Незакрытых дел – нет - Андраш Форгач

I have seen Helmut to-day. He told me that you received my letters and that you have been glad about the news. On my questions why Bruria is so silent lately, meaning the letters, he told me that you are too busy for that. I have swallowed this quietly since there is nothing Helmut can do about it. However I must confess that this can be only a secondary reason.

Is it too much to ask somebody, who is as close to me as I believe it to be, to tell me frankly if anything has changed?

«Bruria will not change her heart» – you wrote to me – «I shall not give a spark of hope if I would not be sure» – you wrote. Still, it can happen, what then? Will you keep quiet for a while and ponder about the smoothest way of conveying me the news?

You did not write to me and you must have had a reason. Suppose I would have chosen the way I proposed in my previous letters: Humanities and all that. What was to be your attitude towards our relation in a case like that? Can it be true that you would have dropped the whole affair, including writing?

I wish this would not be true. I am asking myself and that’s why I am asking you about it. The weeks have passed «somewhat nervously», to quote you again. I have been Friday evening in Tel Aviv and slept at your home. I met your brother but until now we could not find a way for a closer understanding, although I was trying hard. He was somewhat reserved. His wife is a wonderful person, I started to like her from the first moment and she was very communicative. I had a chat with your father, he could not attend the celebration of «7 November» because of a cold. He is getting nearer to me every time I meet him. I must make a headway towards his personality – to grasp more of him. It is quite difficult because our conversation is limited to questions from his side and answers from my side, and all this concerning me alone.

I must stop now it is very late in the night and I am so tired that my eyes are aching. So good night to you Bruria and don’t forget to write to me whatever you may deem necessary. I am taking my chances. Your Marcell, who is incurably in love with you and only you[28].

* * *

Лет через десять ему пришлось подписать в комнате без окон одну бумагу – прежде чем он смог получить самую желанную, заманчивую и, пожалуй, самую выгодную работу в своей жизни. Выгодную, но вовсе не в материальном смысле, ибо зарплаты как раз хватало только на то, чтобы создать минимальную материальную обеспеченность, – выгодную скорее в интеллектуальном смысле, в разгар холодной войны, когда дела у людей с гибким мышлением, но идеологически максимально твердых резко пошли в гору. Необходимость усвоить некоторые сведения, связанные с шифрованием и конспирацией, дабы выступить в романтической роли зарубежного агента, казалась неплохой платой за то, чтобы одним прыжком перенестись в город мечты, в Лондон! Он подписал без колебаний, «из патриотических убеждений», как говорили о тех, кого не надо было шантажировать или избивать, потому что в то время, если человека принимали в партию, он по определению считался и патриотом – собственно, членство в партии и было ходячим патриотизмом. Так одним махом он стал не только первым после войны корреспондентом Венгерского телеграфного агентства в Лондоне, но и секретным агентом Разведывательного отдела II/3 Управления политических расследований Министерства внутренних дел под кодовым именем ПАПАИ.

Почему он выбрал именно это имя? Он никогда не бывал в Папе[29] и не состоял ни в какой связи с главой католической церкви, не было в нем ничего «папского», в этом простом, отступившем от своей веры еврее. Чудной выбор, но Папаи всегда был готов к самым прихотливым сменам идентичности, его не интересовало, что nomen est omen. Несколькими годами ранее он как-то пугающе быстро избавился от своего настоящего имени, ФРИДМАН («человек мира»), сохранив от него лишь первую букву, и стал ФОРГАЧ ем («щепкой»). Его непосредственный начальник, которого немногим позже посадили, в критический момент велел ему сменить фамилию – он встал и вышел в коридор, а через минуту вошел обратно и представился: «Товарищ Форгач». ТОВАРИЩ ЩЕПКА: имя, которое как будто принуждает расщепиться, расколоться, рассыпаться.