когда то был хозяин, может, и замок какой-никакой от него остался.

— До города Малена отсюда полтора дня пути, а от него еще полдня и граница ваших владений. — продолжал канцлер. — В Малене найдите имперского землемера Куртца, он поедет с вами и покажет вам всю вашу землю.

— Имперский землемер? — удивился Волков.

— Именно, все земли империи, что граничат с соседними государствами, всегда показывает имперский чиновник. Чтобы не было лишних споров и конфликтов с соседями. Императору, как и нашему герцогу, совсем не нужны сейчас лишние войны. Поэтому ваши владения вам и покажет имперский землемер. Вот письмо для него.

Канцлер протянул кавалеру свиток.

— А это вам, — он протянул Волкову еще один свиток, только с печатью и лентой, — это вассальный пакт, подтверждающий ваше владение землей.

Волков с поклоном взял свиток.

— Вы уже вписаны в реестр земли Ребенрее как землевладелец. И в вассальный статут нашего курфюрста. Езжайте, друг мой, владейте своей землей и помните главное — меньше всего сейчас дому Ребенрее нужны новые войны. Храните мир с соседями, какими бы они ни были. Кстати, будете в Малене — посетите Епископа Маленского, отца Теодора. Предобрейший человек. Передайте от меня поклон.

На том дело было и кончено. Иероним Фолькоф, рыцарь Божий и господин Эшбахта, забрал у канцлера свои бумаги и письмо к имперскому землемеру и откланялся. Вышел из залы, и еще постоял рядом с дверью. Перечитывал свой пакт. Рассматривал печати. И был, кажется, поначалу всем доволен. Но потом задумался.

* * *

Брюнхвальд и все остальные очень хотели знать, что делал кавалер Волков так долго у канцлера, но Волков сел на лошадь молча, и всю дорогу до трактира задумчиво молчал.

Никто его тревожить не решился, только когда он уселся внизу в общей столовой, а не пошел к себе в покои, Брюнхвальд отважился его спросить:

— Кавалер, отчего вы так задумчивы?

Волков положил пред ним на стол свиток, мол, читайте.

Брюнхвальд взял его с благоговением, прочел внимательно и сказал:

— Так отчего же вы грустите? Получи такой свиток, я бы благодарил Бога до конца дней.

Офицеры Рене и Бертье брали свиток и тоже читали, даже монах и Максимилиан заглядывали им через плечо, тоже желая знать, что там написано. Все были в восторге.

— Дьявол, что нужно сделать, чтобы получать лен? Я готов на все! — заявлял пылкий Бертье. — Да вот до сих пор случая не представилось. Ни разу мне никто такого не предлагал.

А вот серьезный и взрослый Рене молчал и шевели губами.

— Так чем же вы огорчены? — все не понимал Брюнхвальд, садясь за стол напротив Волкова.

— Ничем, добрый друг мой, ничем, просто задумчив я, — отвечал Волков, — отчего же мне грустить, разве от того, что земля моя велика, но не богата, оказывается, так пусть, мне много и не надо.

— А найдется ли на вашей земле место, где я мог бы поставить сыроварню, и выпас, где я мог бы пасти коров? На выгодных для вас, кавалер, условиях, конечно? — спросил Брюнхвальд.

— Сыроварню? — удивился Волков.

— Вы же знаете, что я женился недавно, и жена моя, Гертруда, держит сыроварню в городе Альк, — пояснил Брюнхвальд, — вы ж знаете мою жену?

— Конечно, конечно знаю, — все еще удивленно говорил кавалер.

— В городе, после суда, люди ей больше не рады, — невесело сказал Брюнхвальд, — мы решили продать сыроварню и уехать. Думали переехать в Ланн, там и поставить сыроварню, но глава цеха сыроваров Ланна сказал, что за вступление в цех нужно будет внести в цеховую казну пятьсот сорок талеров и платить в цех десятину. И это не считая городских налогов и