Так держать, подруга! - Татьяна Луганцева

— С наркотической зависимостью справиться в одиночку нереально, — заметила Тася.

— С ней только в одиночку и можно справиться! — Максим стал совершенно серьезным.

— И что? Не тянет?

— Нет. Я бы добровольно свою жизнь «волшебному дракону» не отдал. Я в такие игры не играю. Я работал по одному делу… В общем, внедрился в одну нехорошую компанию. Нехорошие дяди ежемесячно в Москву по несколько килограммов героина доставляли.

— И что? — затаила дыхание Тася.

— Теперь не доставляют, выведены на чистую воду и обезврежены, то есть арестованы.

— Благодаря тебе? — Таисия часто-часто моргала от рези.

— Не без моего участия, — уклончиво ответил Максим. — Дело в том, что перед этим меня разоблачили, по-глупому так. Девчонку-наркоманку предложили убрать, я, естественно, не смог, ну, и прокололся. Так меня подсадили на эту дрянь, чтобы разговорить. Поэтому я себе такую долю не выбирал и соскочить мне легче будет. Если бы я почувствовал, что не смогу, руки на себя наложил бы, но не подчинился тому, что навязывают мне против воли.

Таисия слушала, открыв рот.

«Ну, конечно! Как же я не поняла сразу?! Поэтому у него вены в таком состоянии! Он не сам кололся, а наоборот, сопротивлялся», — дошло до нее.

— А к окулисту тебе все-таки надо! — посоветовал ей Максим. — Слушай, пошли отсюда, что-то у меня голова кружится.

Он подхватил Таисию под руку и вывел в коридор. Тут их пути разошлись — она отправилась в ординаторскую, а он в свою палату.

— Нет, я, конечно, чувствовал, что с тобой что-то не то происходит, но чтобы до такого дошло! — разводил руками заведующий отделением Василий Николаевич.

Дело происходило на следующее утро в его кабинете, куда он вызвал Таисию Романовну.

— А что такого произошло-то? — недоумевала Тася.

— И ты еще спрашиваешь?! — И Копылов всплеснул руками так, что со стола слетели какие-то листки с назначениями, но Василий Николаевич даже не заметил. — Зачем ты на ночь глядя вернулась в больницу? Ведь было не твое дежурство!

— Я врач! А это звание круглосуточное! Я пришла лечить своего пациента, раны которого не увидела в первый раз!

— Угу, и поэтому нанесла ему новые? На него же смотреть страшно! Ты чем его изрисовала? Все отделение ржет!

— Да я не знаю, как так получилось?! Видимо, эти мази нельзя было использовать вместе. Реакция какая-то произошла. Химическая, — пояснила Таисия.

— Это в голове твоей реакция произошла… Не знаю, химическая или какая еще! Ты зачем с пациентом занималась любовью в туалете? Тася, ты такая серьезная женщина, уж от кого от кого, но от тебя я не ожидал такого! Я уже наслышан, конечно, что новый пациент пользуется бешеным успехом у женщин… Наши медсестры аж визжат от радости! А он им — шоколадки, цветы… Не отделение, а цирк какой-то… Вот и ты, мой лучший врач, туда же! А ведь совсем недавно с ним познакомилась. Вот я и спрашиваю, что в нем такого особенного?!

— Мы с Максимом Юрьевичем ничем таким не занимались! — воскликнула Таисия. — Вы за кого меня принимаете?!

— Ты визжала как резаная, а он все приговаривал: «Ниже! Ниже наклоняйся! Терпи! Все будет хорошо!» Бедная постовая медсестра прибежала на ваши крики и увидела вас полуголых, кувыркающихся у раковины! Он что, и правда такой самец?! — блеснул глазами Копылов.

— Прекратите! — вспыхнула Таисия. — Какое вы имеете право меня оскорблять?! А даже если это и правда, это моя личная жизнь!

— Но не в больнице же этим заниматься! — возразил ей Василий Николаевич.

— Мы глаза промывали!

— Какие глаза? — не понял заведующий.

— Мои глаза! Мои! Мне мазь попала в глаза!

— А почему ты кричала?

— Я кричала от боли и испуга, что потеряю зрение! Максим меня спасал!

— Все-таки уже Максим, а не Максим Юрьевич? — усмехнулся Василий Николаевич.

— Да что вы ко мне привязались? — Таисия чуть не плакала.

— Я жалею, что познакомил тебя с этим типчиком! Может, мы освободим его место для другого пациента, более нуждающегося в лечении?

— Делайте что хотите! Вы его положили, навязали мне и теперь говорите черт знает что! — вспылила Таисия. — И вообще, я хороший врач, и это единственное, что вас должно интересовать!

— Ты думаешь, я не переживал, когда ты с мужем разошлась? Связалась с этим мерзавцем… Я же видел, что твоя жизнь летит под откос, я видел, как ты поникла, потерялась.

— И вы туда же! Еще диагноз мне поставьте! — воскликнула Таисия.

— Да тут и ставить нечего. Ясно, что без депрессии не обошлось. Но после таких потрясений в личной жизни это и не удивительно.

— Что же вы раньше мне ничего не говорили?

— А зачем тебя еще больше расстраивать? Самое лучшее средство — чем-то отвлечься, больше работать. Вот я и хотел загрузить тебя работой. Я же не знал, что тебя так прорвет!

— Ничего меня не прорвало! Я работаю! Вы что, не видите, что у меня с глазами?!

— Вижу! Но я-то думал, что это от бессонной ночи с пациентом, да, может, еще и выпили для расслабухи! — хмыкнул Василий Николаевич и принялся подбирать бумаги с пола.

— И что вы хотите? — передернула плечами Таисия.

— Несколько ночных дежурств, так сказать, в отработку!

— Хорошо.

— И чтоб ни-ни! Еще один прокол — уволю!

— Поняла. Я могу идти?

— Свободна! — кивнул заведующий.

Но не успела Таисия встать, как открылась дверь и в кабинет вошел красивый, видный мужчина в элегантном темном костюме и белой рубашке, красиво оттеняющей его легкий загар. Таисия даже не сразу узнала в нем Максима, и только по обворожительной улыбке да по пятнам на шее поняла, что перед ней не кто иной, как ее новый пациент собственной персоной.

— Привет, медики! А вот и я! — комично раскланялся Балагуров.

— Здравствуйте, Максим Юрьевич! Как раз про вас говорили, — хмуро посмотрел на него заведующий.

— Про меня? Много чести. Надеюсь, что-то хорошее? — И Балагуров присел прямо напротив Таисии, буравя ее глазами.

— Вы просто сексуальный гигант, — отметил Василий Николаевич.

— Или сексуальный маньяк, — поправила его Таисия.

— У тебя есть шанс узнать, — подмигнул ей Максим.

— Я уже старенькая, — вздохнула Таисия и откинулась на спинку стула.

— Годков на пять еще сгодишься, — ответил Максим и очень ловко увернулся от летящей в его голову пепельницы.

Она стукнулась о стену с диким грохотом, оставив след на обоях.