Стечение обстоятельств - Алина Аркади

Такое чувство, будто меня надвое разрывает от большого органа, который заполняет полностью. Царапаю его плечи, и Глеб ненадолго замирает, позволяя мне привыкнуть. Немного больно, но в то же время хочется, чтобы он двигался, наполняя меня. Словно прочитав мои мысли, следует несколько хаотичных толчков, разливающих по телу серию разрядов. Максимально отводит бёдра и вновь толкается, соприкасаясь телами в громком шлепке. Движения чаще, напряжение нарастает, и я кончаю, извиваясь под большим телом и падая в бездну наслаждения.

‒ Да ладно, Котёнок! Так быстро? ‒ Прикусывает, припухшие от его поцелуев губы и вклинивается языком, забирая у меня остатки живительного кислорода. Но тут же отрывается, чтобы провести подушечками пальцев по моему лицу.

Язык отнялся, лишь облизываю губы, дрожащими руками притягиваю для поцелуя. Сама раздвигаю его губы, исследуя и проникая внутрь горячего рта. Глеб поднимается, усаживаясь между моих ног и, зафиксировав ладони на моей заднице начинает дико натягивать на себя. Его мышцы напряжены, а по груди скатываются одинокие капельки, притягивая моё внимание, но уже через несколько минут забываю обо всём, вновь бьюсь в оргазме, вцепившись ладошками в простыни.

Второй оргазм ярче предыдущего, и я, будто одурманенная отключаюсь на короткое время, не желая отпускать уносящий в бесконечность, испепеляющий прилив. Глеб переворачивает меня на бок, пристраиваясь сзади, сгибает мою ногу и снова толкается членом, нетерпеливо вбиваясь. Я плотно прижата к его груди, а руки подобно канатам обвивают, не позволяя пошевельнуться. Но я и не хочу, вновь сжигаемая поднимающимся из глубин удовольствием в предвкушении сладкого оргазма.

Движения жёсткие, сопровождающиеся громкими хлюпающими звуками, кислород на исходе, а позади редкие хрипы, свидетельствующие о приближении финала для Глеба. Давление внутри нарастает, накатывая яркими волнами, мужские пальцы кружат на клиторе, добавляя остроты и напряжения, пока я не взрываюсь. Перед глазами расплываются разноцветные круги, в голове шумит, и сквозь пелену улавливаю громкий хрип, когда Глеб кончает, оставаясь максимально глубоко в моём лоне. Даже презерватив не мешает мне чувствовать дёргающийся раскалённый член и огонь, прошивающий всё тело.

На мгновение погружаюсь в темноту, а открыв глаза, вижу над собой Глеба, в глазах которого едва заметная паника.

‒ Ты отключилась, Котёнок.

‒ На секундочку… ‒ Притягиваю его за шею, приникая к губам ‒ твёрдые, горячие, манящие, ‒ он, словно леденец, который я так и не распробовала. ‒ Мы мокрые и липкие.

‒ Пора стать чистыми. ‒ Поднимает меня и тащит в уже знакомую ванную. Ставит на пол и кивком головы указывает на стеклянную кабину.

‒ Иди.

‒ А ты? ‒ Понимаю, что ноги меня плохо держат и мне потребуется опора, чтобы не упасть.

‒ Не нарывайся. Еле на ногах стоишь. Если зайду вместе с тобой ‒ снова трахну. ‒ Демонстративно отворачивается, являя моим глазам упругую задницу, которую хочется потрогать.

‒ Как хочешь. Я не против, ‒ выдаю равнодушно.

Захлопнув дверцу, выдавливаю на ладонь гель и включаю воду. Неожиданно становится тесно, от того, что пространство занимает большой мужчина и на мои бёдра ложатся тяжёлые ладони.

‒ Что ты там сказала? Не против, значит? – шепчет в шею, захватывая пальцами сосок и перекатывая между фалангами, чтобы затем сжать и услышать мой всхлип.

Толкается между ног твёрдым членом, задевая складочки и возвращая к порочным мыслям. Чувствую себя голодной кошкой, которая познала неведомое ей ранее наслаждение и пытается нажраться досыта впрок. Пристраивает член между половинками попки, сделав пару призывных движений, а я подхватываю его манипуляции и трусь о возбуждённый орган, который от трения становится ещё твёрже и больше. Ускоряюсь и даже сквозь звуки льющейся воды, слышу участившиеся дыхание Глеба.

‒ Сама напросилась, ‒ выдыхает возле уха, нетерпеливо притягивая ближе.

Входит медленно, по сантиметру, словно растягивая и подстраивая себя. Издевательски монотонные толчки раздражают, и я двигаюсь ему навстречу, насаживаясь резко и сталкиваясь телами. Упираюсь ладонями в стенки кабины и подмахиваю попкой, желая ускорения и более глубокого проникновения.

Откуда это во мне? Или такой меня делает Глеб? Грамотно оценив обстановку и расшифровав наивную девушку, мгновенно подобрал ключ, позволивший делать ему всё, что вздумается. Но сейчас я согласна на всё, что он потребует, лишь бы мужчина вновь привёл меня за грань.

Выгибаюсь ему навстречу, где-то на подсознательном уровне понимая, что сейчас нужно именно так, хотя, так у меня впервые. Приподнимает за бёдра и мне приходится встать на цыпочки: член входит снизу-вверх, дарит новые для меня ощущения, заставляя протяжно стонать. Из меня вылетает громкий всхлип, когда Глеб разжигает внутри пожар, вбиваясь, словно тяжёлый молот. Тело настолько чувствительное, что, кажется, куда не дотронься, везде хорошо. Толчок и я трясусь в его руках, почти сползая по скользкой стене. Глеб почти сразу догоняет на финише, кончает на спину и утыкается в мой затылок, выравнивая дыхание.

‒ Твой вердикт? ‒ раздаётся за спиной.

‒ Ч-что? ‒ встряхиваю головой и всматриваюсь в одну точку перед собой.

‒ Я трахнул тебя лучше, чем жених?

‒ Да, ‒ нет смысла врать даже самой себе, а тем более ему.

‒ По шкале от одного до десяти сколько?

‒ Двенадцать, ‒ отвечаю не задумываясь, и разворачиваюсь лицом к мужчине. ‒ Итоговый балл устраивает?

‒ Более чем.

‒ Теперь мне можно домой? ‒ спрашиваю осторожно, чтобы не вызвать раздражение.

‒ Нет. Ночью не поедешь. Останешься до утра, сам отвезу, ‒ каждое слово подобно приказу и перечить я не решаюсь.

‒ С чего вдруг такая забота? ‒ Мне показалось ему плевать, что со мной будет. Если бы Глеб не согласился помочь, сейчас бы я бродила на улице в поисках места для ночлега.

‒ Один раз сегодня тебя уже выкинули на улицу, ‒ мягко проводит по щеке, ‒ второй ‒ перебор.

Его слова неприятно оседают внутри, выворачиваю наизнанку гадкую правду. Но я лишь отвожу взгляд, понимаю ‒ он прав. Слишком много событий для одного дня; слишком хорошо рядом с ним, чтобы отказывать себе в удовольствии насладиться мимолётным теплом.

Молча выходит, оставляя меня под струями воды. Возвращаюсь в комнату и останавливаюсь: Глеб меняет постельное бельё, аккуратно заправляя края простыни под матрас. Замечает мой взгляд:

‒ Постель мокрая. Мне не нравится.

Его квартира ‒ его правила. Я никто, а завтра останусь для этого мужчины мимолётным воспоминанием, а то и вовсе незначительным моментом, ворвавшимся в его жизнь на короткий миг.