Путилин и Петербургский Джек-потрошитель - Роман Добрый

Гроб внесли в вагон. Вновь раздалось заунывное пение.

Путилин, человек в высокой степени религиозный, стоял у печального вагона без шляпы на голове.

Чувствительный и добрый, как все талантливые, благородные люди, он с искренним соболезнованием обратился к даме в трауре:

— Простите, сударыня… Вы так убиваетесь… Кого вы потеряли? — И Путилин указал на гроб, вносимый в траурный вагон.

Прелестное заплаканное личико молодой женщины посмотрело сквозь черный креп на Путилина.

— Мужа… Я потеряла мужа, моего дорогого мужа. — Она заломила в отчаянии руки и, поддерживаемая каким-то почтенным седым господином, вошла в вагон первого класса.

— Третий звонок, — отдал приказ начальник станции.

— Со святыми упоко-о-ой… — грянули певчие под звуки станционного дребезжащего колокола. Поезд медленно стал отходить.

Исчезнувший покойник

Я еще никогда не видел моего друга в таком странном состоянии духа, как тогда, когда мы возвращались в карете с вокзала. Моментами он казался темнее тучи; моментами — лицо его освещалось довольной улыбкой. Он не проронил ни слова.

Только тогда, когда карета свернула в какой-то переулок, неподалеку от управления сыскной полиции он обратился ко мне:

— Сегодняшний вечер и сегодняшняя ночь должны кое-что выяснить. Если ты хочешь присутствовать при всех перипетиях моей решительной борьбы с этим дьяволом, то приезжай часов в семь ко мне в управление. Я ожидаю важные донесения.

Сделав несколько визитов по больным, наскоро переодевшись и закусив, я ровно в семь часов входил в служебный кабинет моего друга.

— Ну что?

— Пока ничего… — сумрачно ответил Путилин. Мы стали беседовать о некоторых случаях из криминальной хроники Парижа.

— Депеша! — вытянулся курьер перед Путилиным.

— Проклятие! — вырвалось у Путилина.

«Мы напали на ложный след. Черный чемодан не принадлежит Домбровскому. Жду ваших распоряжений», — стояло в телеграмме.

Путилин чиркнул на листе бумаги:

«Следуйте дальше, вплоть до Москвы».

Беседа о некоторых чудесах антропологии прервалась.

Путилин сидел в глубокой задумчивости. Вдруг он вскочил с места и как исступленный забегал по кабинету.

— Дурак! Болван! Старый осел, прозевал! Прозевал! — вырывалось у него.

Он, казалось, готов был вырвать все свои волосы. Он, мой дорогой уравновешенный друг, был прямо страшен.

Я невольно вскочил и бросился к моему другу:

— Ради бога, что с тобой?! Что случилось?

— Случилось то, что мы с тобой действительно проводили Домбровского. Я даже с ним, представь, раскланялся.

— Так почему же ты его не арестовал?

Путилин не слушал меня. Быстрее молнии он написал несколько слов на бумаге.

— Депешу срочно отправить! Постойте, вот вторая! Да стойте, черт вас возьми, вот третья!

Я ровно ничего не понимал, у меня, каюсь, даже мелькнула мысль: не сошел ли с ума мой гениальный друг?

— Скорее ко мне Юзефовича.

Через несколько секунд в кабинет вошел маленький, юркий человечек. Путилин что-то шепнул ему на ухо.

— Через сколько времени?

— Да так часа через два-три.

Мы остались вдвоем.

Путилин подошел ко мне и, опустив руку на плечо, проговорил:

— Я посрамлен. Гениальный мошенник сыграл со мной поразительную штуку. Он одел мне на голову дурацкий колпак. Но помни, что за это я дам ему настоящий реванш. А теперь я тебе вот что скажу: содержание тех телеграмм, которые я сейчас получу, для меня известны.

Прошло несколько минут.

Я, заинтересованный донельзя, весь обратился во внимание.

— Депеша! — опять вытянулся перед Путилиным курьер.

— Им подай! — приказал Путилин. — Ну, докториус, вскрывай и читай!

«Начальнику сыскной полиции, его превосходительству Путилину. Сим доношу Вам, что следовавшая за покойником дама в трауре бесследно исчезла из вагона первого класса, в котором ехала. Осталось только несколько забытых ею вещей. Куда делась — неизвестно.

Начальник станции Z. и агент X.».

Телеграмма была отправлена со станции Боровенки. Время получения — 10 часов 38 минут вечера.

— Что это значит? — обратился я, удивленный, к Путилину.

Путилин был бледен от бешенства до удивительности.

— Это значит только то, что ты вскроешь очень скоро новую депешу.

Действительно, через полчаса, а может, и больше, нам подали новую депешу:

«Случилось необычайное происшествие. Обеспокоенный внезапным исчезновением дамы с трауром, я по приезде поезда на следующую станцию вошел в вагон с покойником. Дверь вагона была настежь открыта. Крышка гроба валялась на полу. Гроб оказался пустым. Покойник украден. Что делать?

X.».

Я захлопал глазами. Признаюсь откровенно, у меня даже волосы встали дыбом на голове.

— Как покойник украден? — пролепетал я. — Кому же надо красть покойника?..

— Бывает… — усмехнулся Путилин, быстро набрасывая слова на бумагу.

— Депеша! — опять выросла перед нами фигура курьера.

— Что ж, читай уж до конца мою сегодняшнюю страшную корреспонденцию! — бросил мой друг.

«Благодарю Вас за то, что Вы меня проводили. От Вас, мой друг, я ожидал большей находчивости. Я сдержал свое слово: Вы проводили меня.

Искренно Вас любящий Домбровский».

— Понял ты теперь или нет? — бешено заревел Путилин, комкая в руках депешу.

От всей этой абракадабры у меня стоял туман в голове.

— Ровно ничего не понимаю… — искренно вырвалось у меня.

Секретный шкаф открылся. Перед нами стоял Юзефович.

— Ну?!

— Он здесь. Я привел его.

— Молодец! Впусти его.

Дверь отворилась, и в кабинет робко, боязливо вошел невысокий человек в барашковом пальто-бекеше.

Странный заказчик

— Вы содержатель гробового заведения Панкратьев? — быстро спросил Путилин.

— Я-с, ваше превосходительство! — почтительно ответил он.

— Расскажите, как было дело!

— Было-с это четыре дня тому назад, — начал гробовщик. — Час уже был поздний, мастерская была закрыта. Мы спешно кончали гроб. Вдруг через черный вход входит господин, отлично одетый.

— Вы хозяин? — обратился он ко мне.