Мужчины как дети - Татьяна Веденская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Что случилось? – затараторили наперебой подруги.
– Они… они… – бормотала Ника, озираясь. – Звонили из морга.
– Из морга? – Марина ахнула и закрыла рот рукой. Потом она бросилась к Нике и обняла ее, как настоящая подруга, прижала к своему плечу, и они совместно зарыдали. Марина, правда, всхлипывала всухую, без слез. Ее муж Саша (ладно, бывший муж Саша!) сейчас был на работе, занимался делами, спасал от разорения свою парикмахерскую, которую он всегда гордо именовал салоном. И он был жив-здоров. Эта мысль согревала и заставляла прижимать к себе Нику еще сильней.
– Но почему? Почему он умер? – поинтересовалась Лида, отойдя к окну, и этот вопрос был, без сомнений, как более правильным, так и более интересным.
– Не знаю, – растерянно развела руками Ника, на секунду очнувшись.
– Убили? – предположила Лида. – Конкуренты?
– Что ты такое говоришь? – воскликнула Ника, вырвавшись из Марининых цепких объятий. Марина дернулась и вытаращилась на Лиду. Действительно, как она могла? За такие предположения могут и в самом деле убить. Ведь Лида говорит не о ком-то там, она это говорит о Степанове и кому – степановской жене! То есть вдове.
– Я просто уточняю детали. Ведь это важно – ты же тоже можешь быть в опасности. И я тоже, – спокойно возразила Лида, продолжая смотреть в окно. Ника вздохнула, потом как-то обмякла, осела обратно в Маринкины объятия и кивнула.
– Нет, девочки, это не то. Они сказали – авария.
– И что? Авария тоже может быть подстроена, – упиралась Лида. – Надо немедленно узнать, что именно произошло. И что делать дальше.
– А разве дальше надо что-то делать? – пробормотала Ника и автоматическим жестом поправила волосы.
– Конечно, надо. Обязательно надо что-то делать. Хотя бы для начала одеться, – сказала Лида и повернулась к девчонкам.
Маринино лицо было печальным, вид – подавленным, совершенно уместным и правильным в этих обстоятельствах. Ника, заплаканная, бледная от ужаса, со слипшимися волосами, уже не казалась такой ухоженной, такой красивой и благополучной, и это тоже соответствовало моменту. Лида же, напротив, оставалась спокойна. Это было странно, и в другой раз кто-то другой обязательно бы отметил это весьма странное в подобных обстоятельствах спокойствие. Но Марина была слишком занята проявлением сочувствия, а Ника не была наблюдательна от природы.
Кроме того, с Никой приключился казус – из-под жуткого и даже панического страха и мыслей «что же теперь будет» вдруг вылезла другая, коротенькая, ясная и очень простая мысль. Свободна. И эта мысль против воли поворачивала все остальные Никины чувства вспять. Женщина все еще вздрагивала и тряслась в руках Марины, но вдруг вспомнила, каким властным, категоричным и грубым был ее муж. Сколько Ника жила с ним, столько и боялась, и его смерть, при всем ужасе, означала, что бояться больше не надо. Как странно, он был уверен, что Ника никогда и никуда не денется от него, а теперь он мертв. Представить его мертвым, на холодном столе в морге она никак не могла. Такие не тонут.
– Ладно. Надо им позвонить. Узнать все поподробнее, – деловито засуетилась Лида, стараясь избегать прямых взглядов.
– Я… я не могу, – одними губами прошептала Ника и уткнулась в Маринино плечо. Главная новость, заключающаяся не в ее страхах и уж тем более не в ее свободе, а в том факте, что кто-то умер, видимо, все-таки достигла границ ее разума, она опустила лицо в ладони и принялась раскачиваться, тихонько подвывая. «Как же так, как же так, как же так?»
– Может, тебе принести попить? Тебе надо успокоиться. Ты должна попытаться успокоиться, – захлопотала Марина. Сейчас Нику было очень жалко, она была очень-очень несчастной, в этой дурацкой простыне, с грудью.
– Я позвоню сама, – заявила Лида после некоторого раздумья. – Наверное, номер морга в телефоне определился?
– Я не знаю, – испугалась Ника. – Вдруг нет? Как тогда?
– Сейчас проверим, – задумчиво потерла виски Лида и натянула платье на загорелое тело. Марина против воли засмотрелась на нее. Лидка все-таки красивая, стерва. Высокая, стройная, ухоженная. Интересно, она вшивала себе какие-нибудь золотые нити? Очень может быть, иначе как так – тридцать лет с гаком, а ни одной морщины, даже складочки. Роза. За деньги можно все. И наверняка регулярно делает все эти чистки, маски, массажи. Такая уж у нее работа. Работа телом.
– Алло! Это морг? Секундочку, плохо слышно. – Лида говорила очень громко.
– Да, это морг, – ответил ей чей-то сухой равнодушный голос.
– Вы нам звонили, что у вас там муж… находится, – с трудом объяснилась она. А как вообще об этом спрашивать, ситуация-то совершенно невозможная. Так и спросить – у вас наш труп или нет?
– Фамилия, – бросил голос в ответ.
– Степанов.
– Секундочку, сейчас посмотрю, – ответил голос и отключился. Лида пальцем показала, что ей нужна ручка. Марина дернулась, огляделась вокруг себя и дала ей карандаш. Она вдруг почувствовала, что за всеми этими простыми действиями вокруг нее разворачивается самое настоящее горе. Она видела настоящее горе только раз, когда умерла бабушка. И горе это было слезное, полное светлой грусти и нежности к женщине, которая прожила восемьдесят семь лет, похоронив мужа и вырастив внучку. Бабушка умерла во сне, прожив прекрасную и справедливую жизнь. А Степанову сколько? Сколько было? И что действительно теперь будет с Никой?
– Алло, Степанова? – снова появился голос в телефоне. Для удобства Лида переключила телефон на громкую связь.
– Нет-нет, что вы. Это не я.
– А вы кто? – удивился голос.
– Я – никто. Подруга.
– Ладно, – после секундной задержки согласился голос. – Ваш Степанов у нас.
– И что теперь? – растерялась Лида.
– Подъезжайте, – равнодушно бросил голос. – Завтра после восьми с паспортом.
– Зачем?
– На опознание. Сегодня мы уже закрыты.
– Опознание? Зачем? – опешила Лида, а Ника побледнела и почувствовала, что ей буквально физически становится очень-очень плохо.
– Тело идентифицировали по водительскому удостоверению. Все равно после аварии надо проводить опознание. Девушка, приезжайте. Я занят, – раздраженно прошелестел голос, но Лида вцепилась в собеседника на другом конце провода мертвой хваткой. Слово «авария» снова породило массу вопросов.
– Простите. Мы ничего не знаем. Что случилось? Поймите, мы же ужасно нервничаем. Как это произошло?
– Не знаю. Надо смотреть протокол. Вам потом в милиции все расскажут.
– Но это был несчастный случай?
– Ладно, – вздохнул голос. – Сейчас узнаю.
– Спасибо, – тепло ответила Лида и, пока было тихо в трубке, повернулась к Нике и спросила: – Где его паспорт?
– Я не знаю, – замотала головой Ника и снова принялась рыдать. Лида дернула плечами и вернулась к разговору.