Финал - Стефани Гарбер

Часы пробили три.

Она выглянула в окно и, конечно, не заметила Теллы в толпе праздных гуляк, зато увидела, что, наконец, подали заказанный ею наземный экипаж. В Валенде их было немного, поскольку жители отдавали предпочтение небесным каретам, плавно скользящим высоко над городскими улицами. Однако бывший жених Скарлетт, граф Николя д’Арси, или просто Николя, как она стала его в последнее время называть, обитал в расположенном далеко за пределами городских кварталов загородном поместье, с которым воздушное сообщение отсутствовало. Зная это, Скарлетт обеспечила себя транспортом заблаговременно, договорившись обо всем еще неделю назад. Чего она предусмотреть не могла, так это того, насколько многолюдным окажется фестиваль.

Люди уже покрикивали на ее кучера, заставляя скорее освободить дорогу. Он точно не станет долго ждать. Если он уедет, Скарлетт окажется в затруднительном положении и упустит шанс, наконец, встретиться с Николя.

Войдя в комнату, где неподвижно лежала Палома, Скарлетт поджала губы и неодобрительно подумала: «Она только и делает, что спит. Беспробудным, вечным сном».

Скарлетт изо всех сил старалась подавить поднимающуюся в душе горькую злобу. Она несколько смягчилась, узнав, что мать вовсе не собиралась бросать их с сестрой навсегда и что последние семь лет она провела пленницей в проклятой Колоде Судьбы. Однако девушка до сих пор не сумела простить мать за то, что та оставила ее и Теллу на попечение злодея-отца. Телла может сколько угодно утверждать обратное, но Скарлетт не считала для себя возможным восстановить былые отношения с Паломой.

Телла, вероятно, будет в ярости, когда вернется и обнаружит, что старшая сестра оставила Палому без присмотра. Она постоянно твердила, что не хочет, чтобы та проснулась в одиночестве, однако Скарлетт сомневалась, что это знаменательное событие случится именно сегодня. Да и вообще, если Телла так печется о матери, ей следовало бы вернуться еще час назад, как и обещала.

Решив позвать служанку и попросить ее присмотреть за их матерью, Скарлетт распахнула дверь комнаты Паломы и прямо на пороге столкнулась с одной из них. Щечки у девушки раскраснелись, на губах играла широкая улыбка.

– Доброго денечка, сударыня! – Служанка быстро сделала книксен. – Я пришла сказать, что в гостиной на первом этаже вас ожидает некий господин.

Скарлетт посмотрела поверх плеча девушки, но увидела только поцарапанные деревянные перила и ничего из того, что происходило внизу.

– Он назвал свое имя?

– Сказал только, что желает сделать вам сюрприз. Он очень красивый. – Девушка застенчиво накрутила на палец прядь волос, как будто этот привлекательный молодой человек стоял сейчас прямо перед ними.

Скарлетт колебалась, решая, что делать дальше. Возможно, пожаловал Николя, вдруг захотевший ее удивить, хотя на него это совсем не похоже. Воплощенная благопристойность, он отказывался встречаться с ней во время траура по императрице и просил подождать до его окончания, то есть до сегодняшнего дня, чтобы официально начать ухаживать за ней.

Кроме графа явиться к ней мог только один человек, но видеться с ним сейчас для Скарлетт было совсем нежелательно. Она поклялась даже не думать о нем нынче днем. Да и, если это в самом деле Хулиан, он опоздал на пять недель. Скарлетт могла бы и вовсе счесть его мертвым, если бы не попросила Теллу осведомиться о нем у Легендо, и тот подтвердил, что Хулиан жив-здоров, хотя и не сказал, где его брат и почему не приходит к Скарлетт.

– Не окажешь ли ты мне услугу? – попросила она служанку. – Моя мать все еще нездорова. Ей ничего не нужно, но я не хочу оставлять ее одну. Пока меня не будет, не могла бы ты проверять ее каждые полчаса на случай, если она проснется?

Скарлетт протянула девушке монету. Затем с гулко колотящимся сердцем прокралась вниз по лестнице, вопреки здравому смыслу надеясь, что Хулиан, наконец, вернулся и что он скучал по ней так же сильно, как она по нему. Стараясь ступать неслышно, она вошла в гостиную и тут же замерла на месте. Ее таинственным посетителем в самом деле оказался Хулиан, который смотрел на нее через комнату.

Внезапно в гостиной стало значительно теплее. Стены как будто стали сужаться, а воздух нагреваться, словно в окна проникало слишком много солнечного света, заливая потрепанные книжные полки и стулья туманной послеполуденной дымкой, от которой вся обстановка казалась не в фокусе. Кроме Хулиана.

Он выглядел безукоризненно.

Скарлетт с легкостью поверила бы, что он только что сошел со свеженаписанного полотна. Кончики его темных волос были влажными, янтарные глаза сияли, а губы приоткрылись в сногсшибательной улыбке.

Поистине, это парень из ее сновидений! Который, вероятно, являлся во сне половине девушек империи.

Все ее прежние чувства вспыхнули оранжевым пламенем. Хулиан не мог видеть цвета ее эмоций, а Скарлетт не хотела никакими иными способами выдавать себя. Например, посредством подогнувшихся колен или покрасневших щек. Тем не менее при виде него ей не удалось унять бешеное сердцебиение. Она как будто готовилась погнаться за ним в случае, если он вздумает обратиться в бегство. Он и так слишком долго отсутствовал!

Должно быть, Хулиан прибыл откуда-то, где было еще теплее, чем в Валенде. Накрахмаленные рукава его рубашки (обычно он такие не носил) были аккуратно закатаны, демонстрируя худощавые руки. Одно его предплечье оказалось перемотанным широкой белой повязкой, контрастировавшей с кожей, которая теперь стала на несколько оттенков темнее привычного золотисто-коричневого цвета. Следовательно, Хулиан загорел в том месте, куда его в последний раз отправил Легендо. На подбородке у него красовалась аккуратно подстриженная щетина, казавшаяся толще и длиннее, чем запомнилось Скарлетт; она частично скрывала тянущийся от его глаза к челюсти тонкий шрам. Сюртука на нем не было, только серый жилет с блестящими серебряными пуговицами, которые сочетались с причудливой вышивкой по бокам его темно-синих бриджей, заправленных в новенькие кожаные сапоги. Когда Скарлетт впервые встретила Хулиана, он выглядел как негодяй, а теперь и впрямь походил на добропорядочного господина.

– Привет, Малинка.

Платье Скарлетт отреагировало мгновенно. Как бы она мысленно ни приказывала ему не меняться и не выдавать ее чувств, оно всегда симпатизировало Хулиану. Когда на частном острове Легендо она впервые облачилась в этот наряд, к неловкости от необходимости раздеться перед Хулианом примешивалось разочарование, оттого что выбранный для нее туалет выглядел унылой тряпкой. Но стоило ей повернуться и посмотреть на Хулиана, как платье вдруг само собой украсилось кружевами и сделалось соблазнительного сочно-вишневого цвета, словно откуда-то знало о том, что нужно завоевать сердце этого парня.

Сейчас Скарлетт не могла видеть своего отражения в зеркале, но чувствовала, как платье снова меняется. Вырез стал много больше прежнего, так что она ощутила на груди дуновение теплого воздуха, подол плотно обнял изгибы бедер, а цвет ткани стал насыщенно-розовым, как у жаждущих поцелуя губ.