Штрихи к портрету: В.И. Ленин – мыслитель, революционер, человек - Владлен Терентьевич Логинов

величайшего мыслителя-революционера, в которых создавались его крупнейшие произведения, были не только гостеприимные и тихие залы Британского музея, библиотек Парижа, Берлина, Женевы, Цюриха, но и одиночка петербургской тюрьмы, и угол деревенской избы в далекой сибирской глуши, и шалаш в Разливе…

Мыслитель, ученый, посвятивший себя поиску истины… и политический деятель, последовательно отстаивающий определенные классовые позиции… Для мещанина, старательно защищающего свою иллюзорную духовную «автономию» от вторжения «идеологии», свято верящего в анекдоты о непрактичных и чудаковатых академиках, такое сочетание может показаться несовместимым.

Поиск истины действительно требует объективности.

«…Человека, стремящегося приспособить науку к такой точке зрения, – писал Маркс, которая почерпнута не из самой науки (как бы последняя ни ошибалась), а извне, к такой точке зрения, которая продиктована чуждыми науке, внешними для нее интересами, – такого человека я называю низким» [МЭ: 26-I, 125].

Столь же решительно высказывался по этому поводу и Энгельс: ученый, у которого результаты исследования корректируются его политическими взглядами,

«не может быть человеком науки, ибо он исходит из предвзятого мнения» [МЭ: 36, 170].

Независимость человека, занимающегося общественными науками, от самого общества и господствующих в нем воззрений, всегда весьма относительна. Он живет и творит в этом обществе и связан с ним тысячами видимых и невидимых нитей. Вот почему, нисколько не отрицая того, что и буржуазные ученые могут «давать самые ценные работы в области фактических, специальных исследований», Ленин вместе с тем предупреждал, что им «нельзя верить ни в одном слове», когда «речь заходит об общей теории» и политических выводах, вытекающих из нее, ибо общественные науки – науки сугубо партийные [см. Л: 18, 363 – 364].

Однако законы развития общества объективны. И общественные науки, отражающие разные классовые позиции, не могут добывать «свои» одинаково объективные (и взаимоисключающие) выводы. В каждой конкретной проблеме истина может быть только одна, и

«правда не должна зависеть от того, – писал Ленин, – кому она должна служить» [Л: 54, 446].

Поэтому ученый-марксист ни в коей мере не должен приспосабливать науку и корректировать результаты своих исследований заранее определенным выводом или политической целью.

«Коль скоро речь идет о „человеке науки“… – пояснял Энгельс, – то у него не должно быть идеала, он вырабатывает научные результаты, а когда он к тому же еще и партийный человек, то он борется за то, чтобы эти результаты были применены на практике» [МЭ: 36, 170].

Борьба пролетариата за коммунизм не нуждается во лжи. Мировоззрение восходящих общественных классов тем и отличается от политической спекуляции и ложного идеологизма, что оно обязывает к поиску истины. И теоретик, ученый может служить интересам рабочего класса только до тех пор, пока он не уклоняется от поиска истины.

«Марксизм должен в посылки своей политики, – указывал Ленин, – ставить только точно и бесспорно доказанные факты» [Л: 49, 319].

Владимир Ильич всегда решительно требовал

«смотреть правде прямо в лицо. В политике это всегда самая лучшая и единственно правильная система» [Л: 25, 130].

Именно такого рода принципиальная и последовательная классовая позиция Ленина позволила ему наиболее объективно и наиболее полно увидеть и оценить глубинную суть процессов, происходящих в XX веке.

Диапазон ленинского идейного наследия поистине огромен.

«В трудах Владимира Ильича получили дальнейшее обогащение и конкретизацию все составные части марксизма философия, политическая экономия, научный коммунизм»[26].

По существу, нет такой проблемы, которая была поставлена в нынешнем столетии перед человечеством – будь то проблемы философского осмысления новейших естественнонаучных открытий или дальнейших перспектив общественно-исторического развития, стратегии и тактики мирового коммунистического и освободительного движения или путей построения социализма, судеб культуры и цивилизации, взаимоотношений личности и общества, человека и природы, – нет такой проблемы, которая не получила бы в ленинских трудах того или иного решения, того или иного ответа…

Не будем в данной работе раскрывать содержание этих идей, все богатство ленинского теоретического наследия. Укажем лишь, что именно эти идеи стали надежным оружием Коммунистической партии, мирового революционного движения, дали ключ к пониманию сложнейших процессов, происходящих в современном мире.

Сознание обывателя, живущего сиюминутными заботами и мелкой повседневной суетой, постоянно демонстрирует нарушение культурной, интеллектуальной преемственности поколений, своего рода «разрыв цивилизации». Он не желает портить свои природные дарования изучением философии, истории и прочих премудростей. Привычно пользуясь цветным телевизором и холодильником, он абсолютно убежден, что нынешняя НТР не только перевернула всю сферу материального производства, быта, но и напрочь отмела все прежние представления о путях развития общества.

Современный ученый обыватель, подвизающийся на поприще буржуазной или реформистской идеологии, настолько снисходителен, что он может даже признать заслуги Ленина перед историей общественной мысли начала века. Но это «признание» делается лишь для того, чтобы причислить Ленина (как и его великих предшественников Маркса и Энгельса) к «гениям эпохи керосиновой лампы».

Что же касается второй половины века, то она якобы не имеет ничего общего с прежним капитализмом, ныне воплотившим в себе «разумные» начала, которые когда-то ассоциировались лишь с идеалами социализма. Национализация отдельных предприятий и даже отраслей народного хозяйства, успехи государственного регулирования экономики все это, по мнению таких ученых, разрушает представления о капитализме, существовавшие 100 – 50 лет тому назад, и опровергает те законы его развития, которые были установлены Марксом, Энгельсом, Лениным.

Что ж, человек может нарушить даже законы природы – на то он и человек, обладающий знанием и волей. В конце концов законы все равно возьмут свое, как это уже не раз бывало… Однако ирония истории заключается в том, что как раз те явления современной жизни, которые приводятся для того, чтобы опровергнуть марксизм, лучше всего подтверждают справедливость марксистского анализа основных тенденций развития капитализма.

Что касается буржуазной «национализации», то еще Энгельс едко высмеял этот «мнимый социализм» на примере полуанекдотического проекта национализации публичных домов, предложенного одним из советников прусского «просвещенного монарха» Фридриха-Вильгельма III. В 1907 году в своем капитальном труде «Аграрная программа социал-демократии в первой русской революции…» В.И. Ленин обстоятельно доказал, что и в условиях современного буржуазного государства национализация сама по себе, рассматриваемая в отрыве от характера власти, осуществляющей ее, не несет в себе ничего социалистического, что эта реформа, содействуя экономическому развитию и меняя лишь «владельца одной части прибавочной стоимости», вполне «логична» в пределах капитализма [см. Л: 16: 271 – 277].

Что же касается государственного регулирования экономики в капиталистических странах и приписываемого марксистам вульгарного предрассудка, согласно которому капитализм отличается от социализма лишь отсутствием планомерности