Сто боев - сто побед - Максим Шахов

Снизу доносились приглушенные голоса. Аквалангист осторожно наклонился и заглянул в проем. Внизу, метрах в трех, виднелся еще один распахнутый люк. Через его отверстие просматривался небольшой пятачок палубы центрального поста. Членов экипажа видно не было.

Аквалангист немного поколебался, но все же решил закрыть верхний люк. Положив пистолет на палубу, он ухватил тяжеленную крышку и неслышно опустил ее. Потом убийца быстро закрутил штурвал запорного устройства. Люк плотно прижался к горловине, но с внутренней стороны крышки имелся точно такой же штурвал, так что открыть люк для экипажа никакой проблемы не представляло.

Поэтому аквалангист больше не стал терять время. Схватив пистолет, он бросился вниз. Вынырнув через другую дверь рубки, аквалангист оставил под ней пистолет, а сам соскользнул по боку «Варшавянки» в море.

В следующую секунду аквалангист уже скрылся под водой. Однако пробыл он там недолго. Буквально через полминуты показался на поверхности, но уже верхом на подводном скутере. К скутеру был прикреплен небольшой газовый баллон.

Аквалангист не без труда, но довольно быстро втащил его на борт «Варшавянки» и перекантовал к рубке. Положив баллон под ней, аквалангист размотал прикрепленный к баллону тонкий шланг и вставил его в решетку воздухозаборника. После этого аквалангист открыл вентиль баллона, посмотрел на водонепроницаемые часы, подхватил пистолет и бросился в рубку «Варшавянки»…

– Я не понял, – повернулся к Шварцу Моня, – где Лиза?! Или я сам должен, выложившись в образе, с фейса грим снимать?!

Шварц заглянул за ширму гримерки. На его физиономии возникло озадаченное выражение.

– Щас! – быстро сказал он и протопал к двери. Высунувшись в коридор, гигант-телохранитель рявкнул: – Лиза че, в туалете с прокладками? Как нет?..

К Моне Шварц повернулся уже с встревоженным лицом и тут же прижал огромным пальцем к уху микронаушник.

– Шварц к Седьмому! Лизка возвращалась? Нет?! Ясно…

Быстро вытащив из кармана мобильный, Шварц принялся неловко тыкать в слишком мелкую для его огромных ручищ клавиатуру.

– Я вам не мешаю? – глухо обозвался из кресла Моня.

– Да Лизке срочно понадобилось в аптеку и…

– Да хоть в супермаркет, вашу мать! – грохнул кулаком по столу Моня. – На фига я, блин, содержу целую кучу нахлебников?! Чтоб концертный грим снять было некому? Разгоню, на фик! Всех!

– Да щас, Монь! – быстро приложил трубку к уху Шварц. – Алло, Лизка! Ты где, твою мать… Чего?.. А кто это?..

Попытавшись стукнуть кулаком по столу, Капралов вдруг проснулся. Подняв голову, он с удивлением обнаружил, что никакого цинкового гроба в двери его командирской каюты нет. И сама дверь закрыта. Зато в коридоре разносился заливистый смех.

– Ха-ха-ха!

– Хи-хи-хи!

– Ой, не могу, ха-ха-ха!

Капралов быстро вскочил из кресла и, рывком распахнув дверь, высунулся в коридор. Под перебокой чуть наискосок перегибался от смеха радист. Дверь радиорубки в нарушение всех инструкций была открыта настежь. У межотсечного люка, показывая на радиста пальцем, ухохатывался матрос-годок. И в другой стороне тоже кто-то смеялся.

В подсознании Капралова что-то тревожно щелкнуло. Какая-то мысль возникла, но тревожиться капитану второго ранга не хотелось. Подчиненные радовались жизни, и Капралову от этого тоже было очень весело. Он больше не мог сдерживаться и сам от души засмеялся.

Тревожная мысль все же пробилась из подсознания, но от нее командиру «Варшавянки» стало еще смешнее. Так что он тоже едва выдавил из себя сквозь хохот:

– Азотный наркоз! Ой, не могу! Без погружения! О-хо-хо-хо-хо-хо-хо!..

– Монь! – быстро сказал Шварц, прижав телефон к животу. – Это… Тут с тобой типа поговорить хотят!

Физиономия Шварца Моне сильно не понравилась.

– Кто?

– Вроде татары. И это… Лизка типа у них…

– Давай! – резко протянул руку Моня.

Одухотворенности на его лице не осталось. Моня вроде как улыбался. Но эта улыбка сильно смахивала на волчий оскал. Взяв трубку, он сказал:

– Это Моня! Я внимательно слушаю! Ты кто?

– Ремзи…

– Угу… Ну?

– Твоя подруга задержана бойцами летучего отряда самообороны крымских татар…

– Она мне не подруга. Она на меня работает, – уточнил Моня. – С какого хрена вы ее задержали?

– Она совершила ужасное преступление! Надругалась над святыней нашего народа!

– Не понял?..

– Она делала минет в мечети! – выдохнул собеседник.

– Муфтию, что ли?.. – не поверил Моня.

– Неверному!!!

– Так… А кто ваш сра… в смысле летучий отряд курирует от меджлиса? Джемилев или Умеров?

– Наш отряд не подчиняется меджлису! Там засели одни болтуны! Мы подчиняемся только законам шариата! Поэтому твоя подруга сегодня же предстанет перед судом кадия!

– А кадий у нас кто?

– Его имя хранится в тайне! Для обеспечения независимости системы кадията! Кто кадий, не знаем даже мы!

– Пацаны, вы хорошо подумали? – почти ласково спросил Моня.

– Да! Поэтому ты сможешь присутствовать на суде, высказаться в защиту обвиняемой и выслушать справедливый приговор!

– Когда, где? – спросил Моня.

– Заседания шариатского суда каждый раз проходят в другом месте! Для обеспечения независимости! Но ты получишь инструкции по телефону, так что успеешь прибыть как раз к началу суда. Требование одно…

– Да! – насторожился Моня.

– Ты должен предстать перед кадием с покрытой головой! Но не бейсболкой, конечно!

– Договорились, пацаны, – шмыгнул носом Моня. – Писец! – сказал он, отняв трубку от уха. – У этих татар левая клешня не знает, что делает правая! Они меня достали!

– Что?.. – тревожно спросил Шварц.

– В темпе собираемся на тайный шариатский суд. Нужно где-то срочно достать татарскую кепку, ну типа как у Деда Мороза… – посмотрел на Шварца Моня. – Не, две кепки – вторую для тебя… Ну и в придачу парочку гранатометов, десяток «калашей» и ящик патронов!.. Не, патронов тоже два ящика, чтоб нам на суд два раза ездить не пришлось! Понял?

– Понял! – кивнул Шварц. – Сейчас зашлю пацанов в тайник!

Аквалангист посмотрел на часы, потом положил на палубу пистолет и быстро завертел штурвал рубочного люка «Варшавянки». Открыв запор, он сместился под стенку и двумя руками потянул крышку люка на себя.