Любимый обманщик - Аннет Клоу

Болезнь матери длилась не год и не два. Но пока в стране шла война, было плохо всем. Болезнь молодой женщины как бы вписывалась в общее горе. Однако Мэри не нашла в себе сил выздороветь; когда война закончилась и страна зажила по-другому. Доктора сменяли друг друга. И каждый из них не находил серьезных причин для недомогания миссис Мэри Фостер. Однажды в доме появился новый доктор — молодой, красивый, уверенный в себе мужчина по имени Бенджамин Коуплендл. Он работал врачом в частной клинике Бостона и преподавал в университете. Впоследствии Мелисса узнала, что во время Гражданской войны мистер Коуплендл воевал на стороне северян, но если ему в руки попадал раненый южанин, то и ему не отказывал в медицинской помощи. Доктор проникся каким-то особым чувством сострадания к Мелиссе. Он стал наведываться без приглашения, приносить девочке гостинцы — конфеты, пирожные в красивых коробочках, яблоки.

Мелисса оставалась по-прежнему на попечении служанки. Миссис Фостер, казалось, выздоровела, но доктор, осматривая ее, сокрушенно качал головой.

Спустя какое-то время Мэри устроилась актрисой в провинциальный театр. Теперь она вечера проводила вне дома, все чаще и чаще предавалась забавам: посещала рестораны в компании каких-то состоятельных господ, наведывалась в музыкальные салоны. Л Мелисса сидела с вечно недовольной всем нянькой.

Утром мать спала до полудня, потом вставала, не спеша приводила себя в порядок, долго сидела перед зеркалом, и только после всего выпивала чашку кофе. Она почти ничего не ела, сильно похудела. Стерженек в душе, который когда-то поддерживал ее достоинство, надломился. Она бросила работу, не стеснялась того, что оказывалась на содержании у состоятельных джентльменов. Случалось, она не выбиралась никуда несколько дней подряд. Проснувшись утром, забредала в комнату к Мелиссе, усаживала ее на колени, расчесывала и переплетала по несколько раз роскошные волосы дочери, обнимала и крепко-крепко прижимала девочку к себе.

— Ты будешь замечательной красавицей, милая Лисси! — говорила она нежным голосом. — Ты вырастешь прелестной женщиной, моя дорогая! И мужчины станут сходить с ума от любви к тебе! Они будут осыпать твою красоту бриллиантами и золотом, носить тебя на руках, преклоняться перед тобой! — Мелисса слушала пока еще непонятные для нее слова, а в душу заползала тоска. От матери пахло резкими духами, вином, шоколадом и дорогим кофе.

Она приглашала в комнату няню, служанку, кухарку и продолжала:

— Посмотрите, Мэй, Сара, Лиззи! Ну, у кого еще могут быть такие роскошные локоны? А эти нежно-розовые щечки! А эти серые, чистые и наивные глаза! Сколько подарков стоят прелестные глазки и аккуратный носик?

Вначале Мелисса почти ничего не понимала из маминых разговоров. Но какое-то опасение закрадывалось в душу. Страшное и неотвратимое будущее приближалось. И однажды она услышала, как служанки переговариваются в коридоре, осуждая ее мать. Они говорили о том, что, воспитывая Мелиссу подобным образом, миссис Фостер готовит из дочки продажную женщину. Эти разговоры продолжались изо дня в день, приобретая все более резкий и безжалостный характер. И каждый раз ужас и стыд охватывали душу Мелиссы, она запиралась в своей комнате и долго плакала в одиночестве.

А потом, три года спустя после смерти отца, миссис Фостер вышла замуж во второй раз. У ее нового мужа была дочь-подросток. И далеко не красавица. Почти взрослая девушка, обладающая обычной внешностью, возненавидела сводную сестру. Но их совместное существование было недолгим — миссис Фостер поменяла мужа. У Мелиссы появился сводный брат, его звали Джон Паркер, он был старше девочки на три года.

Время шло. Мелиссе исполнилось пятнадцать лет, когда ее красота расцвела в полную силу. Юность девушки совпала с тяжелыми жизненными обстоятельствами — миссис Фостер снова заболела. Она оказалась почти в полной изоляции от общества: старые друзья отца считали поведение Мэри недостойным порядочной леди. Но хуже всего пришлось Мелиссе.

На первых порах казалось, что Джон окружил сводную сестру заботой и вниманием. Но за всей этой преувеличенной добротой стояло желание полностью поработить девушку, сделать ее безвольной игрушкой. Вначале Мелиссе это даже нравилось, но вскоре назойливая опека стала ее тяготить. И девушке вдруг стало понятно состояние кролика, который вот-вот станет добычей удава.

И тогда, как всегда неожиданно, ей на помощь пришел доктор Коуплендл. Вспоминая те дни, Мелисса испытывала двойственное чувство. С одной стороны, ее переполняла благодарность к доктору, протянувшему руку помощи в трудную минуту, не давшему ей опуститься на дно жизни. С другой стороны, ей было непонятно, чем руководствовался Бенджамин Коуплендл, когда взвалил на себя пусть весьма красивую, но все же обузу.

…Утро все не наступало. Зимняя ночь казалась нестерпимо долгой. Оконные рамы не сдерживали холодного ветра с океана. В животе урчало от голода. Спуститься вниз девушка не могла. У нее не осталось денег, чтобы посидеть в теплом кафе, принести матери в номер чашку горячего кофе и самой чем-нибудь согреться. Мелисса куталась во все одежки, но все равно мерзла. Кончики пальцев совершенно посинели, она время от времени дула на них и плакала.

Несколько последних долларов исчезли из потертой сумочки. Напрасно Мелисса перетряхивала ее содержимое. Старые носовые платки, расческа, запасные шпильки, дешевые детские безделушки, духи — все было на месте, кроме заветных монет и дорогого гребня из слоновой кости с инкрустацией, единственной ценной вещи, оставшейся у матери.

Юная девушка, почти девочка, никак не могла предположить и поверить в то, что последние деньги мог украсть Джон. Конечно, она уже отлично понимала, что ее сводный брат — легкомысленный, безвольный и не совсем порядочный человек. Он испытывал азарт, только играя в карты. Все остальное время, когда играть было не на что, он сидел в меланхоличном настроении, уставившись замершим взглядом в одну точку. Он соображал, где раздобыть денег, чтобы снова сесть за карточный стол. И совершенно не обращал внимания на умирающую мачеху.

Мелисса снова и снова обращалась к нему:

— Джонни, дорогой, пожалуйста, пригласи врача! Прошу тебя, иначе мама умрет! Что я буду делать без нее?

— У нас нет денег, чтобы заплатить врачу! — рассеянно отвечал Джон.

— Но вчера я отдала тебе ее сережки с бриллиантами! Они стоят очень дорого, Джон! Мама говорила, что на деньги, вырученные за них, можно прожить целый год. А у тебя они закончились через неделю. Ты хотя бы заплатил за гостиницу?

— Да! — Он снисходительно смотрел на нее, потом отводил взгляд в сторону. — У тебя ведь полно этого добра! Неужели тебе жалко? Брату, который заботится о тебе?!

И Мелисса дрожащими руками доставала очередную «безделушку» в бархатном футлярчике и протягивала Джону.

— Возьми, Джонни! Только, пожалуйста, принеси матушке чего-нибудь поесть! Или закажи в номер завтрак! Пожалуйста!

Уже тогда она подметила, что тот, кто живет за счет другого человека, со временем начинает ненавидеть своего благодетеля. Словно чувствует, что терпение кормильца может когда-нибудь закончиться и тогда придется искать новых покровителей.