Пленники Пограничья - Виталий Сертаков

Впервые я стал свидетелем тому, как создается Темное Покрывало силы…

— А если ваша Камилла откажется дать клевер? — спросила Анка.

— Найдутся другие, — успокоил дядюшка Эвальд. Он внезапно стал какой-то рассеянный. Положил платок мимо кармана, открыл пакетик со сливками и забыл подлить их в кофе. — На островах есть еще две… женщины, которых я знаю.

— Восемьдесят фунтов, — квакнул Стив.

— Дядя Эвальд… — начал я.

— Я их слышу, не бойся, — ровно ответил старик. — А они не такие дураки, эти парни.

— Я уверена, они считали машины, — не отрываясь от карт, заметила тетя Берта. — Убедились, что вce мы разъехались по домам, и направляются сюда. Окончательно обнаглели…

— Бернар, что они говорят?! — встревожилась Анка. — Куда уехали твои родители? Почему нас не взяли?

— Аня, из-за твоего нелепого упрямства могут пострадать десятки людей! — злобно прошипела Мария. — Дайте мне машину, я вывезу ее!

— Сто шестьдесят! — Эндрю откинулся в кресле, с довольным видом набил трубку и обратился к великанше. — А вы, советник, кстати, еще можете успеть уехать.

— Без девочки я не уеду!

— Сто шестьдесят? Ну-ну, поддерживаю! — усмехнулась тетя Берта. — Питер, тебе не пора к нам присоединиться?

— Не беспокойся, мы тебя не оставим, — я взял Анку за руку. У обычных девчонок вечно холодные руки! — Дядя Эвальд, может, нам с Анкой лучше уйти? Я могу увезти ее на маминой машине вдоль просеки и по четвертой дороге…

— Ни в коем случае, — возмутилась тетушка. — Это так опасно — на ночь глядя, мальчишка за рулем, и без прав!

— Триста двадцать! — хихикнул Стив.

— Все трое никуда не двигайтесь, — посоветовал дядя Эвальд и отдельно кивнул Марии. — Слишком поздно…

Питер Лотт придвинул стул и уселся четвертым. Он не играл, просто положил ладони на плечи Стивену и Эндрю, прикрыл глаза и так застыл. Я бросил взгляд под стол. Тетушка Берта скинула сандалии и двумя пятками непринужденно обхватила лодыжку Питера. Эндрю тоже сбросил сандалии и скрестил ногу со Стивом. Дядю Саню никто не звал, но он принес себе стул, угнездился на углу стола, между тетей Бертой и Эндрю, приобняв их за плечи. Оба улыбнулись кровнику. Поршень внутри моей многострадальной головы ходил все чаще.

— Бернар, тебе нехорошо? — откуда-то издалека спросил Анкин голос.

С ума сойти! В такой момент она еще и обо мне успевала тревожиться!

— Со мной все в порядке.

Мария набирала номера сразу на двух телефонах, но ей не отвечали. Наконец, в трубке прорезался тонкий мужской голос. Несмотря на то что я его слышал очень давно, я сразу узнал реаниматора Маркуса.

— Я опоздала! — выкрикнула Мария. — Брюс и Ник не отвечают! Думаю, их уже накрыли! Срочно передай Зарифу… — Она покосилась на нас и заговорила на каком-то незнакомом языке.

Дядя Эвальд обтер крошки печенья с усов, бережно сложил в мойку чашки и присел на диванчик рядом с Питером, потеснив его плечом.

— Не пора ли пасовать, Эндрю?

— Они уже на повороте! — не выдержал я.

Мария извлекла из-за пазухи пистолет, проверила обойму, но прежде, чем она успела передернуть затвор, тетя Берта негромко произнесла: «Нет!»

— Не делайте этого, — повторила тетушка, даже не обернувшись. Она как сдавала карты, повернувшись к Марии затылком, так и продолжала сидеть. И тут же, с кокетливой интонацией: — Ах, чтоб вас разорвало, милые мои! Стиви, как тебе идея удвоить ставку?

— Судя по его понурым ушам, у парня стрит, а то и флэш! — расхохотался Питер Лотт.

Где-то вдали, со стороны шоссе, зарокотал вертолет, потом их стало два.

Наша большая гостиная разделена на две неравные части. В передней, ближе к террасе, стоят диваны и стол, а позади, возле двери в кухню, папа когда-то соорудил нечто вроде барной стойки. Я помню, что сидел там, болтая ногами, когда еще был совсем маленький. Мама усаживала меня, чтобы не мешал ей готовить, а самостоятельно спрыгнуть я побаивался.

— Пошли, поможешь мне… — Я ухватил Анку за руку, увлекая ее за стойку бара.

На поляне вплотную к нашему парадному крыльцу затормозила машина. Я не видел ее сквозь закрытые ставни, но уже знал, что это дизельный минивэн. Без скрипа отъехала дверца, хрустнули камешки под ботинками. Вторая машина остановилась чуть дальше, за сараем. Мария была права — прикатили профессионалы, настоящая группа захвата. Никогда мне не приходилось встречаться с людьми этой породы воочию. Они действительно перемещались почти бесшумно и не делали ни единого лишнего движения.

Четверо мужчин в первом автобусе, столько же во втором, плюс одна женщина.

— Шестьсот сорок фунтов! — со вкусом выговорил Эндрю и задорно обвел глазами соперников поверх очков. Своими сложенными в пачку картами он выразительно похлопывал по краю стола, показывая готовность перевернуть их по первому требованию.

— Поддерживаю! — пыхнув трубкой, кивнула тетя Берта.

Я затащил Анку за стойку бара, чуть ли не силой усадил на стул. Загорелая Мария стала почти белого цвета. Пистолет она спрятала, но переместилась в угол, между зеркалом и книжным шкафом. Я не успевал за ней следить, эта громоздкая женщина двигалась как пантера на охоте.

Ручка на входной двери начала поворачиваться.

Дядя Эвальд шумно высморкался в свой роскошный узорчатый носовой платок. Стив постукивал по столу костяшками пальцев, с хитрым видом ухмыляясь тете Берте. Дядя Саня сидел с закрытыми глазами; по спине его расплывалось темное пятно пота. Двое мужчин вскрывали отмычками нашу заднюю дверь и заметно нервничали. Остальные рассыпались вокруг дома. Никто из них не произносил ни слова. Наши враги пахли табаком, оружейным маслом и мятной жвачкой.

— Бернар, я не понимаю… — начала Аня.

— Тихо, ничего не говори! — шепотом прикрикнул я, стараясь не смотреть на кровников.

Почему-то мне совсем не хотелось, чтобы она увидела то, что должно произойти. Темное покрывало было почти готово. Старики продолжали сварливо переругиваться, подначивая друг друга поднять ставку до тысячи фунтов. Вокруг пяти моих кровников колыхалась многоцветная искрящаяся масса, похожая на шляпку исполинской поганки. Углы гостиной, видимые сквозь «поганку», слегка искривлялись, свет от лампы малость преломлялся, теряя не меньше трети мощности.

— Тысяча двести восемьдесят, — ощерил желтые зубы Стив.

— Во дает! — покрутил головой дядя Эвальд. — Приятель, твоя Алисия тебя прикончит, если продуешь ее денежки!

— Я на свои играю, — обиделся Стив.

— Поддерживаю, — важно заявил Эндрю.

— Безумцы… — внятно произнесла в углу Мария.

Дверь в гостиную распахнулась. Анка ойкнула, но я успел закрыть ей рот ладонью. На пороге стояли мужчина и женщина в просторных парусиновых костюмах, с одинаковым цепким выражением на гладких лицах. То, что они не русские, я понял сразу: на русских я насмотрелся за четыре года достаточно. Женщина несла маленький плоский чемоданчик.