Книга странствий - Лана Клонис

Все это время, пока я молча смотрела на извивающийся внизу ущелья ручей и размышляла о своем, Кев терпеливо ждал, когда я наконец соберусь с мыслями. Агнешка бы уже вовсю размахивала руками у меня перед глазами и требовала ответа с настойчивостью, достойной ослика из мультфильма про Шрека.

– Это сложно, Кев. Вроде бы все хорошо, но иногда я волнуюсь из-за родителей, – заговорила я, решив отделаться полуправдой. – Беспокоюсь, правильно ли я поступила. Сомневаюсь, хватит ли у меня сил, чтобы следовать за мечтой. Вдруг я просто бесцельно трачу время и никогда не смогу поступить в академию искусств? Вдруг я так никогда и не стану настоящим художником? Что, если родители правы? – Я посмотрела на него, закусив губу. Собственные слова казались мне путаными и глупыми. Впрочем, как и большинство моих мыслей, стоило мне лишь высказать их вслух. – Понимаю, как все это нелепо звучит, ведь в мире есть проблемы гораздо важнее, – торопливо добавила я, прежде чем Кев успел вставить хоть слово.

Пусть я и не рассказала ему про свои сны, но все равно поделилась тем, что терзало меня уже долгое время. Тем, что я не решилась бы рассказать никому другому.

Кев ответил не сразу. Несколько минут он просто стоял рядом, вглядываясь в бегущую воду, будто пытаясь отыскать подходящие слова в ее глубинах.

– Кася, а как узнать, что ты ошиблась, если не попробовать? И как поиск мечты может быть глупым? Если бы ты поступила в нелюбимый университет, чтобы потом пойти на работу, от которой тебя тошнит, кому бы от этого стало лучше? Разве смогла бы ты что-то дать этому миру, когда внутри тебя ледяная бездна? Что бы ты предложила людям? Горечь, недовольство, злость и осколки собственной души?

– Но я ведь смогла бы, наверное, совмещать работу и творчество, – неуверенно отозвалась я, прекрасно понимая, что еще долго буду размышлять над вопросами, которые задал мне друг.

– Возможно. Но зачем? Чтобы жить в перерывах? Ждать и отсчитывать минуты до окончания рабочего дня? Чтобы дома выкроить немного времени на то, что делает тебя по-настоящему счастливой? Кася, чтобы что-то отдать, нужно чем-то владеть. Здесь должен гореть огонек, понимаешь? – Он прикоснулся к своей груди. – Придешь ли ты к цели, станешь ли успешной художницей, покажет время. Но сам путь не менее важен, чем цель. Помни, пожалуйста, об этом. А твои родители… Ты не обязана оправдывать все их ожидания. У тебя своя собственная жизнь, своя дорога. Тебе нужно время, чтобы очистить голову от груза чужих установок. Отыскать свои ориентиры, и сверяясь с собственным компасом, идти навстречу собственным звездам. Для этого нужна смелость. Надеюсь, тебе ее хватит.

Я смотрела на Кева и не узнавала его. Его речь была горячей, пламенной. Эта тема явно волновала моего друга. Казалось, он говорил это скорее себе, чем мне.

– Кто ты? И куда дел моего беспечного друга? – попыталась пошутить я, но Кев отреагировал лишь вялой улыбкой.

– Эй, а у тебя самого-то все хорошо?

Не успел он ответить, как мы услышали веселые голоса. Шагах в двадцати от нас показалась компания праздношатающихся туристов.

– Пойдем!

– Только не думай, что так легко от меня отделаешься.

– Как можно? Если за дело берется великий дознаватель Кася, ни одна тайна не останется скрытой.

Я ткнула его в бок.

– Кев, а когда состоится твой концерт?

– Какой концерт?

– Как какой? Тур по Польше с твоим блестящим стендапом.

– Рад, что ты наконец по достоинству оценила мой искрометный юмор.

– Так что у тебя случилось? – Я не позволила ему увильнуть от темы.

Кев пнул носком кроссовки небольшой камешек.

– Кев?

– Да так, проблемы с родителями, – пробормотал он.

– Об этом я догадалась. А дальше?

Кев был отличным слушателем, но собственные проблемы предпочитал замалчивать. Каждый раз мы играли в одну и ту же игру: он намекает, или, скорее, я почти под микроскопом улавливаю и рассматриваю его настроение, потом допытываюсь, что все-таки случилось, при этом ощущая себя не то следователем на допросе, не то инквизитором, пока Кев наконец не рассказывает, что у него стряслось, выдавая информацию в час по чайной ложке. Так и живем.

– Они узнали, что я учусь на ветеринара.

– Подожди-подожди, что-о-о-о-о? – Кажется, мои глаза плавно переместились на лоб. – В смысле «узнали»?

Кев одарил меня не самым дружелюбным взглядом, но все-таки пробурчал:

– То и говорю. Перед поступлением в вуз мы постоянно спорили. Я хотел быть ветеринаром, а они мечтали, чтобы я был «нормальным врачом».

– Эта часть мне известна. Вы ведь даже крупно поссорились тогда. Я была уверена, что ты рассказал им о своем решении.

– Я разозлился, и, когда после очередной ссоры отец подошел ко мне и сказал, что надеется, что я сделал правильные выводы и стану «нормальным врачом», я ответил, что так и есть, я стану абсолютно нормальным врачом. Правда, я не добавил, что стану абсолютно нормальным ветеринарным врачом. Учусь я в другом городе, так что скрывать мою специальность было не так уж и сложно.

Я напрасно пыталась подавить душивший меня смех, но, представив выражение лица отца Кевина после того, как ему все стало известно, разразилась громким хохотом.

Кев еще несколько секунд старался сохранить серьезное выражение лица, но в итоге сдался и рассмеялся вместе со мной.

– Ничего смешного в этом нет, – улыбнулся он.

– Ага, вижу. Именно поэтому ты так заливался вместе со мной, – парировала я. – А как ты все-таки прокололся? Как они узнали? Твои родители ведь в Варшаве.

– Я приехал на выходные, искал наушники и высыпал содержимое рюкзака на кровать. И именно в этот момент отец зашел в комнату. На зрение он никогда не жаловался, так что прекрасно рассмотрел названия учебников, ну а дальше сама понимаешь…

– Могу представить.

– Сомневаюсь. Я еще ни разу в жизни не слышал, чтобы он так орал. – Кев сжал руки в кулаки.

– И что ты сделал?

– Собрал вещи и ушел. Я знаю, что делаю правильный выбор. Это моя жизнь, и никто не вправе в нее вмешиваться.

– А на что ты теперь будешь жить?

– Найду подработку. Не переживай об этом.

– Ох, Кев, – я коснулась его плеча, – мне жаль, что так вышло.

– Да все нормально. Правда.

Все оставшееся время, проведенное в парке, мы не затрагивали важных тем и просто наслаждались обществом друг друга. Но когда мы присели на траву, любуясь вершинами гор и уплетая сэндвичи, каждый из нас задумался о выборе. О том, который уже сделан, и о том, который еще только предстоит сделать. В