Ожившее - Владимир Сергеевич Курин

слепленный из белого воздуха он неподвижно стоял перед Ромой, лишь слегка подрагивая, как если бы легкий ветер обдувал его, как висящую на бельевой веревке одежду.

На поляне внезапно стало гораздо светлее, как будто вокруг засветили несколько фонарей. Рома не мог пошевелиться, как он не старался, но даже звука не смог произнести. Крепко сжимая рукоятку ножа, он смотрел на происходящее. Не понимая, что за сущность перед ним образовалась, так похожая на приведение и одновременно на сгусток дыма с очертаниями человека. Рома начал ощущать, что постепенно приходит в себя. Стадия окаменения позади и где-то в глубине души он выдохнул с облегчением, но пошевелиться все еще не мог, это его беспокоило не меньше, чем то, что происходило перед глазами. Осознавая, что нужно что-то предпринять, необходимо действовать, он изо всех сил пытался пошевелить хоть какой-то частью своего тела. Все попытки были безуспешны. Неожиданно вокруг наступила полнейшая тишина, словно все замерло в одно мгновение. Это еще больше усилило чувство страха, панического ужаса. Плавно качавшийся в воздухе силуэт замер вместе с окружающим миром. Он принял форму, которую обычно принимают перед нападением. Словно слегка съежившись, сжавшись в пружину, готовую в любой момент разжаться, он застыл, будто выжидая нужную секунду. Рома напрягся, по крайней мере, мысленно, это все, что он мог сделать. Внезапно зазвучал голос, то ли сущности, то ли в его голове. Грубый, пронизывающий до самых костей, отдающийся эхом голос звучал, казалось, так, что его можно услышать далеко от этого места.

– Ты хочешь это сделать! – Прогремел голос.

Перед глазами Ромы вдруг все поплыло, возникло чувство, словно в его голову пытается кто-то забраться, она разболелась так, что казалось, вот-вот разломится на несколько частей. Он закричал что было сил, но этот крик никто не услышал, он был в голове. Кто-то невидимый, будто положил руки на плечи Ромы, под тяжестью которых он нехотя опустился на колени. Невыносимая боль плавно распространялась от головы по всему телу, сначала шея, как будто ее пытались развернуть на сто восемьдесят градусов, потом спина, руки и ноги. Все словно выкручивалось наизнанку. Ему казалось, что еще мгновение, и он услышит хруст собственных костей. Через мгновение раздался щелчок, настолько громкий, что у Ромы зазвенело в ушах. И наступила тишина. Боль куда-то исчезла, как и силуэт. Вокруг все стало, как было, словно ничего не происходило.

Он встал на ноги и крепко сжал в руке рукоятку ножа. Он чувствовал себя не так, как всегда, для него все стало другим. И он стал другим. Он теперь точно понимал, чего хочет. Развернувшись к палаткам, он стал пристально их разглядывать, бросая взгляд то на одну, то на другую. Через несколько секунд он двинулся к палатке, где спали Игорь и Денис. Он шел, не ощущая ног и рук, и всего тела. Словно кукла, подвешенная на нитках, он медленно плыл вперед. В голове непрерывно звучал голос, повторяющий всего одну фразу: Убей! Убей!

Через мгновение он уже был в палатке, ему казалось, что он парит по воздуху, а не ходит ногами. Несмотря на слабый свет, попадавший в палатку, Рома прекрасно видел. Его взгляд упал на спящего слева товарища, это был Денис. Склонившись над спящим, он на несколько секунд застыл, будто пытаясь разглядеть его лицо и запомнить каждую черту. Прислушиваясь к дыханию друга, его лицо озарила улыбка. На секунду он закрыл глаза, представляя перед собой картину своих дальнейших действий. Он усмехнулся вслух и открыл глаза. Окинув взглядом, спящего рядом Игоря, будто боясь разбудить, он поднял руку, в которой держал нож и уперся ей в крышу палатки. Этого размаха вполне хватило, чтобы оставить смертельную рану на шее Дениса.

Тишину в палатке взорвал булькающий хрип. Игорь проснулся, не понимая, что происходит, несмотря на непроглядную темноту, не видя ничего перед собой, еще спящими глазами, он почувствовал, как его наполняет невероятный страх. Он осознавал, что проснулся не от ночного кошмара. Его пульс участился. Он старался вглядеться в темноту, но глаза еще не привыкли, чувство тревоги и страха не проходили. Он услышал какое-то движение и внезапный холод в груди, через секунду сменившийся теплой струей, стремящейся вниз от груди к животу. Меньше, чем через минуту, в палатке снова наступила тишина, ни звука, ни вздоха. Рома сидел между двух тел, с окровавленными руками, он чувствовал, как его одежда медленно пропитывается кровью. Ему нравилось это ощущение, когда можно делать то, что всегда хотел, но скрывал это где-то глубоко в себе.

Он вышел из палатки с лицом человека, получившего ни с чем несравнимое удовольствие, он закрыл лицо окровавленными ладонями и глубоко вдохнул, наслаждаясь запахом крови. Он знал, что нужно довести дело до конца, нужно закончить с девочками, но не мог оторваться от, пьянящего разум, аромата крови. Что-то внутри его тела словно начало двигаться, толкая его к палатке с живыми людьми. Рома послушно направился вперед. Расстегнув замок, он прокрался внутрь и сел, поджав под себя ноги. Несколько минут он прислушивался. Его забавляло ровное, тихое, ничего не подозревающее дыхание. Он усмехнулся. Ему понравилось чувство власти над чужой жизнью, когда можно решать жить им или умереть. И только от его решения зависели их жизни. « Как захочу, так и будет» подумал он. « Вы спите и даже не догадываетесь, что возможно, уже через минуту вас не будет, если я так решу. А может я дам вам шанс и оставлю жить дальше! Ха-ха, как мне поступить?! А!? Я знаю. Конечно, вы должны умереть, иначе, зачем все это. Думаю, что вам пора.» С этой мыслью он вонзил нож в живот Алины. Она вскрикнула. Он резко закрыл ей рот ладонью и еще несколько раз ударил ножом. Он почувствовал как его рука, которой он держал нож, стала липкой от крови. Вика что-то буркнула во сне. Рома тут же перескочил к ней и схватил ее за горло. Она проснулась и интуитивно начала биться, пытаясь вырваться, но хватка была слишком сильной. Он аккуратно подвел нож к руке, сдавившей горло, коснулся лезвием шеи Вики. Он почувствовал, как лезвие уперлось в тело. Улыбнувшись он резко надавил на рукоятку. Кровь струей ударила ему в руку и лицо. Вика несколько раз содрогнулась и затихла. Наступила тишина.

Рома вылез из палатки и лишь редкое потрескивание, догорающего костра, нарушало тишину, а отблески огня освещали всего пару метров вокруг. Никакого света, шума и голоса. Словно ничего и не было вовсе. Неожиданно Рома упал на