Однажды в Челябинске. Книга первая - Петр Анатольевич Елизаров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
К тому же Филиппов по своей натуре помягче и имеет более сложную душевную организацию и подход к играм, чем Никитос. Правда, в данной ситуации Глыба в большинстве игровых моментов Антона превосходит, пресекая пробивными и разрушительными силовыми приемами практически все поползновения соперника на зону «Магнитки». Частенько выходит неаккуратно, отчего штрафной бокс для него как дом родной. Тем не менее это ценнее для рисунка игры, чем усилия Филиппова, отчего он близок к переходу в другую команду и в последнее время не очень-то и упирается. Такое безразличие не приветствуется — Степанчук считает дни до ухода Антона. Будь у тренера полномочия, напомню, он сплавил бы всех.
Тут с другого угла раздевалки грубым голосом взревел достаточно крупный хоккеюга:
— Тебе самому-то не стремно, Арсен?! Ты команду на какое место ставишь, когда с нашим врагом в школьников играешь?! — грозно и вызывающе спросил тафгай.
Это кончилось терпение у Алексея Бречкина — быть может, самого бесшабашного, беспринципного, яростного, опасного и неуравновешенного игрока «Магнитки-95», которого или ненавидели, или боялись… или признавали его превосходство и уважали. А быть другом Бречкина означает находиться за самой стойкой из всех каменных стен — Великая Китайская нервно курит в сторонке. Пацан готов пойти на немыслимые подвиги ради себя любимого, когда трезвый, и ради своих братишек, когда пьяный или, что еще хуже, разъяренный. Не гнушается как понтами высотой с небоскреб, так и реальными действиями, порой кровавыми. Богатырской силушки ему не занимать. С ним у меня не задалось с самого начала. При этом Леха тесно дружит со многими в команде, с Митяевым в частности, что никак не мешает ему ставить на место «друзей», ссориться с ними и даже бить им морды. Однако позже можно все загладить: проставиться, потусить вместе, что Леша тоже делает с размахом и абсолютно непредсказуемой развязкой. Думаю, с его рвением, недюжинной силой и неординарной внешностью больше подошли бы бои без правил.
Леха наводит страх на многих — чувство собственного достоинства и постоянная тяга защищать свою точку зрения даже в самых неуместных ситуациях бурлят в нем как в раскаленном котле. Сам по себе парень невысокого роста, но достаточно массивного телосложения без ярко выраженного рельефа, которым щеголяют многие в команде. Бречкин же со своей мышечной массой мог с легкостью тащить за собой грузовик с песком в кузове и не замечать этого. Особенно запоминается лицо, смахивающее на квадратный герб, заостренный снизу: мясистый нос, жирные брови, узкие серо-голубые глаза, разведенные друг от друга чуть ли не на противоположные края лица, а также огромный рот, который проще назвать пастью, словно для поглощения самых больших и сочных кусков мяса. О манере вести себя промолчу — это бесцеремонно, вульгарно, хамовато, грубо и производит отталкивающее впечатление (некоторым дамам, кстати, очень по душе).
— Ты берега не путай, Бреча. И вообще. Мудрее надо быть, мужики, — таинственно произнес Митяев, надевая чистую одежду.
— Лично меня он заебал! — злобно высказался Бречкин, небрежно бросая форму в баул.
— Тебя любая мелочь выводит. Это правда, — справедливо отметил Сергей Богатырев, во внешности которого многие постоянно находят знакомые черты, якобы форвард очень похож на «одного актера», после чего все отчаянно пытаются вспомнить имя знаменитости. Ответы всегда разные. Как по мне, внешность у хоккеиста весьма заурядная. Но что-то есть от Эштона Катчера.
— Может, наш тренерский штаб таким образом хочет твой пыл поумерить? — предположил Саша Патрушев, еще один нападающий с наружностью карикатурного и недалекого гопника, словно из 1990-х годов, но при этом всегда с задумчивыми и серьезными гримасами. Черты лица миниатюрные, поджатые тонкие губы, сосредоточенный и несколько дерзкий взгляд из-под бровей. Глядеть на Бречкина таким взглядом он, естественно, не рискует.
— Я им умерю! — грозно рявкнул Бречкин.
— Судя по настрою Лехи, пока получается плохо, — принял участие в разговоре Дима Коротков, обладающий густой шевелюрой, вышедшей из моды в годах так 1960-х, бледным кукольным лицом со стеклянными глазами, крупными щеками и постоянно приоткрытым ртом.
— Что же мешает разобраться? — вышел из душевой худощавый и высоченный блондин Никита Зеленцов, пытаясь на ходу управиться со своими длинными волосами, напоминающими бесформенную копну соломы, высушить которую не удастся и турбине авиалайнера на полной мощности. Неряшливость в части прически отвлекает от правильно очерченного, чистого, невинного личика, которое, однако, скрывает за собой личность абсолютно безбашенную.
— Мой мир рухнет, если я увижу тебя с короткой стрижкой. А если бритым, так вообще атас, — признался переодевающийся рядом Толя Костицын. Нападающий обладает узким лицом, впалыми щеками, острым носом и угнетенным, изнеможенным, вымученным взглядом. Его светлые волосы всегда кажутся мокрыми и слегка завитыми от шлема, словно лапша в «Дошираке».
— Не зарекайся! На парики продам, — отреагировал Зеленцов.
— Ага, для бритых овец сгодятся! — заржал Толя.
— Боюсь покалечить случайно, — ответил Зеленцову Бречкин. — Проблемы еще потом иметь из-за этого мудака. А ты бы поддержал меня, Зеленка?!
Никита ответить не успел.
— Считаю, нужно сосредоточиться на вещах посерьезнее, — вернулся в разговор капитан.
— Факт остается фактом, — напомнил за Малкина мягкий, уравновешенный и всегда немногословный курносый брюнет Сергей Смурин, обладающий таким светлым и добрым взглядом, что создается впечатление, будто он весь светится. Сергей — это некий моральный камертон коллектива (в нем не вашим и не нашим, что называется). Однако я уверен, что свои секреты есть у каждого, а он умело их скрывает — когда-нибудь я до них обязательно докопаюсь. — Он едет с нами, так что забудьте о своих планах.
— Не порть настроение лишний раз. Есть кинуть? — спросил Митяев.
— Даня там, наверное, уже наготове, — предположил Паша Мухин, прислонившись спиной к стенке и обрисовав в мечтах вечеринку в Челябинске, которую они планировали. Но, кажется, все планы летят к чертям. Сейчас он еще больше возненавидел выскочку Елизарова.
— Печально, — разделил общее настроение массивный защитник Вова Шабашкин, вышедший из душа последним.
— Лошадей не гони, я сказал, — повторил Митяев. — Это всех касается. Ничего не надо отменять, — он повернулся к Брадобрееву. — Ты кинуть дашь или нет?!
— Бери. Только немного, — заскулил Павлик, — у меня чуток осталось, а еще весь вечер впереди.
— Отсыплю столько, сколько сочту нужным. Будет время, и тебе возьму.
— Ты, как всегда, в себе уверен, Арс, — недовольно и свысока произнес Гайтанов. — Наверное, у тебя есть гениальный план, как нарушить режим, чтоб никто не заметил?
— Уж побольше соображений, чем у вас, — хвастливо заметил Арсений.
— Еще бы, ты ж у нас эксперт. Знаешь Елизарова как облупленного. И Степанчука вокруг пальца
