Человек, который боялся прыгнуть в воду с трамплина - Мария Снадина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Около десяти часов мы въехали на территорию центра, где проходила ярмарка. Нам показали наше место, рабочие разгрузили фургон, мы разложили мелкие образцы дерева, буклеты с прайсом, визитки, расставили мебель. Пятничный день, первый день выставки, никогда не был основным днём, крупные заказчики, основные покупатели предпочитали вторую половину субботы. Так что мы всё делали не спешно, расслабленно. Я только собирался поискать корнер с кофе, как настало время работы ярмарки. В этот раз всё было иначе. Как только двери центра открылись, тут же повалил народ. Поставщики, дизайнеры, обычные покупатели, зеваки хлынули волной, которая держалась весь день.
Получилось так, что какой-то видный дизайнер написал в неком значимом издании заметку об этой выставке. Выставок по стране проходит тьма-тьмущая, но именно августовская выставка-ярмарка, на его взгляд, отличалась уникальными предложениями, качественными материалами, относительно невысокими ценами. И это то, чего все ждали. В город приехало большое количество людей именно ради этой выставки. Ни дать ни взять событие года.
Мы не садились отдохнуть уже часа четыре, когда я понял, что до сих пор не заказал гостиницу. А с тем количеством людей, которые были в помещении, стоило об этом подумать заранее. Я оставил Блейза одного, а сам вышел на задний двор, чтобы сделать пару звонков. Конечно же моя обычная гостинца была переполнена в связи с тем, что в это время проходили еще какие-то конференции в городе. Мне посоветовали неплохой хостел в относительной близости от выставочного центра. Я проверил на карте адрес, позвонил забронировать что-у-них-там осталось. И пока говорил по телефону, понял, что хостел находится не далеко от дома моего университетского товарища, с которым мы жили в одной комнате. Я позвонил и ему, предложил встретиться после закрытия выставки в каком-нибудь местном пабе. Лейно согласился, сказал название паба, честно предупредил, что может задержаться, но буквально минут на двадцать, так как ехал с работы, которая находилась на другом конце города. В отличном расположении духа я вернулся к нашему месту с двумя стаканами кофе. Блейз был так возбужден, ему редко удавалось поговорить с клиентами на прямую. На удивление, с посторонними людьми он говорил медленно, чётко выговаривал слова, держался с большим достоинством. Старался меньше шутить и гордо рассказывал о нашей продукции. При этом он был обходителен, вежлив и задорно улыбался. Я отдал Блейзу его стакан кофе и отпустил на перерыв. Блейз выразил сомнение, смогу ли я справиться без него. Я улыбнулся, сказал, что может не переживать за меня. Попросил его пройтись по ярмарке. Как следует размять ноги, а за одно, посмотреть на наших товарищей-конкурентов, пока хоть что-то есть на прилавках. Остаток дня прошел так же бойко. Нам удалось даже подписать предварительное соглашение, назначить пару встреч, продать пару деревянных садовых лавок. Их сделал один из наших сотрудников, ради собственного удовольствия, когда на производстве не было особо дел. Он любил заниматься резьбой по дереву. Лавочки вышли замысловатыми и воздушными. Покупатели согласились оставить эти лавочки на ярмарке до воскресного вечера. Я же обещал, что привезу их лично.
Наступил вечер. Мы с Блейзом чрезвычайно устали, но были весьма довольны собой. Мы отправились в наш хостел. Я принял душ, переоделся и пошел на встречу с Лейно. Блейз же был предоставлен сам себе. Оказалось, что в городе жили и его друзья. Он активно собирался, чтобы их навестить. С условием того, что встретимся здесь же не позже часа ночи, мы разошлись.
Паб нашелся достаточно быстро. Он находился на оживленной улице. Темные подворотни сменялись яркими вывесками разнообразных заведений: кафе, ресторанчики, барчики, пивнушки. Все они были заполнены людьми, которые, как я знал, большинством были не местные. Везде стоял веселый гвалт. Я зашел в паб, сел за стойку, взял пиво, заказал большой бургер с двойной котлетой, двойной картофель и сырные палочки. Живот одобряюще заурчал. Я не ел ничего весь день и теперь мне хотелось всего, сразу, побольше. Я достал телефон, чтобы посмотреть сколько время, когда приедет Лейно, отвлекся на работающий телевизор и шлепнул телефон в какую-то жижу на стойке. Мне не хотелось знать, что было разлито, я потянулся за салфеткой, стал вытирать телефон, пятно на лакированной барной поверхности, руки. Зачем-то я поднес ладони к носу и тут же сморщился. Чтобы не было на стойке – это отвратительно воняло и было липким. Я встал, пошел в уборную, отмыл руки, телефон. Убрал его обратно в карман и вернулся на прежнее место. Стал смотреть какой-то повтор старого футбольного матча и попивать пиво. После целого дня разговоров, улыбок, рукопожатий казалось, что пиво нежно прочищает моё горло, помогает расслабить мышцы лица, которые совсем не привыкли так интенсивно работать. Еду всё ещё не принесли, людей было не мало, кухня была загружена, а я же почувствовал, что пиво вдруг стало меня быстро «забирать». Что было странно для светлого лагера. Я не успел выпить и половины пинты, как почувствовал себя не очень хорошо. Меня резко бросило в жар, а картинка на экране телевизора стала двоится. Я решил, что это из-за духоты и чрезмерного фритюрного запаха. Медленно переступая с пятки на носок направился к выходу. Из открытой двери на меня пахнуло свежим воздухом. Держась за стену я выбрался наружу. Виски пульсировали, зрение всё больше расфокусировалось, ноги становились ватными. Мне подумалось, что будь мой желудок полон – меня бы уже выворачивало на изнанку. Я упёрся руками в колени, наклонил голову, стараясь сосредоточится на носках своих ботинок.
– Эй, парень, тебе что худо? – Услышал я голос, туманный, зыбкий. – Ты что напился?
– Пойдем-ка с нами, мы поможем тебе облегчить твои страдания. – Сказал второй голос. А может это был один и тот же человек. Весь мир был в какой-то поволоке.
– Мне надо домой… Блейз…ждёт Лейно…– Я силился связать слова в предложения, но мой язык распух. Я не мог им шевелить. Он вываливался из моего рта, по губам текли тягучие слюни.
– Никто тебя не ждёт, приятель, не говори глупостей!
Меня волокли с двух сторон, хотя ноги мои заплетались. Сознание затухало. Голоса, звуки из баров,
