Билли Саммерс - Стивен Кинг

– Привет соседям! – говорит он. – Вот, холодненького вам принес, хотел познакомиться. Добро пожаловать! Джамал Акерман. – Берет обе банки в одну руку, другую протягивает Билли.

Билли ее пожимает.

– Дэвид Локридж. Дэйв. И спасибо вам. – Он перекрывает воду. – Можем пойти в дом. Или можем расположиться на ступеньках. Я еще не успел толком обжиться. – Здесь, в Мидвуде, нет нужды прятаться под личиной «тупого я» – можно более-менее быть самим собой.

– Ступеньки меня вполне устроят, – говорит Джамал.

Они садятся. Открывают пиво: ф-с-с-т. Билли чокается с Джамалом.

– Спасибо.

Они пьют, разглядывая лужайку.

– Одной водой вы этот газон к жизни не вернете, – говорит Джамал. – Могу отсыпать вам немного «Миракл-гро», если хотите. Я в прошлом месяце закупился удобрениями. В садовом центре «Уолли уорлд» была акция: берешь один мешок – второй получаешь в подарок.

– Пожалуй, воспользуюсь вашим предложением. Вообще-то я и сам собираюсь в «Уолли уорлд», хочу прикупить пару садовых стульев для веранды. Но раньше следующей недели вряд ли сподоблюсь – новый дом, куча хлопот, сами понимаете.

Джамал смеется.

– А то! Мы уже три дома сменили с тех пор, как поженились в две тысячи девятом. Поначалу жили у ее мамы. – Он делает вид, будто вздрагивает. Билли улыбается. – У нас двое детей, мальчик и девочка. Десять и восемь лет. Начнут вам мешать – а они начнут, – загоните их домой.

– Если ваши дети не устроят поджог или не примутся бить окна, они мне не помешают.

– Вы купили дом или снимаете?

– Снимаю. Я здесь пробуду какое-то время, но сколько – пока не понимаю. Я… слушайте, мне неловко вот так прямо об этом говорить, но я пишу книгу. Пытаюсь, точнее. Возможно, ее издадут, и я даже получу неплохой гонорар, но мне надо всерьез взяться за дело. Арендовал себе небольшой офис в городе. «Башню Джерарда» знаете? Ну, как арендовал – только договорился о просмотре. Завтра поеду смотреть.

Джамал округляет глаза:

– Писатель! На нашей Эвергрин! Чтоб меня!

Билли смеется и мотает головой:

– Полегче, друг. Я еще не настоящий писатель, только надеюсь им стать.

– Ну и что, все равно! Ух ты. Не терпится рассказать Корин. Обязательно приходите к нам на ужин. Тогда мы сможем говорить всем, что знали вас на заре писательской карьеры.

Он поднимает ладонь. Билли дает ему «пять». Ты умеешь ладить с людьми, не заводя с ними дружбы, сказал Ник. Он прав, и это – не обман, не личина. Билли нравятся люди – и нравится держать их на расстоянии вытянутой руки. Звучит противоречиво, но на самом деле никакого противоречия тут нет.

– А про что ваша книга?

– Не могу рассказать. – Ага, вот тут начинается правка. Джорджо может считать себя сколь угодно подкованным в этом вопросе – он ведь литературные журналы и блоги читал! – но он ошибается. – Не то чтобы это страшная тайна, нет. Просто мне надо держать это в себе. Если начну болтать… – Он пожимает плечами.

– Ладно, понял. – Джамал улыбается.

В общем, да. Вот так все просто.

Вечером Билли включает большой телевизор в игровой и заходит на «Нетфликс». Он знал, что это популярный ресурс, но никогда не пользовался им – ведь на свете есть столько книг. А сериалов, оказывается, не меньше. От такого количества возможностей голова идет кругом, и Билли решает пораньше лечь спать. Прежде чем раздеться, он проверяет телефон и обнаруживает там сообщение от своего нового агента:

Дж. Руссо: 9 утра в «Башне Джерарда». Машину оставь дома, приезжай на «убере».

У Билли нет отдельного телефона для Дэйва Локриджа – ни Джорджо, ни Фрэнк Макинтош не дали ему его, – а сам он пока не купил себе одноразовый предоплаченный мобильник. Ладно, можно и личным пользоваться – тем более Джорджо уже ему написал. Переписки в этом мессенджере зашифрованы, так что все нормально. Билли очень нужно кое-что сказать Джорджо.

Билли С.: Не бери с собой Хоффа.

На экране мигают точки. Джорджо печатает ответ, который приходит почти сразу:

Дж. Руссо: Придется. Извини.

Точки исчезают. Разговор окончен.

Билли выкладывает все из карманов и отправляет джинсы и остальную одежду в стиральную машину. Делает это медленно и хмуро. Не нравится ему Кен Хофф. Этот тип даже рта раскрыть не успел, а уже ему не понравился. Видимо, чутье сработало. То, что родители и бабушки-дедушки Джорджо назвали бы reazione istintiva[6]. Но Хофф уже в деле. Джорджо неспроста написал: «Придется». Это о чем-то говорит. Ник и Джорджо не стали бы без уважительной причины привлекать местных – тем более к такому важному предприятию, делу жизни и смерти. Неужели Хоффа позвали только из-за того, что он хозяин здания? Правильное место – половина успеха, как любят говорить риелторы. Или причина в том, что сам Ник – не местный?

Все это, по мнению Билли, никак не оправдывает появления в их плане Кена Хоффа. Я слегка на мели, сказал он, но Билли понимает, что даже если у человека туго с шекелями, это вряд ли заставит его пособничать в убийстве. Все приметы – бороденка под мачо, стоптанные мокасины «Гуччи», «докерсы» со слегка потертыми карманами, рубашка «Айзод» – указывают на то, что Хофф запоет соловьем, если окажется в комнате для допросов и полиция предложит ему сделку. Сделки – то, чем живут кены хоффы этого мира.

Билли ложится в кровать и лежит в темноте, спрятав руки под подушку, глядя в пустоту. По улице иногда проезжают автомобили, но их немного. Билли гадает, когда же ему начнет казаться, что два миллиона – ничтожная сумма за такую работу. Что его развели как дурака. Ответ очевиден: когда пути назад уже не будет.

Билли едет в «Башню Джерарда» на «убере», как ему и велено. Хофф и Джорджо ждут его на улице. Щетина придает Хоффу (по крайней мере на взгляд Билли) сходство с бомжом, а не с крутым киноактером, но в остальном он выглядит безупречно: летний деловой костюм, спокойный серый галстук. «Литагент» Джордж Руссо, наоборот, кажется необъятным в дурацкой зеленой рубашке навыпуск и синих джинсах (из той части джинсов, что прикрывает колоссальных размеров задницу, запросто получилась бы походная палатка). Видимо, по мнению толстяка, именно так одеваются крупные литагенты, когда едут по делам в захолустье. Между ног у него стоит сумка для ноутбука.

Хофф решил чуть-чуть поумерить (вероятно, по просьбе Джорджо) свое торгашеское дружелюбие. Впрочем, удержаться от развязно-добродушного салюта – «Mon capitaine! [7]» – ему не под силу.