Государство: переосмысление - Франц Оппенгеймер

«Обществом», относилось к «Государству». С другой стороны, немцы считали «Обществом» все то, что физиократы, англичане и французы по причине «грубого материализма» относили к «Государству». По большому счету в этой терминологической путанице нет особого смысла, ввиду того что Штейн внезапно осознал, что теория Гегеля о государственном устройстве, основанная на правах и свободах, представляет собой лишь «идею», которой никогда не суждено сбыться в реальной жизни. Выводы Штейна в части общественных отношений, таким образом, сводились к тому, что эффективное развитие «Общества» ограничивается интересами узкой группы лиц.

Рассуждения Штейна посеяли сомнения в Германии, и скоро практически все немецкие социологи, за исключением Карла Дитцеля, пришли к пониманию того, что теория Гегеля о государственном устройстве умозрительна и импотентна и не могла применяться на практике. Она ни в коей мере не затрагивала ни реального исторического роста и ни в каком смысле не могла служить обоснованием для того, что подразумевалось под государством. Иными словами, сложилась такая ситуация, при которой произошел пересмотр понятия «Государство», а спустя какое-то время основоположники научного коллективизма и социального анархизма Карл Маркс и Михаил Бакунин соответственно, и в особенности Людвиг Гумплович, в своих работах полностью отказались от всей терминологии и понятийного аппарата Гегеля и стали использовать терминологию, общепринятую в Западной Европе.

В своей книге я также придерживаюсь общепринятой западноевропейской терминологии и под термином «Государство» подразумеваю не скопление и не сообщество людей, в которое люди могут объединиться и которое может спонтанно возникнуть, как это принято считать9, а некую совокупность привилегий и доминирующих положений, являющихся результатом действий насильственной внеэкономической власти. В противоположность этому под термином «Общество» я понимаю совокупность понятий, входящих в число всех сугубо естественных человеческих отношений и общественных институтов между человеком и человеком, которые не смогут быть полностью реализованы до тех пор, пока последние остатки последствий той варварской «эпохи вторжений и завоеваний» не будут полностью исключены из общественной жизни человека. Что касается других исследователей, то они вправе называть любую форму руководства или правительства или какую-либо иную организацию — «Государство». Это вопрос личного выбора. Бесполезно спорить о различных определениях. Но еще лучше, если эти другие мыслители поймут, что они не опровергнут «социологическую идею государства» в том случае, если их понятие «государство», которое они развили, опирается на иное основание и не согласуется с данным в книге. Более того, они должны быть особенно осторожными и остерегаться опасности применения любого другого определения «государства», отличного от того, которое используется в данной книге, к тем фактическим историческим продуктам, которые до этой поры были названы как «государства», сущность, развитие, курс и будущее которых придется сперва обосновать любым достоверным учением о государстве или философией государства.

Доктор Франц Оппенгеймер, профессор социологии и теоретической экономики, Франкфурт-на-Майне, апрель 1922 г.

Комментарии переводчика к предисловию автора

а) Автор не отвергает существования «Общественного Договора», но уточняет, что данный договор всегда формируется правящим классом (формально или неформально, добровольно или насильственно — это уже другой вопрос). Например, если у нас Феодальное Государство, в котором правящим классом является военная (земельная) аристократия, то и «Общественный Договор» будет сформирован этой самой военной (земельной) аристократией, со всей ей полагающейся атрибутикой — иерархией сословий и правом наделения (землей).

б) «Общественный Договор» может быть изменен только в ходе «Классовой Борьбы» (если проще, то «Правящий Класс» никогда не отдаст свои собственные права «просто так», без борьбы, без боя), что, собственно, и происходило в Англии, Франции и Голландии, когда новый, только сформировавшийся «класс буржуазии» изменил существующий «Общественный Договор» в свою пользу и отстоял свои буржуазные, капиталистические права в борьбе против сословной аристократии и земельного «огораживания» (до буржуазных революций свободное распоряжение землей было невозможно).

в) Идея может быть побеждена только идеей, и если есть концепция существования «Феодального Государства», то ее можно победить только за счет другой идеи. Такой «новой идеей» в борьбе буржуазии против аристократии и духовенства (как пишет Ф. Оппенгеймер, — «оружием буржуазии») и стала эта концепция «Естественного Права», которая отрицала наличие любой иерархии сословий и сословной аристократии. При этом и, что очень важно, правильность и точность такой «новой идеи» — дело десятое, главное, чтобы ее в своем большинстве начали разделять все массы — население. Что, собственно говоря, именно и произошло с концепцией «естественного права», которая ушла в народ и была там горячо поддержана всеми слоями населения. Поэтому автор и пишет о «вбросе» и «фикции» — будучи однажды запущенными в оборот, «вброс» и «фикция» могут начать жить в обществе, в народе своей собственной жизнью. То есть любая серьезная борьба начинается с борьбы идей в обществе и уже только потом завершается борьбой классов.

г) «Классовая борьба» никогда не заканчивается, как только (когда буржуазия победила) подписывается новый «Общественный Договор» (подписывается не мирно, а под давлением превосходства, власти, силы), — победившие «новички» стараются всеми силами удержать достигнутый в борьбе «статус-кво» и, с одной стороны, не отдать ранее завоеванные себе права обратно аристократии и духовенству, а с другой — не допустить переуступки своих прав в пользу нарождающегося нового «рабочего класса» — «пролетариата», который со временем начинает наступать победителям «на пятки».

д) Таким образом, автор увязывает в единую систему «Естественное Право», «Общественный Договор» и «Классовую Борьбу», но обращает внимание на то, что именно она, «Классовая Борьба», является самым первичным и основным движущим фактором в системе, а не просто наличие некого «Общественного Договора», как это было у Томаса Гоббса. Он (Т. Гоббс) писал, что все граждане как бы «добровольно» отказываются от своих прав и передают свои права Государству (заключая таким путем «Общественный Договор»), чтобы получить некое покровительство их интересам и исключить, предотвратить «анархию» в обществе (состояние «войны всех против всех»). Здесь Оппенгеймер уточняет, что эта самая «передача» прав, их делегирование от Общества к Государству, происходит совсем не сразу, и вовсе не мирным путем, а посредством борьбы и насилия.

Александр Стихин, переводчик

Глава 1. Введение в предмет исследования

Часть А. Различные теории о природе Государства

В этом трактате «Государство» рассматривается только с социологической точки зрения, а не с юридической, при этом социология, в моем понимании, объединяет философию истории и экономическую теорию. Целью данной работы является как исследование социально-психологических истоков «Государства», начиная от самых ранних форм и заканчивая современными, так и прогнозирование дальнейшего процесса развития «Государства». В ходе нашего исследования мы будем рассматривать только внутренние составляющие «Государства» и пренебрежем его внешними атрибутами, такими