Лед-15 - Линкольн Чайлд

— Здесь, на горе, с нами ничего не случится. Обычно кто-то из нас бывает вооружен. Звери знают.

— А почему сейчас это не так?

— Я не ношу оружия. А Райт слишком рассеян. Идемте дальше.

Когда они приблизились к леднику, Маршалл с некоторой тревогой посмотрел на него, но недавнее похолодание остановило подтаивание, и поверхность льда выглядела практически так же, как три дня назад, когда обнажилась пещера.

— Пещера вон там, — сказал он, показывая на черную дыру возле скола ледовой толщи.

Экберг посмотрела в ту сторону. Хотя лицо ее ничего не выражало, Маршалл понял, что она наверняка разочарована невозможностью заглянуть внутрь. Он кивнул Фарадею. Биолог полез в карман парки и достал большую глянцевую фотографию, которую протянул Экберг.

— Вот что мы там нашли, — сказал Маршалл. — Снимок с нашей видеозаписи.

Экберг уставилась на фотографию. Слышно было, как у нее перехватило дыхание.

— Он умер с открытыми глазами, — прошептала она.

Никто не ответил — ответ и не требовался.

— Господи. Кто это?

— Мы точно не знаем, — отозвался Маршалл. — Снимок показывает, что лед непрозрачен. Видны только глаза и немного шерсти вокруг. Но мы полагаем, что это может быть смилодон.

— Кто?

— Смилодон. Больше известный как саблезубый тигр.

— Что не очень-то верно, — изрек Фарадей. — Поскольку смилодоны не тигры. Другая ветвь.

Но Экберг, казалось, его не слышала. Она все смотрела на фото, совсем забыв о своем диктофоне.

— Именно эти глаза и позволили нам прийти к такому выводу, — сказал Маршалл. — Они очень напоминают глаза больших кошек… собственно, всех кошек. Заметьте, это глаза хищника — большие, направленные вперед, с широкой радужной оболочкой и вертикальными зрачками. Уверен, что при вскрытии за сетчаткой обнаружится отражающий слой.

— Как давно он замерз? — спросила она.

— Смилодоны вымерли около десяти тысяч лет назад, — ответил Маршалл. — Мы не знаем из-за чего. Из-за надвигающегося оледенения, утраты среды обитания или нехватки пищи. А может, они все погибли от вируса, преодолевшего межвидовой барьер. Учитывая время, которое эта пещера была погребена подо льдом, смею предположить, что это один из последних представителей своего рода.

— Мы до сих пор не понимаем, каким образом он замерз, — добавил Фарадей, как всегда быстро и словно бы виновато моргая, что делало его похожим на испуганного ребенка. — Зверь, вероятно, спрятался в пещере, чтобы переждать снежную бурю, и там остался. Возможно, он был ранен или обессилел от голода. Или просто умер от старости. Ответ получим, когда проведем все анализы.

К Экберг быстро вернулось профессиональное хладнокровие.

— Что это? — спросила она, показывая на снимок.

Там во льду темнело чистенькое отверстие шириной примерно в полдюйма.

— Как вы сами можете видеть, разглядеть что-либо очень сложно, — сказал Маршалл. — Лед грязный, в нем много древнего ила. Так что мы попросили нашего аспиранта Ана установить там локатор, который, посылая ультразвуковые лучи, ловит отраженное эхо.

— Словно рыболовный эхолот, — сказала Экберг.

— В каком-то смысле, — весело ответил Маршалл. — Весьма высокотехнологичный эхолот. В любом случае из-за состояния льда точные измерения провести было невозможно, но мы все же выяснили, что длина животного, похоже, составляет примерно восемь футов. Мы оцениваем его вес в пределах тысячи фунтов.

— Что больше соответствует виду Smilodon populator, чем Smilodon fatalis, — нараспев произнес Фарадей.

Экберг медленно покачала головой, не отрывая взгляда от фотографии.

— Удивительно, — сказала она. — Погребенный во льду в течение тысяч лет…

Наступила короткая пауза. Стоявший без движения Маршалл начал ощущать, как холод забирается под его капюшон и покусывает кончики пальцев.

— Вы задали множество вопросов, — спокойно сказал он. — Не возражаете, если я задам вам один?

Экберг посмотрела на него.

— Валяйте.

— Мы знаем, что «Терра-Прайм» планирует снять некий документальный фильм, но никто из нас понятия не имеет, какого рода. Мы, правда, между собой полагаем, что вы, возможно, собираетесь осветить нашу работу на леднике, вероятно закончив рассказом о нашей необычной находке. Запечатлеть, так сказать, открытие для будущих поколений. Не могли бы вы сообщить нам больше подробностей на этот счет?

Она криво улыбнулась.

— Собственно говоря, наша компания отнюдь не ориентирована на будущие поколения.

— Продолжайте.

— Думаю, в детали вас посвятит Эмилио Конти, наш исполнительный продюсер. Но я могу обещать одно, доктор Маршалл, — он считает, что это будет настоящий успех, пиковый взлет в его и без того блестящей карьере. — Ее улыбка сделалась шире. — Вашей экспедиции уготовано стать намного более знаменитой, чем вам это когда-либо представлялось в самых смелых мечтах.

Рассвет вспыхнул над Голубым хребтом, взорвавшись сказочным многоцветьем. Выглянувшее из-за горы Митчелл солнце щедро залило осеннее небо нафтолом и кадмием, пурпуром и киноварью, равно как и всем прочим сонмом сияющих красок, словно слетевших с палитры восторженного живописца. Сонные вершины и склоны покрывала пока еще темная зелень дубов, лиственниц, кленов, лещины. Казалось, само холодное дыхание гор окутало густым покровом тумана долины и окружило вершины нижних холмов прозрачными кольцами, делая их похожими на монашеские тонзуры.

Джереми Логан остановил взятую напрокат машину у ворот парка, заплатил за въезд и мягко вдавил педаль газа. До цели он мог бы добраться и побыстрей: шоссе Скайлайн-драйв слишком петляло, да и скорость там ограничивалась тридцатью пятью милями в час, однако время у него еще было, к тому же он не ездил по этой дороге с тех самых пор, как в детстве отдыхал здесь с отцом. Шоссе перед ним исчезало в бархатной дымке, обещая как новые впечатления, так и всплески ностальгических ощущений.

В динамиках автомобиля звучала «Богема» в записи Тосканини 1946 года с несравненным сопрано Лючии Альбанезе. Он выключил музыку, чтобы полностью сосредоточиться на проносящемся мимо пейзаже. Вот обзорная площадка долины Шенандоа — он помнил, как они останавливались там с отцом, чтобы купить сэндвичей и сделать несколько фотоснимков. Дальше пошли ущелья: Нижнее, Комптона, Дженкинса. Каждое из них по очереди появлялось перед ветровым стеклом, открывая будто бы с неохотой потрясающий вид на реку и испещренные пятнами растительности холмы у подножия гор. Да, Виргиния оставалась Виргинией, и Логану, росшему в Южной Каролине, казалось и сейчас удивительным, как так много вмещающий в себя ландшафт может тесниться в столь относительно скромных пределах.