Путин и оппозиция. Когда они сразятся на равных - Сергей Кара-Мурза

Сильнейшее потрясение для русских вызывает вторжение (нашествие) врагов и иностранная оккупация их земли. Объяснить это европейцу непросто, их междоусобные войны угрозы гибели народам не несли. Например, французы из наполеоновской армии искренне не понимали, почему их с такой яростью поднимают на вилы русские крестьяне. Ведь они несли им прогресс! Чувство русского сопротивления было точно выражено в главном лозунге Великой Отечественной войны: Смерть немецким оккупантам! В нем было указано главное зло — оккупация родной земли и главный признак злодея — этнический. Не буржуй и не фашист оккупирует нашу родную землю, а немец. Буржуй бы завладел землей как средством производства, фашист как идеологический враг советской власти. Немец оккупировал русскую землю и землю братских русскому народов. А эту землю не смеет враг топтать…

Особое обострение чувства территории и границы вызывает нынешняя волна глобализации. Во всем комплексе угроз, которые она несет странам и культурам, надо выделить ощущение угрозы самому существованию народа. Резкое ослабление защитной силы национальных границ несет для русского народа опасность утраты контроля не только над землей (почвой), но и над ее недрами. Обладание природными богатствами уже в первую волну глобализации (колониальные захваты) стало для многих народов бедствием.

Идеологи глобализации представляют человечество как человеческую пыль из индивидов, исключают понятие народ как субъект права (при этом превращают свои государства в неприступную крепость). Глобализация открыто декларируется как переход контроля над естественными и природными ресурсами Земли в руки финансовой элиты мира и хозяев мирового рынка. В ослабевших странах они создают свои пятые колонны, которые ведут подрыв национального сознания народов.

Глобализация привела к транснационализации насилия. Было, например, заявлено право США как единственной оставшейся сверхдержавы изымать граждан других государств с их территории для наказания их на территории США. Было заявлено и право США на гуманитарные интервенции в страны под любым надуманным предлогом, даже очевидно лживым. Национальное сознание подрывается не только самими этими угрозами, но и тем, что внутри страны собственные СМИ на русском языке нам внушают, что этот новый мировой порядок как раз и есть демократия и мы должны его поддерживать.

Сегодня укреплять русский народ — значит освободиться из-под влияния этой демагогии и договориться о нашей общей позиции согласно нашей совести и нашим национальным интересам.

* * *

Родная земля — фундамент, на котором собирается и воспроизводится народ. В то же время земля — великая ценность, и в мире есть много охотников ее присвоить. Всякие реформы, которые облегчают движение земли, несут в себе большую опасность для народа. Поэтому столыпинская реформа, устраняющая общинные запреты на продажу и заклад земли, критиковалась справа. Консерватор (черносотенец) М.О. Меньшиков писал: «Договорами, покупкою, меною и пр. у народа постепенно будет отобрана земля — корень человеческого рода, постепенно затянута петлей свобода, самое дыхание народное. И тогда, при всевозможных хартиях вольностей и конституциях, народ станет неудержимо беднеть, превращаться в живой мусор, удел которого — гниение».

Для нас сегодня очень важна история изъятия земель у народов стран, ставших колониями Запада, не столько то насилие, которым оно сопровождалось, сколько философия, которой его оправдывали сами колонизаторы.

В 1873 г. в парламенте Франции в дебатах по закону о купле-продаже земли в Алжире говорилось: Дальнейшее сохранение общинной собственности как формы, поддерживающей в умах коммунистические тенденции, опасно как для колонии, так и для метрополии; раздел родового владения предписывается, во-первых, как средство к ослаблению всегда готовых к восстанию порабощенных племен, во-вторых, как единственный путь к дальнейшему переходу земельной собственности из рук туземцев в руки колонистов.

Почему же французы считали себя вправе передавать земельную собственность из рук туземцев в руки колонистов? Как они пришли к такому взгляду? Насколько глубоко ощущение этого права укоренилось в мышлении европейца? В самых грубых чертах история такова.

Голландский юрист Гроций, как считается, заложил основы международного права. В трактате «О праве войны и мира» (1625) он определил, по какому праву колонизаторы могут отнимать землю у аборигенов, не согласуя захват с местными властями и применяя военную силу. Он выводил его из принципа римского права res nullius (принцип пустой вещи), который гласил, что невозделанная земля есть пустая вещь и переходит в собственность государства, которое передает ее тому, кто готов ее использовать. Этот принцип стал общим основанием для захвата земель европейскими колонистами. Уже в XIX веке земельные угодья в Африке, Полинезии и Австралии была присвоены колонизаторами практически полностью, а в Азии на 57 %.

С землями Северной Америки вышло сложнее. В Канаде пришельцев интересовала пушнина и золото, о праве на землю они поначалу не думали. Французы вторглись на земли индейцев-скотоводов и для их захвата применили старый принцип res nullius. Но англичане, двигаясь по плодородным прериям, натолкнулись на племена земледельцев. Англичане стали индейцев уничтожать, но проблема-то осталась. Ведь колонисты-пуритане были демократами с развитым правовым сознанием и высокой моралью, новый Израиль. Ну истребили краснокожих, но нельзя же так просто хватать их землю, надо по закону, честно. Пришлось призвать на помощь великих гуманистов и философов.

Перечитали трактат Томаса Мора «Утопия» (1516) — он первым среди философов вновь ввел в оборот римское понятие колония. Он пошел дальше принципа res nullius и определил, что колонисты имеют право силой отбирать у аборигенов землю и депортировать их, если их земледелие менее продуктивно, чем у колонистов. Эта идея стала позже в Англии знаменем, под которым вели огораживание и сгон крестьян с общинных земель. Основанием права стала экономическая эффективность, решение невидимой руки рынка (конечно, при наличии видимого кулака власти). Цена на шерсть высока? Долой с земли крестьян с их капустой и чечевицей!

Испытав этот принцип на своих крестьянах, английские лорды провели экспроприацию большей части земли у ирландцев с колоссальной экономической эффективностью. Чтобы делить отнятую землю между солдатами Кромвеля, пришлось разработать теорию стоимости. Природную стоимость определяли весом сена несеяных трав, собранных с делянки. Затем считали доход, который можно получить, прилагая то или иное количество труда. Так возникла трудовая теория стоимости. Из нее, кстати, вывели и цену самих ирландцев. Утверждалось, что если они будут во всем слушаться англичан (перенимать цивилизацию), то их цена в пределе может подняться до 70 фунтов стерлингов. А пока что 25, как у раба из Африки.

В Америке превратить все эти заделы в стройную теорию собственности поручили великому философу Джону Локку, автору теории гражданского общества. Он должен был доказать, что землю у индейцев надо отобрать, несмотря на их прекрасные урожаи. И Локк дополнил трудовую теорию собственности новой идеей: труд, вложенный в землю, определяется в цене на рынке. Хороший урожай у индейцев не имеет значения — это от природы. Земля у них не продается — вот главное! Она дается бесплатно, дарится или обменивается на ценности, в тысячу раз меньшие, чем в Англии. Это значит, что индейцы в нее не вкладывали труда и не улучшали. А англичане вкладывали очень много, потому у них земля покупается и продается по высокой цене. Значит, землю у индейцев надо отобрать, потому что англичане улучшают землю. Так возникло новое право собственности: земля принадлежит не тому, кто ее обрабатывает, а тому, кто ее изменяет (увеличивает ее стоимость).