Сказки о самой душевной науке - Игорь Вачков

– Прошу к трапу! – сказал Гаф Гафыч, поправляя свой мундир пилота.

Юля, держа за руку папу, сбежала по гибкой и прочной ленте трапа на посадочную полосу.

По обе стороны от трапа уже стоял почетный караул – большие овчарки в красных мундирах. На головах у них были сверкающие каски с дырками для ушей. Овчарки замерли при приближении гостей и только поворачивали головы, преданно глядя на Юлю и ее папу.

Толпа встречающих уже ждала землян недалеко от космического корабля. Толстенький бульдог на кривых лапах приблизился к Юле и ее папе и склонил голову в церемониальном поклоне. При этом его цилиндр чуть было не свалился с головы, и Юля едва удержалась, чтобы не хихикнуть.

– Здравствуйте, земляне! – торжественно сказал бульдог. – Я представитель верховного правительства Собакилии, министр науки. Моя фамилия – Грызушкин. Я провожу вас в нашу столицу – город Полканград.

Землян посадили в автомобиль с открытым верхом, ведь машины здесь были рассчитаны только на собак, и в другом случае Юлин папа упирался бы головой в потолок. Кресел в машине тоже не было – были только маленькие мягкие коврики – собакам так сидеть удобнее. Поэтому Юля с папой здорово помучились, пока добрались до Полканграда. Их сопровождали Гаф Гафыч и господин Грызушкин. По дороге они рассказали, что в столице находится Институт Человеческого Мозга и что уважаемый психолог может посетить его сразу, как только пожелает.

Пока они ехали по улицам Полканграда, добираясь до гостиницы, Юля с любопытством смотрела по сторонам. А посмотреть было на что. Дома самых причудливых форм высились вокруг, привлекая внимание яркими вывесками магазинов и рекламных плакатов. Среди них нельзя было не заметить красочный плакат, занимавший весь фасад девятиэтажного дома: «Самый прекрасный отдых для вас – это Берег Берцовой Кости! Незабываемые ужины в ресторанах, где фирменным блюдом являются замечательные берцовые кости шароглотов!» Под этой надписью на фоне кокосовых пальм был нарисован добродушный пес с огромными клыками, нежно обнимавший белоснежный мосол. В другом месте Юля с изумлением прочитала рекламную вывеску, горевшую неоновыми огнями: «Ночной клуб приглашает всех желающих принять участие в сеансе массового воя на Луну» (как выяснилось позже, у Собакилии тоже был спутник, называемый Луной).

По улицам Полканграда двигались автомобили, по форме часто напоминавшие собачьи головы или украшенные металлическими клыками, глазами и ушами. Тротуары были заполнены пестро разодетыми собаками. Но до чего было непривычно видеть собачьи морды, выглядывающие из воротников рубашек и платьев! Многие из них с удивлением оборачивались на проезжающую машину с землянами. Людей здесь вообще никогда не видели, так что удивление внешним видом друг друга было обоюдным.

В гостинице, которая снаружи оказалась очень похожей на огромную собачью конуру (правда, сделанную из стекла и бетона), землян сразу пригласили на торжественный обед в честь их приезда. Господин Грызушкин выступил с небольшой приветственной речью, настолько запутанной, что Юля почти ничего не поняла.

– Хологи Собакилии с нетерпением ждут вас для начала совместной работы! – наконец торжественно закончил господин Грызушкин.

Юлин папа с недоумением посмотрел на него.

– Простите, а что это за научная отрасль – хология? Я, к сожалению, о такой не слышал.

– Ну что вы! Конечно, вы слышали о ней и даже сами ею занимаетесь. Просто у нас на планете так называется психология, – снисходительно пояснил господин Грызушкин. – Ведь здесь мы изучаем психику псов. Но ведь все псы-хологи – псы, других нет. Поэтому для краткости – хологи.

После окончания торжественной части перешли к обеду. Юля с удовольствием выпила стакан лимонада, но, когда посмотрела на еду, немного растерялась.

Вилок и ложек на столе не было, а на тарелках перед ней и папой лежали огромные холодные кости, на которых почти не было мяса.

– Вот, Юленька, – негромко сказал ей папа, – разница между человеческой и собачьей психологией. Для них это лучшее лакомство. Но им и в голову не пришло, что нам подобное блюдо не по зубам.

Он вздохнул, вежливо улыбнулся очень серьезному господину Грызушкину и, крутя мосол в руках, сделал вид, что с аппетитом его обгладывает.

На следующий день Юля и ее папа отправились в Институт Человеческого Мозга. Здесь их с нетерпением ждали научные сотрудники – собаки, одетые в белые халаты. Они собрались в большом кабинете директора, огромного и неторопливого сенбернара, которого звали Лай Шарикович Гавсберг. Директор Института был тщательно причесан от макушки до кончика хвоста и весь так и светился учтивостью. Он лежал на коврике, положив мохнатую голову на передние лапы. Увидев гостей, Лай Шарикович встал, вежливо махнул хвостом, не торопясь приблизился к людям, поклонился Юле и протянул лапу ее папе. Потом он представил своих сотрудников, сидевших у стен, среди которых Юля с радостью узнала Гаф Гафыча. Оказалось, что Гаф Гафыч был не только космолетчиком, но и ученым-исследователем.

– С вашего разрешения, я хотел бы кратко объяснить суть нашей работы, – старательно проговаривая каждое слово, будто срезая аккуратные кружки от колбасного батона, сказал Лай Шарикович. – Электронный Человек должен стать тем существом, которому мы, жители Собакилии, будем преданно служить. Самое трудное, конечно, – это создать действующую модель человеческого мозга. Хотя мы применяем самые маленькие приборы и детали, наша модель мозга в разобранном виде сейчас занимает все пятиэтажное здание одного из корпусов института.

– Это неудивительно, – заметил папа. – Ведь необходимо сделать пятнадцать миллиардов искусственных клеток. Если каждая такая клетка будет величиной всего лишь с песчинку, потребуется целый грузовик таких песчинок.

– Мы начинаем работу над созданием тела Электронного Человека, – продолжал директор. – Но если не удастся уменьшить объем мозга, то его рост должен будет составить около ста метров…

– Папа, а это много? – шепотом спросила Юля.

– Если шесть пятиэтажных домов поставить друг на дружку, то получится примерно такая высота, – пояснил ей папа.

– Ого!

– Поэтому мы опасаемся, – продолжал Лай Шарикович, – что такой великан может нас, собак, попросту не заметить. К тому же он не сможет чесать нам за ушами, а мы это очень любим. Но наши инженеры работают над тем, чтобы все-таки сделать его мозг как можно меньше. В доработке психических процессов нам очень нужна ваша помощь, уважаемый коллега.

– Постараюсь быть вам полезным, – коротко ответил папа Юли.

– Можно прямо сейчас познакомиться с некоторыми главными блоками нашего аппарата, – медленно проговорил Лай Шарикович. – С чего бы вы хотели начать?

– Пожалуй, с блока ощущений и восприятий, – сказал папа. – В живой психике с ощущений и восприятий все и начинается.

– Хорошо. Гаф Гафыч вас проводит, – с достоинством кивнул директор института.