Пекло - Роман Глушков

Сам элеватор – угловатая и продолговатая бетонная коробка с башенной надстройкой посередине – на первый взгляд выглядел неповрежденным. От него до кратера было довольно далеко, а ударная волна вряд ли нанесла урон такой громадине… на первый, опять-таки, взгляд. Но если присмотреться, сквозь пыль и дым было заметно, что одна из стометровых стен зернохранилища – та, что была к воронке ближе всех, – опасно отклонилась от вертикали. И теперь она напоминала во мраке чуть скошенный борт исполинского морского судна. Насколько она устойчива, определить не удавалось, но творящийся вокруг хаос сказывался на ее равновесии не лучшим образом.

Радиационный фон в эпицентре держался выше нормы. Хотя и не настолько, чтобы бить тревогу и изгонять отсюда всех выживших. Рост радиации мог продолжиться, но пока этого не происходило. Причиной ее скачка служил, разумеется, космический гость, который вряд ли являлся простым метеоритом. Кальтер предположил, что на Скважинск обрушился орбитальный мусор вроде обломков ракеты-носителя. И все же было в этой теории нечто, лишающее ее правдоподобия и логической стройности. А именно – габариты мусора. С трудом верилось, что в ближнем космосе могло быть когда-то утеряно нечто подобное. Пускай скептики называют околоземное пространство две тысячи шестнадцатого года большой космической свалкой, такой мусор все равно выглядел бы там слишком заметно. Так же заметно, как выглядела бы, к примеру, списанная в утиль подлодка на свалке провинциального городка типа того же Скважинска.

Пройдя вдоль кольцеобразного земляного барьера, агенты нашли место, где отсутствовали зеваки, и взобрались на вал. Спасателей на нем не было. Они бежали прежде всего туда, откуда доносились крики о помощи, а здесь раздавались лишь треск пламени, скрежет деформированного металла и шум скатывающихся в кратер осыпей. Наверняка под этим завалом тоже находились люди, но все они молчали. Впрочем, при взгляде на него становилось ясно, почему Кальтер и Вера не слышали криков. Даже если там кто-то выжил, он был либо контужен, либо погребен в земле, либо то и другое вместе, поэтому шансов дождаться помощи у него почти не оставалось.

С вершины вала стало возможно оценить размеры воронки и наконец-то увидеть причину, которая ее породила. Когда Кальтер рассмотрел, что пробило в земле яму диаметром более ста и глубиной примерно двадцать метров, он лишь покачал головой и озадаченно пробормотал:

– Невероятно! Вот так сюрприз!

– Что-то не так, дядя Костя? Разве не этот космический мусор мы должны были здесь обнаружить? – удивилась Верданди.

– Какой угодно мусор, но только не такой, – ответил Куприянов. – Кое-кто из моих знакомых по прошлой жизни продал бы душу дьяволу, чтобы хоть одним глазком взглянуть на это. Ты хотя бы примерно представляешь, что мы нашли?

– Похоже на космическую станцию. Только цвет у нее странный. Какой-то он… совсем не космический, – заключила Вера, продолжая осматривать издали лежащую на дне воронки конструкцию. Она состояла из нескольких разновеликих цилиндрических и шарообразных модулей, некогда соединенных между собой перемычками шлюзовых отсеков. При ударе о землю эта «гирлянда» разорвалась в нескольких местах, и о прежней ее конфигурации можно было лишь догадываться. Дымящиеся модули и их обломки разлетелись по воронке, а некоторые зарылись в ее склон. Вокруг них валялась уйма других покореженных конструкций, не похожих на детали зерноперерабатывающих агрегатов. Судя по всему, еще недавно это были элементы солнечных батарей, антенн, датчиков и иного внешнего оборудования станции, не успевшего сгореть в плотных слоях атмосферы. Отсюда следовал вывод, что прочие обрушившиеся на Скважинск объекты являлись фрагментами этого орбитального сооружения и оторвались от него на подлете к Земле.

Однако самой странной его особенностью, как подметила Верданди, являлся цвет, в какой была окрашена станция. Могло показаться, что сплошь черной она стала, обгорев в процессе падения, но это не так. Наоборот, следы горения на модулях нельзя было рассмотреть во мраке из-за черного покрытия их корпусов. И не просто черного. Его цвет отличался такой глубиной и однотонностью, что те места обшивки, куда не налипла грязь, выглядели прямо-таки маленькими «черными дырами». Такого же цвета было внешнее оборудование, а также консоли и кронштейны, к которым оно крепилось. И лишь грязь да отблески пламени придавали окраске станции хоть какую-то пестроту и разнообразие.

– Я не слишком хорошо разбираюсь в этом вопросе, – продолжала Верданди, – но, насколько мне известно, космической станции «Мир» в две тысячи шестнадцатом уже не существовало. А для «Международной» эта штука явно маловата. Разве только на Скважинск упала не она, а лишь ее фрагмент…

– Могу поспорить, что с МКС сейчас все в порядке, – ответил Кальтер. – И с китайской «Тяньгун» – тоже. То, что ты видишь, по всем признакам напоминает так называемый «Черный фантом» – секретную американскую станцию, которую разведки многих стран считали мифом.

– И твое Ведомство – тоже?

– Ведомство почти не интересуется космосом – оно по большей части копошится в земной грязи. Но кое-какая непроверенная информация до нас доходила. Американцы якобы смонтировали «Черный фантом» на гораздо более высокой орбите, чем МКС – то ли полторы тысячи километров, то ли еще выше. Материалы туда доставлялись под видом обычных спутников связи. Станция довольно крупная и, тоже по слухам, защищена специальным покрытием. Оно не только предохраняет космонавтов от высокого излучения, ослабляя его каким-то сложным высокотехнологичным способом. Также оно отлично поглощает солнечный свет, не позволяя засечь объект с Земли.

– И что за эксперименты военные проводили на «Черном фантоме»? Понятно, что тоже секретные. Но ведь у вас были на сей счет какие-то версии?

– Версий на самом деле выдвигалось много. Но проще было бы обнаружить «Фантом» в телескоп, чем найти среди наших догадок ту, что походила на правду. Да и кто бы ее искал? Сначала требовалось раздобыть доказательства, что такая станция вообще существует, а уже потом пускать эти данные в оперативную разработку… Что ж, вот они и доказательства. Да такие, что о других и мечтать не приходится. Жаль, после затопления Москвы и тектонического «выверта» в Питере этот подарок мало кого обрадует. Но лишним тоже не будет, даю гарантию.

– Если наш разлом находится на внешней поверхности одного из модулей, отсюда его не обнаружить, – сокрушенно заметила Верданди, осматривая станцию в бинокль. – Придется спуститься в воронку и исследовать объект вблизи.

– Придется, – согласился Кальтер. – Одно скажу точно: грязи поверх разлома не будет. Я этот «след Иблиса» в Дубае хорошо изучил. Он поглощает весь мусор, что входит в соприкосновение с его поверхностью.

Некоторые из самых отчаянных – и предприимчивых – зевак (в основном молодежь) уже спустились по склону и ходили вокруг раздолбанного в хлам космического гостя, фотографируя его на мобильные телефоны. Кальтер в который раз за последние пятнадцать лет отметил про себя, как же трудно стало блюсти секретность в современном «мобильно-цифровом» мире. То ли дело раньше: маловероятно, что в подобной ситуации у кого-то из таких вот свидетелей оказался бы под рукой фотоаппарат. А если бы и оказался, невелика беда. Пока будет проявлена пленка и напечатаны снимки, пока на них отыщется покупатель, пока снимки дойдут до редакции, пока их поместят в какую-нибудь газету, а ее затем развезут по адресатам… За время, что потребовалось бы тогда для обнародования секретных сведений, спецслужбы пять раз успели бы их перехватить и сохранили бы этот инцидент в тайне. А что сегодня? Одно нажатие на кнопку карманного телефона, и сенсационное фото уже вывешено в Интернете, где его могут увидеть миллионы пользователей со всего мира. Причем задолго до того, как спецслужбы оцепят район катастрофы. Немыслимая скорость распространения информации! А если вдобавок учесть, по скольким каналам одновременно она может быть распространена…