Кольцо с тайной надписью - Валерия Вербинина

– Это вы приехали из полиции? Боже, как интересно! Прошу за мной, Юлиан Валентинович вас примет, как только освободится.

Она поправила выбившийся из прически непокорный локон, стрельнула глазами в сторону Ласточкина и направилась к лифту. Нам с капитаном ничего не оставалось, как последовать за ней.

Мы поднялись на второй этаж и прошли мимо вереницы белых дверей, за которыми звонили телефоны, шуршали бумаги и вообще вовсю кипела офисная жизнь. На стенах висели рекламные плакаты, призывавшие покупать колготки той или иной фирмы. Самым запоминающимся был слоган: «Колготки вашей мечты: помните, что мечты сбываются! Мечтайте на всю катушку!»

Секретарша время от времени оборачивалась, проверяя наличие наших персон в своем фарватере, словно мы могли удрать в какой-нибудь плакат и затаиться там среди тощих цыплячьих ножек рекламных прелестниц. Наконец коридор закончился. Секретарша ввела нас в приемную, где у окна в огромной кадке тосковало по родине целое экзотическое дерево с темно-зелеными жесткими листьями. Сквозь приотворенную дверь до нас доносились обрывки разговора, который вел приятный баритон с невидимым телефонным собеседником.

– Подождите секундочку, – шепнула куколка и удалилась.

Через пару минут она вернулась и пригласила нас войти. Мы переступили порог кабинета Юлиана Валентиновича Верховского и оказались в самом обыкновенном помещении размером примерно пять на восемь метров. Стол завален брошюрами, бумагами и документацией, на другом столе, поставленном перпендикулярно к нему, стоит компьютер, а у стены примостился на подставке светящийся аквариум с рыбками. Помимо рыбок, к обитателям кабинета можно было причислить и господина, язык не повернется назвать его товарищем, средних лет, плавно переходящих в преклонные. У него были проницательные голубые глаза, светлые жидкие волосы, тонкие губы и костюм цвета сушеной жабы. Над высоким лбом красовались довольно-таки обширные залысины, нижние веки набрякли. Тонкие пальцы нервно крутили дорогую ручку.

– Прошу вас, садитесь, – сказал Юлиан Верховский. – Алина сказала мне… Чем я могу быть вам полезен?

Капитан сел на стул с вертящимся сиденьем. Я последовала его примеру.

– Мне очень жаль, что приходится отрывать вас от работы, – промолвил капитан, – но иначе нельзя. Дело в том, что с вашим боссом, господином Кликушиным, случилось несчастье. Его убили.

– Как?! – воскликнул Верховский настолько нарочитым тоном, что у меня, во всяком случае, не осталось сомнений, что нечто подобное он считал вполне вероятным и потому новость, объявленная капитаном, не свалилась на него подобно кирпичу с ясного неба. – Но почему? Как это могло случиться?

– Вот это мы и хотели бы узнать у вас, – промолвил Ласточкин, улыбаясь младенческой улыбкой. – Дело в том, что это заказное убийство, а в девяноста девяти процентах случаев подоплека заказных убийств одна: деньги. А поскольку господин Кликушин был бизнесменом…

Вы, знающие, что мой напарник всего пару минут назад выражал веские сомнения в том, что убийство Кликушина было заказным, вольны обвинять Ласточкина в лицемерии, подтасовке фактов и наглой лжи. Но дело в том, что наши сограждане так устроены, что идут на контакт с полицией с крайней неохотой. Надо признать, у них для этого достаточно оснований. Практически в любой газете можно найти материал о коррупции, взяточничестве и продажности правоохранительных органов, и, разумеется, эта информация не прибавляет нам популярности. Будем откровенны: доверия к полиции в нашем обществе нет никакого, и это очень сильно усложняет нам самые простые задачи – такие, к примеру, как опрос обыкновенных свидетелей. Поэтому мы и вынуждены идти на всяческие ухищрения, чтобы разговорить их. Собственно говоря, в наших методах нет ничего такого, что бы уже с успехом не применялось раньше. Испокон веков сыщики делают вид, что они знают то, о чем только догадываются, и догадываются о том, чего знать в принципе не могут.

Версия, предложенная Ласточкиным, косвенно ставила под удар и самого Юлиана Валентиновича, и именно поэтому последний не мог оставаться в стороне. Конечно, вероятность того, что он скажет нам правду, была ничтожной, однако возможности открыто лгать он тоже был лишен, ведь в делах об убийствах обычно замешано множество людей, и каждый факт по нескольку раз проверяется. Поэтому Ласточкин с понятным любопытством ожидал, что же сообщит нам этот представительный господин в зеленоватом костюме. Теперь, честно говоря, этот костюм напоминал мне жабу, болеющую желтухой.

– Но я, честное слово, не знаю, что вам сказать, – жалобно промолвил первый зам. Такие фразы на языке оперов означают, что свидетель пытается выиграть время, чтобы собраться с мыслями. – Наша фирма абсолютно легальная, уверяю вас! Мы исправно платим налоги…

– Да мы, собственно, и не думали, что киллера к вашему шефу подослали налоговые органы, – ответил Ласточкин, и в его глазах блеснул колючий огонек. – Скажите, у покойного в последнее время не было каких-нибудь серьезных столкновений с людьми, которых он мог бы опасаться? Никто не угрожал ему?

– Если и угрожал, мне ничего об этом не известно, – поспешно промолвил Верховский. – Бедный Миша! Какое это горе для его жены – потерять такого мужа!

– Ну, а вы сами? – внезапно спросил Ласточкин. – Вам самому никто не угрожал?

Юлиан Валентинович вздрогнул.

– С какой стати? – спросил он нервно.

– Это простой вопрос, – вкрадчиво отозвался Ласточкин. – Расскажите мне, пожалуйста, о телохранителе Михаила Кликушина. Вы его знали? Что он за человек?

– Ну, я вообще-то знал его плохо, – протянул первый зам. – Видите ли, он был Мишиным охранником, а не моим.

– Как его звали? – спросил Ласточкин. – Я имею в виду охранника.

– Митя, – подумав, ответил Верховский. – Дмитрий то есть. А фамилию его я не знаю.

– Как он выглядит? – спросил Ласточкин.

– Вы разве не видели его? – удивился Верховский. – Ну, довольно высокий, лет тридцать или около того.

– Цвет волос, цвет глаз не помните?

– Волосы темные, насколько я помню. А что?

– Может, вы знаете его адрес или телефон?

Юлиан Валентинович сдвинул брови.

– Адрес нет, а вот телефон… Погодите минуточку. Номер его мобильника у меня есть совершенно точно, потому что мне часто приходилось звонить, узнавать, где Миша. – Верховский пролистнул страницы своего органайзера. – Вот! Нашел…

Юлиан Валентинович продиктовал номер, и Ласточкин его записал.

– Стало быть, – подытожил мой напарник, – по-вашему, Кликушина могли убить из-за чего угодно, только не из-за бизнеса. Я прав?

– Вы абсолютно правильно поняли мою мысль, – самодовольно заметил Верховский. – Не скрою, дела у нас идут хорошо, мы никого не топили и никому не перебегали дорогу. Да и потом, колготки – такой товар, который всегда нужен. Уверяю вас, масса фирм занимается их продажей, и до сих пор мне не приходилось слышать ни о каких серьезных разборках в этой области.