Мой любимый размер - Инга Максимовская

- Удачи, полкан. Так мы можем идти, или ты лишишь ребенка праздника? - ухмыльнулся бандит, по-хозяйски придерживая за талию женщину, за которую Василий готов был сдохнуть. Та вылазка должна была стать последней, он хотел подзаработать на свадьбу и самое ошеломительное обручальное кольцо, достойное Светки. Его Светки, которую теперь обнимает другой. Он вспомнил полученное письмо, как читал его сидя в палатке, спрятанной в горах. Он все помнил. Даже предательские, жгущие щеки, позорные слезы. Помнил, как решил, что сдохнет в этих чертовых горах, потому что жить не видел смысла. Не смог. Его спасли, мать его. Для того чтобы сейчас он смотрел, как бандит, которых он всю свою жизнь ловит, торопливо уводит его Светку. Им надо успеть, чтобы их сын смог гордиться выставкой, организованной скорее всего на грязные деньги братьев Беросовых.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Нет, он так и не смог ее разлюбить, хотя убеждал себя в этом все восемь лет, обнимая красавицу жену. Дочь генерала, за которую его сосватала мать.

*****

Сколько раз я представляла себе эту встречу? Миллион. Миллиард, бессчетное количество минут, выдранных из сна, души, мозга, болезненными ошметками. А вышло так по-идиотски. И Егоров снова исчез, напоследок окатив меня волной ледяного презрения. А я, как зачарованная смотрела на его правую руку, на безымянном пальце которой блестел тонкий золотой ободок. Женат. Чертова дура, а чего я хотела? Конечно он не одинок. Ведь бросил же он меня ради тепленького местечка под солнцем. Не задумываясь ни на минуту отказался от своих клятв. Грош цена его обещаниям. И мне – грош цена. Потому что я не могу заставить себя его ненавидеть.

- Кто ты? – в голосе Тагира, точнее в его шепчущем рыке не что иное, как угроза. И пальцы, которыми он ухватил меня за подбородок, сжаты слишком сильно. Так что у меня ломит весь череп. Кажется еще немного, и он просто раздавит мою бестолковую башку, как грецкий орех.- Шпионка? Тогда, какого черта произошло там? Ты же пришла за моей головой, не так ли? Почему не отдала меня своим псинам? Кто ты, мать твою. Дура или тварь?

- Тагир Ромуальдович, я не понимаю... – промямлила, чувствуя, как ослабевает захват. Но боль так и осталась, только теперь болела душа, а это гораздо страшнее. И слезу, стекающие на огромную лапищу начальника, позорно – предательские, жгли глаза.- хотя, вы правы, я дура. Дура, что поперлась к вам. Не подумав о сыне, не поняв тупой башкой, что все, что вы делаете - просто преступление. Я дура. Полная. А по отношению к моему сыну еще и тварь. Он там сейчас один, расстроенный. А я выслушиваю ваш параноидальный бред, вместо того, чтобы бежать к нему.

- Ты знаешь, что сейчас сделала? – прошептал он, обжигая дыханием моё ухо. Со стороны мы наверное казались влюбленной парочкой, но ноги мои ослабли от страха, от чувства безысходности и понимания собственной ничтожности.- Отыграла мне лет десять жизни у ментов. Я только не понимаю – зачем, если вы с полканом такие друзья, только что взасос не целовались. - Если бы я не видела, что этот зверь в бешенстве, то подумала бы, что он ревнует. Господи, ну у меня и фантазии.- Говори, сука, что за игры вы играете?

- Я его ненавижу,- по слогам, тихо проговорила я, и так легко это прозвучало. Так обыденно, что самой стало страшно. – И вас тоже. Вы чуть не сломали мою жизнь. Я не навязывалась выполнять чертово поручение. Это вы пришли ко мне, помните? И Васька мой сейчас несчастен. Его бестолковая мать объясняется с человеком, который чуть не оставил его совсем одного на этом свете, вместо того, чтобы спасать его первую выставку. Оправдывается в том, в чем не виновата.

Господи, что я несу. Что там ломать то? Все и так выжжено, выломано. И если бы не Васька, я бы давно уже не жила. И звериные глаза моего шефа, глядящие с хищным интересом, словно читающие мою душу, меня уже не пугают.

- Поехали. Еще успеем,- властный приказ меня приводит в чувство.- У твоего сына будет самая лучшая выставка, и не одна. Светик – пистолетик. Слишком красиво ты вошла в мою грешную жизнь. Через чур. Но, если ты мне соврала...

- Я сказала правду,- твердо ответила, думая о том, что я не умею входить красиво, скорее мои телодвижения похожи на заводной танец чита – дрита.- Просто перепутала пакеты.

Вот у меня все так просто: выбрала не того мужчину, устроилась на работу к монстру, перепутала пакеты. Вся моя жизнь череда нелепостей. А он, тот кто мне был так нужен все эти годы, снова ушел, презирая меня за то, в чем я не виновата.

Я нервно хихикнула, когда Тагир запихнул меня в машину, как плюшевую игрушку, подтолкнул под ягодицы, слишком нахально, слишком надолго задержавшись ладонями. Выдохнул шумно, и струна напряжения в моей груди оборвалась. Я просто обвалилась на сиденье, свернулась калачиком и почувствовала, как слипаются мои глаза.

- У тебя ведро дома есть металлическое? – услышала, словно сквозь вату.

- А пластмассовое не подойдет? – спросила глупо.

- Нет, заедем в магазин после выставки,- хмыкнул Тагир, глядя на меня в зеркальце заднего вида. Странный, ведро ему зачем? Неужели топить меня будет? Так пластмассовое удобнее – шире. Или для пыток каких? С него станется.

- У меня есть бак двадцатилитровый, я в нем целиком почти умещаюсь. Так что не стоит тратиться,- вякнула я,- а больно будет?

-  Я подозревал, что ты дура. Только дура же может связаться с ментовским полканом. Но чтоб настолько – заржал этот мерзавец так, что у джипа аж рессоры скрипнули.- Сожжешь в баке бумаги, когда вернешься домой. Мне за них десятка корячится, и совсем не зеленью. Поняла? После, приглашаю в ресторан. Напьемся, Светик – пистолетик.

Я кивнула, мне тоже нужна была передышка. Джип мчался по улицам, как бешеный, сопровождаемый недовольными звуками клаксонов. Несчастные водители соседних машин шарахались в стороны, избегая столкновения, а Тагиру было хоть бы хны. Он улыбался, и от этого его лицо стало мягче. Красивый мужик, уверенный в себе. Но не мой. Черт, я все еще люблю того, другого. Чертова полкана с глазами цвета стали, едва доходящего мне до плеча. Я так и не смогла его возненавидеть, как ни старалась.

- Мы торопимся на тот свет? – спросила спокойно, очень надеясь, что голос не дрожит.- Тагир Ромуальдович, еще раз напоминаю, у меня сын.

- И у вашего сына, Светлана Валерьевна, через полчаса должна начаться первая выставка, еще раз напоминаю. Я не прощу себе, если мы опоздаем. Свет, ну давай уже без официоза. Ты Светик, я...