Девушка без недостатков - Наталия Левитина

– Типа.

– Нет, Александр Владимирович, котята не нужны. У меня питбуль. Он ими питается.

– Жаль. И в этом вопросе вы меня разочаровали.

– Извините, ради бога! А денежки – буквально на днях… На днях.

– Ладно, живите пока.

– Спасибо! – горячо воскликнул ресторатор с навернувшимися на глаза слезами благодарности. С ним было ужасно трудно ругаться. – Позвольте-с я выберу для вас блюда. Я рекомендую… Попробуйте салатик «Мюнхенский», на горячее – буженинку по-тирольски под соусом «Гемюзе» с чесноком, оливками и корнишонами… Есть отличное бочковое пиво… И безусловно, все за счет заведения.

– Да бросьте! – презрительно махнул рукой Валдаев. – Не надо мне подачек. Я в состоянии оплатить счет.

Ребята попроще, понаглее давно бы завели привычку бесплатно завтракать, обедать и ужинать у недобросовестного должника, тем более что кухня «Тайлера» славилась на весь город. Устраивали бы здесь шумные вечеринки для друзей. Но Саша и Илья отличались более тонкой душевной организацией и сочли бы подобное поведение унижением своего достоинства.

А через секунду Александр забыл и про неверного трактирщика, и про долги. В ресторан вошла девушка… Вошла девушка… С первого взгляда Валдаев понял, что это его девушка. Экземпляр, предназначенный именно для него. Каким-то образом он всегда это чувствовал. Иногда, правда, ошибался.

Валдаев отвернулся к окну и растопыренной ладонью прикрыл профиль. Он только что отправил в рот гигантский кусок отбивной, давился ее горячим соком и несомненно походил на милого хомячка – с щеками больше головы. И Саша не хотел, чтобы взгляд девушки наткнулся на этакое прелестное чавкающее создание. Поэтому Валдаев отвернулся к окну и увидел, что серебристый джип соседствует теперь с белой «тойотой». Надо сказать, они хорошо смотрелись вместе – он, крупный, энергичный, всегда готовый к бою, и она – изящная на его фоне и празднично-белая, как невеста.

– Один симпатичный молодой человек не сводит с тебя глаз, – заметила Алина Владимировна, улыбаясь.

– Почему у тебя все молодые люди симпатичные? – воинственно спросила Лиза. И слегка зарделась. Воинственность тона и легкое покраснение щек объяснялось тем, что данного «симпатичного молодого человека» Лиза заметила сразу же, едва появилась в ресторане. Сейчас она ощущала пристальную заинтересованность парня. И поэтому старалась выглядеть особенно привлекательной, орудуя приборами и уничтожая салат и десерт с непередаваемой английской элегантностью. «Симпатичный молодой человек» понравился Лизе с первого взгляда.

– Он и вправду хорош. Светловолос, глаза красивые. Фактурный мальчик, Лиза. И как молод!

– Не так уж и молод, тридцать-то наверняка есть. Ну, двадцать шесть.

– Я и говорю: как молод!

Между возрастом Лизы и мамы зияла пропасть в двадцать два года. Так что блондин с красивыми глазами для Алины Владимировны был бессовестно юн.

– Ах, Лиза, – изменила тон Алина Владимировна, – ты опять куришь? – Женщина раздраженно вертела в руках тонкую зажигалку.

– Ну, мама! – всплеснула руками Лиза. – Ты же знаешь, я не курю. Это так – для эффекта, для антуража!

– Втянешься, глупая. Для эффекта! Ты и так вполне эффектна. Неужели ты не нравишься себе такой, какая есть?

– Ты прекрасно знаешь, откуда мои комплексы, мама. Трудно поверить, что пользуешься успехом, если в трехлетнем возрасте тебя бросил самый главный мужчина в жизни.

– О боже! – взмолилась Алина Владимировна. – Завела старую песню. Прошу тебя, не начинай!

– Нет, начну, – въедливо продолжила Лиза. – Даже если на меня обратит внимание мужчина, сочетающий в себе импозантность Пирса Броснана, надежность Брюса Уиллиса и ироничность Михаила Леонтьева, то я все равно не поверю, что в меня кто-то влюбился. Ведь я оказалась не нужна собственному отцу!

– И хватит убиваться, – улыбнулась Алина Владимировна. – Как ты сказала – элегантность Пирса Броснана и надежность Брюса Уиллиса? У-хм-м. Недурно. Я бы не пропустила!

– У меня на всю жизнь в душе клеймо ненужности! – патетично заметила Лиза, ловко отправляя в рот кусок трюфельного пирожного.

– Не обманывай, Елизавета! Ты в полном восторге от собственной персоны, я знаю. Клеймо ненужности! Ври кому-нибудь другому. Ты считаешь себя совершенством, и не без оснований. Ты прелесть, ты ангел!

– Спасибо. Конечно. Да, я ангел. Но все равно… Вы могли бы с отцом что-то придумать. Чтобы не травмировать меня.

– Двадцать лет прошло, а ты меня все пилишь. Я ни в чем не виновата. Это неприятная тема, Лиза, давай оставим ее. Не будем обсуждать.

– Извини. Прости. Зациклилась. Больше не буду.

Тема нравственных страданий малютки, брошенной отцом, возникала всякий раз, стоило Алине Владимировне сделать Лизе какое-то замечание. Напомнить мамуле о несчастной доле пятидесятипроцентной сиротки, вызвать у нее угрызения совести (не сумела удержать мужа, отдала другой женщине!) являлось для Лизы способом психологической защиты.

– Конечно-конечно, хватит уже об этом думать, – сдала позиции Елизавета, увидев, что мама немного погрустнела, сникла и потухла, насколько это возможно при ее цветущем виде, сверкающей губной помаде и ярко-изумрудном летнем костюме от Труссарди. – Я уже выросла, и мне никто, кроме тебя, не нужен. А я порчу тебе нервы. Я исправлюсь, честно! Я борюсь со своими недостатками.

– Тебе не с чем бороться, – сказала Алина Владимировна. – У тебя нет недостатков. Самокопание – вредная привычка. От нее глаза тускнеют, румянец исчезает. Дай мне одну сигарету.

– Нет, мама! – закричала Лиза. – Хочешь, чтобы я бросила… А сама стреляешь у меня!

– У тебя приятные сигареты. И дорогие. Транжирка. Транжиришь деньги и здоровье.

Соблазн был велик – после чашки кофе выкурить одну из перламутровых Лизиных сигарет. Алина Владимировна не устояла. А Лиза сказала себе «нет!». Надо остановиться, пока не поздно. Вдруг симпатичный блондин, настойчивыми взглядами просверливший в ее плече, щеке, груди несколько глубоких дыр, не выносит девиц с сигаретой? Вдруг он решит, что Лиза – заядлая курильщица и табачный запах из ее рта так же неистребим, как международный терроризм? О нет, от нее пахнет очень и очень приятно. Тонкими духами от Кашарель или Пако Рабанн, иногда – Армани. Короче, Лиза сказала себе твердое «нет!» и направилась к бильярдному столу. Она поступила мудро, так как пытливоглазый юноша сразу же поднялся со стула и поплелся следом.

– Профи? – застенчиво улыбнулся он, окружая бильярдистку знаками услужливого внимания: протянул кий, сложил шары.

– Да нет же! – почему-то рассмеялась Лиза. – Так, размяться.

Она держала в руках кий и смотрела на Валдаева снизу вверх.

– А вы?

– Я вообще до недавних пор был убежден, что все это – орудия убийства, – признался Александр. Он взял другой кий и, скорчив страшную, кровожадную физиономию, проткнул им воображаемого противника, как шпагой. – Но ошибался.