Королева-молния - Елена Золотарева

Наконец, горячий влажный воздух окатил мое тело! Я глубоко и протяжно вдохнула. Такое сладкое ощущение расслабления и истомы, когда самое страшное позади.

Мы въезжали в городок, узкий и длинный, расположившийся вдоль скал в ущелье. Пока дорога проходила на высоте, были отчетливо видны небольшие домики, стоящие в один ряд, словно являясь продолжением горы. Они утопали в зелени, а радужная подсветка дворов шептала: «Ты в сказке!» Вдалеке ущелье расширялось, и было видно море, отражающее свет полной Луны. Спустившись к подножию горы, на самое дно ущелья, чудесных зданий стало не видно. Деревья высокие и маленькие, пышные кустарники живыми изгородями прятали их. Ряд стройных высоких пальм напоминал, что мы на юге. Дорога была вымощена каменными плитами. А высокие фонари с выкованными геральдическими узорами светили настоящим огнем.

Свернув с основной дороги, мы оказались в великолепном парке. Газон, скульптуры, пирамиды деревьев, все подсвечивалось и приковывало взгляды. И вся эта красота была лишь декорацией к главному объекту. Большой дом, похожий на замок, был словно врезан в скалу. Стрельчатые окна, верх которых был украшен плетеным из камня орнаментом цветов, подсвечивались изнутри. Узкие балконы, поддерживаемые капителями, оплетал плющ.

Поднялись по парадной мраморной лестнице, затем долго петляли по длинным тусклым галереям со множеством ответвлений, снова поднимались, потом спускались. Отличное место, чтобы заблудиться. Времени рассматривать убранства галерей не было: Рик передвигался быстро и уверено, не останавливаясь, так что я еле успевала за ним. И за время нашего пути я не встретила ни одной души. Словно кроме нас в этом городе, в этом доме никого не было. Макс, Ники и Янина тоже куда-то пропали.

Рик резко остановился у большой красивой двери. Она была метра три высотой, утонченная резьба украшала ее деревянное полотно.

— Будь благоразумна!

Я хотела было возмутиться, что лучше бы контролировала себя, если меня хоть кто-то посчитал нужным ввести в курс дела, но не успела. Рик уже распахнул двери и жестом пригласил войти.

В это же мгновенье я вдохнула резкий, прошибающий от пят до самой макушки запах, меня словно окатили одеколоном из ведра, я отшатнулась от двери. Лицо вспыхнуло и в глазах потемнело.

— Дорогая, Виктория! — темный силуэт приближался ко мне. Зрение постепенно возвращалось, я смогла разглядеть старика, идущего ко мне шаркающей походкой, опираясь на трость. Хоть передвижение давалось ему с трудом, он не терял горделивой осанки. Дорогой темно-коричневый костюм-тройка, идеально сидящий на его высоком сухом теле, голубой галстук с сияющей шелковой нитью, начищенные до блеска туфли, он был похож на британского аристократа, которых я видела только в фильмах. Хотя, кажется, его я тоже когда-то видела. Вот только где, вспомнить не смогла. По мере его приближения запах только усиливался, и я старалась не дышать. Мне показалось, что этот человек идет ко мне с хорошими намерениями, и я решила, что стоит улыбнуться, хотя бы ради приличия.

— Прелестное создание! — он коснулся своими сухими сморщенными пальцами моих плеч и стал крутить чтобы осмотреть со всех сторон. — Ты видел? Ты видел какое сокровище теперь у нас есть? — приговаривая, он глянул на Рика, тот лишь сухо кивнул, и даже тени улыбки не проскользнуло на его лице. Но мне хотелось бы узнать, как он меня оценивает.

— Твоя бабушка знала толк в воспитании маленьких девочек! — он обнял меня так крепко, сколько было силы в дряхлых руках, и я почувствовала костлявое высушенное тело. Разящий запах одеколона напрочь отбивал желание дышать рядом с ним.

«Вот, откуда я его знаю!» В детстве я часто гостила у бабушки. У нее был огромный дом со светлой гостиной. Там стоял большой белый рояль, стены украшали зеркала в золоченых рамах. А я наряжалась в ее девичьи наряды, которые были пусть и велики, но так красивы, и спотыкаясь о подол, кружилась, любуясь своим отражением. Бабушка любила принимать гостей, иногда мы вместе пекли для них яблочный пирог, а она нахваливала меня, будто я одна его готовила. И этого старика я тоже вспомнила. Он бывал у нее очень редко, но каждое его появление было для меня праздником. Он показывал невероятные фокусы с огнем и водой, которые кружили вокруг нас, потом исчезали, а еще, всегда приносил мне украшения в подарок. Но бабушка почему-то его не очень любила, и каждый раз, когда он появлялся в ее доме, отправляла меня заниматься, а украшения прятала. Его звали Альберто. И уже тогда он казался мне старым.

Альберто усадил меня в кресло напротив своего. И пока он плелся к своему рабочему столу, я успела разглядеть кабинет. Роскошь — первое, что приходило на ум. Около темно-синих стен стояли массивные книжные шкафы из темного дерева, украшенные замысловатой резьбой. В бронзовых настенных подсвечниках горели тонкие высокие свечи, освещая тусклым светом клочки темных стен. В центре комнаты стояли длинный диван, два кресла и пуф. обтянутые стеганой изумрудной кожей с золотыми пуговицами. Плотные шторы на окнах, подсвечиваемые скрытой иллюминацией, тяжелыми складками касались пола. Рабочий стол был выполнен из массива дерева, а его толстые ножки украшала резьба. Чернильница и перо добавляли аристократизма. Кабинет был таким же изысканным и элегантным, как его хозяин. Вот только я в джинсах и водолазке, растрепанная и уставшая после долгой дороги не вписывалась в него. Как будто я попала в музей, и все можно потрогать!

Пока Альберт усаживался, Рик в несколько шагов пересек комнату и стал у приоткрытого окна. Уверена, он так же, как и я искал свежего воздуха.

— Она ничего не знает. — Рик смотрел сквозь ночь, скрестив на груди руки, почти сливаясь с темнотой комнаты.

— Это и понятно! — Ерзая в кресле, старик не сводил с меня глаз. — Ее мать сделала все, чтобы спрятать от нас. Она была не права. И вот чем все для нее закончилось.

Упоминание моей матери, да еще и в таком ключе заставило мое сердце биться чаще.

— И что же плохого сделала мама, оберегая своего ребенка? — возмущение заклокотало внутри меня.

— Ты уверена, что готова выслушать меня? — Альберто изучал мое лицо, не отводя пронзающего на сквозь взгляда. Где-то во лбу начался нестерпимый зуд. Он смотрел будто внутрь меня, и я чувствовала, что он руками копается в моем мозге. Как бы скептически я не относилась к магии и волшебству ранее, события прошедшего дня убедили меня, что все это не игра.

— Да, я готова. — отрезала я, и голове стало легче. Я надеялась, что разговор будет недолгим, и я скорее смогу выйти на свежий воздух.

— Полагаю, ты совсем не знакома с нашим миром. Он не так прост, как его представляют люди. На планете живут семь миллиардов людей. И они уверены, что главные те, у кого есть деньги, много денег, а значит и власти. Еще они думают, что есть равенство, выбор и свобода. Примитивные существа! — его смешок был похож на блеяние. — На самом деле, лишь служение своим богам главная задача их жизни. Но эти предатели, заблудшие овцы стали служить дьяволу. За что и терпят бедствия в своих никчемных жизнях.

Альберт, причмокивая, отпил из широкого бокала виски. Я ждала продолжения.