Книжные магазины - Хорхе Каррион

сосуществуют с университетами, издательствами, культурными центрами и наиболее компактной частью книжного базара, потому что все эти институции взаимосвязаны. Я помню, как в просторном пиано-баре книжного магазина Ianos, части цивилизационной сети, с его стеллажами цвета красного дерева и белыми указателями на зеленом фоне, читал сборник стихов Кавафиса, который носил с собой в рюкзаке, потому что не мог прочесть названия ни единой из окружавших меня книг. Из тысяч книг на греческом, стоявших на темных деревянных полках книжного магазина Politeia, я часами выуживал несколько сотен изданных на английском. У магазина, расположившегося на двух этажах и в мансарде, четыре входных двери. Это одно из тех пространств, где света в избытке: бесконечное количество прямоугольников света и всего шесть круглых световых очагов озаряют суперобложки, названия книг и свободную поверхность пола. Полития (politeia) – это обозначение государственности.

В конце концов я зашел в Librairie Kauffmann. Не только потому, что это афинский магазин французской книги, а значит, там есть то, что я смогу прочесть, но и потому, что посещение его – это как штамп в воображаемом паспорте. Его первоначальный облик впечатляет: на черно-белом снимке, датируемом 1919 годом, виден киоск, у которого стоит женщина с частично покрытой головой, одетая на восточный манер, а над ней вывеска – Librairie Kauffmann. Так начинал свое дело Герман Кауфман – с уличной лавки, где продавал подержанные французские книги. Десять лет спустя он обосновался на улице Зоодохос Пигис; там его лавка с течением времени расширялась, пока не превратилась в большое помещение с видом на проспект и не включила в свой ассортимент новые книги благодаря договоренности с издательством Hachette. Вскоре этот книжный магазин стал местом, куда приходили самые образованные жители Афин, чтобы раздобыть книги на французском, и где их дети покупали учебники и книги, обязательные для прочтения во франкоязычных школах и лицеях. На стене, идущей вдоль лестницы, среди фотографий Фриды Кало или Андре Мальро висит диплом, присужденный Кауфману на Exposition Internationale des Arts et des Techniques de París[17]. С помощью Hachette он создал Эллинское агентство дистрибуции. После его смерти в 1965 году управление компанией взяла на себя вдова, с именем которой связаны такие важные начинания, как Confluences[18], серия произведений греческой литературы на французском языке, или публикация Dictionnaire français-grec moderne[19]. В магазине, специализирующемся на иностранных книгах, обязательно должен быть как минимум двуязычный словарь.

Сайт Kauffmann не работает. Ничто в интернете не указывает на то, что магазин все еще существует. После долгих бесплодных поисков я обнаруживаю оранжевую карточку, оставшуюся от того путешествия, с оттиснутым деревом под греческими и латинскими буквами, словно расплывчатый архипелаг на морском дне. Набираю телефонный номер. Два, три раза. Никто не отвечает. Блуждая по поисковикам от одной интернет-страницы к другой, я натыкаюсь на политические фотографии, которых не хотел видеть. На одной из них пассаж Pesmazoglou (или Книжная галерея), сожженный в ходе беспорядков в начале 2012 года за то, что в нем располагались частные компании, а также один из филиалов Издательства Национального банка. А библиотека в то же время, вопреки заявлениям международной прессы, осталась нетронутой и от пожаров не пострадала: она государственная и старинная, у нее есть дата открытия и планы на переезд, ее прошлое и будущее максимально гарантированы, и она сохраняется.

А из занимавшихся чародейством довольно многие, собрав книги свои, сожгли перед всеми, и сложили цены их, и оказалось их на пятьдесят тысяч драхм.

Деяния. 19:19

3. Старейшие книжные мира

Я никогда не мог читать книгу, полностью погружаясь в нее; всегда, на каждом шагу, комментарий разума или воображения мешал последовательности повествования. Спустя несколько минут пишущим становился я, а то, что было написано, не находилось нигде.

Фернандо Пессоа. «Книга непокоя»[20]

Книжному магазину надлежит не только быть старинным, но и выглядеть соответствующе. Когда в Лиссабоне заходишь в Livraria Bertrand на улице Гарретт, 73, неподалеку от Café Brasileira и памятника Фернандо Пессоа, то есть самого сердца Шиаду[21], под буквой В на красном фоне логотипа видишь горделивую цифру: 1732. В первом зале все указывает на почтенное прошлое, к которому отсылает эта дата. Витрина c особо ценными книгами; раздвижные лестницы или деревянные приступки – с их помощью можно добраться до самых высоких полок ветхих книжных шкафов; покрытая ржавчиной доска, сообщающая, что ты находишься в «Зале имени Акилину Рибейру», названном в честь одного из самых именитых его посетителей, постоянного, как и Оливейра Мартинш, Эса де Кейрош, Антеру де Кентал или Жозе Кардозу Пиреш. И, конечно, диплом «Книги рекордов Гиннесса», удостоверяющий, что этот магазин – самый старый в мире из ныне действующих книжных.

Непрерывная деятельность. И задокументированная. В доме номер 1 по Тринити-стрит в Кембридже в определенные периоды, начиная с 1581 года, также продавались книги, а покупателями были такие знаменитости, как Уильям Мейкпис Теккерей и Чарльз Кингсли, но в самом здании подолгу находилось лишь Издательство Кембриджского университета, где книжная торговля как таковая не велась. Отсутствие надежных документов делает столь же зыбкими основания для определения возраста краковского Matras (люди старшего поколения именуют его Gebether i Wolff), который часто называют преемником книжной лавки Франца Якоба Мерцениха, открытой здесь в 1610 году и проработавшей вплоть до 1872 года. На рубеже ХIХ – ХХ веков Matras стал местом, где собирался знаменитый литературный салон; в наши дни здесь проводятся важные мероприятия, ведь ЮНЕСКО присвоило Кракову статус города литературы. А быть может, старейшим книжным магазином в мире является парижский Librairie Delamain, открывшийся в «Комеди Франсез», по разным сведениям, в 1700, 1703 или 1710 году и переехавший на улицу Сент-Оноре лишь в 1906-м. Он, однако же, не может доказать непрерывность своей деятельности, в частности потому, что в течение своей долгой истории пережил по меньшей мере один пожар и одно наводнение, от чего, несомненно, пострадал его архив. Известно, тем не менее, что в XVIII веке им управляла та самая семья Дюшен, которая издавала Ретифа де ла Бретонна, Вольтера и Руссо; и что самый известный владелец магазина в ХХ веке, издатель Пьер-Виктор Сток, проиграл его в покер. Книжный P & G Wells в Винчестере с большой вероятностью является самым старым в Великобритании и, возможно, самым старым книжным, не менявшим своего местоположения, занимающим лишь одно