Сердца трёх - Лана Алвин

Через десять минут — нищему собраться, только подпоясаться — уже идем в сторону яхты. Путь предстоит трудный. Продираемся через заросли. Ник идет впереди, перерезая лианы на нашем пути. Некоторые особенно заросшие места приходится обходить. А ещё радует, что у моего проводника есть крошечный компас, встроенный в мультитул. Он помогает нам придерживаться правильного направления.

Где-то через час примерно выходим к берегу маленькой речки. Но как же я рада её видеть! Тут же кидаюсь, чтобы напиться. Кокосовое молочко — конечно, штука хорошая. Я с его помощью почти залечила потёртости и смазала кожу от ожогов. Но пить только его постоянно — это тяжело. Потому речная водица кажется мне теперь самой вкусной на свете. Ник тоже припадает к реке, и у нас образуется водопой.

Потом ополаскиваем руки и лица, набираем в кокосовые орехи воду, затыкая пробками, шагаем дальше. Иду и думаю: «Как же здорово, что тут нет мошкары и комаров!» В детстве мне довелось как-то раз попасть в лес. Родители поехали в деревню за грибами и морошкой. Зачем-то взяли меня с собой, шестилетнюю. Так меня, пока ходили среди деревьев, комары чуть не слопали.

Здесь, в джунглях, с этим не было проблем. Почти развлекательная прогулка. Если бы не огромная влажность, жара и усталость. Да ещё листья на моей рукодельной обувке такие, что каждую веточку ощущаешь кожей. К концу пути у меня ноги будут, наверное, как у медведя — с толстой шершавой подошвой. Про ноготочки уже молчу. Мой подолог, когда увидит этот кошмар, сначала будет рыдать, а потом возиться несколько часов.

Ник — он как трактор. Упрямо идёт вперед, не обращая внимания на трудности. Теперь понимаю, что значит чувствовать себя за мужчиной, как за каменной стеной. Правда, она у него мокрая от пота, но зато красиво облепила рельефные мышцы. Приятно смотреть и чувствовать: рядом с таким красавцем мне ничего не угрожает. Если вдруг навстречу выскочит тигр, то Ник с ним справится. Не знаю, кто тут водится, конечно.

Потом нам приходится забираться на скальную гряду. Невысокую, метров двадцать всего. Но трудно, когда без альпинистского снаряжения. Ник лезет наверх, подаёт мне руку, я отталкиваюсь и стараюсь не отставать. Не хочу, чтобы он думал обо мне, как о неженке и трусихе. Может, это и правда. Но какая девушка захочет её слушать?

Наше путешествие заканчивается неожиданно. Мы выходим на пляж, почти такой же, как тот, где я оказалась на острове (хотя, может, это и не остров вовсе, пока неизвестно). Картина, что предстает перед нами, очень печальная: сильно накренившись на правый борт, наполовину выброшенная на берег, лежит когда-то красивая яхта «Изабелла».

Теперь она похожа на игрушку, которая досталась очень плохому ребенку. Тот её бил, кусал, швырял и пытался разломать. Потом бросил и пошёл искать себе другую. Яхта, а вернее то, что от неё осталось, выглядело печально. Почти ни одного целого окна или иллюминатора. Все снасти оборваны и висят, ограждение погнуто, якорей нет — только обрывки цепей виднеются.

— Как же сильно тебе досталось, девочка, — говорит Ник. В его голосе столько печали! Но меня слово «девочка» задевает. Почему он так называет эту яхту? Словно она его собственная.

— Может быть, там кто-то остался в живых? — подаю голос надежды.

Ник не отвечает. Идёт к судну, примеряется, где удобнее забраться. Даже самая низкая точка высоко: метра четыре. Оценив обстановку, он идет к зарослям. Находит там лиану, сворачивает в круг. Возвращается к яхте. Делает петлю и забрасывает наверх. Там импровизированное лассо обвивается вокруг какой-то железяки. Ник дёргает, проверяя, выдержит ли. Затем поднимается наверх.

Я стою внизу. Мне ужасно хочется туда, к нему. Но как? Я не умею по канатам подниматься. По лианам тоже — все ладони изрежу. Видя мой зовущий взгляд, Ник подтягивает лиану. Затем сбрасывает мне один конец:

— Обвяжите вокруг талии.

Выполняю приказ, берусь покрепче. Ник, упираясь ногами, поднимает меня. Кажется, ему это довольно легко. Во мне всего 50 кг. Было до поездки, теперь наверное меньше. На одних бананах и кокосах не растолстеешь.

Осторожно ступая, чтобы не удариться и не поскользнуться, обходим яхту. Ни снаружи, ни внутри никого не оказывается. Зато мне удается забраться в ту маленькую каюту, где мы переодевались с Надей. И — настоящее чудо! — нахожу рюкзак со своими вещами. Боже какое счастье! Я наконец-то могу снять опостылевший купальник, надеть нормальное нижнее белье. Верхнюю одежду не переодеваю: в таком виде лучше лазать по джунглям, чем в платье.

Но самое главное — это вообще праздник сердца! — я достаю свои кроссовки. Миленькие мои, очаровательные, чудесные и любимые! Даже целую их — так рада видеть. Босоножки, что были на мне во время той вечеринки, конечно, жалко. Только перед поездкой купила! Но зато я не буду теперь ходить с листьями.

Третья причина для радости — походная сумочка. В ней все мои документы и билеты на обратный рейс. Может, удастся обменять, когда выберемся отсюда. Прихватив свой рюкзак, нахожу также сумку Нади. Там её вещи, но как ни хочется их взять, оставляю. Беру только паспорт и тоже билеты. Подумав, прихватываю косметичку. Одна хорошо, две лучше. Хотя бы причесаться смогу и наложить макияж, а то выгляжу, как чучело.

Ник в это время бродит где-то по яхте. Встречаемся на носу. У него в руках тоже вещи: целых два рюкзака, там что-то гремит, они выглядят тяжелыми.

— Инструменты кое-какие взял, — объясняет он. — Могут в походной жизни пригодиться.

— А рации? Телефоны? Хоть что-нибудь осталось? — спрашиваю с надеждой.

— Всё или разбито, или залито водой. Проверял — ничего не работает, а чтобы зарядить, нужно запустить двигатель. Но машинное отделение полузатоплено.

— Что же, нам никак не подать сигнал бедствия?

— Посмотрим, может, придумаем что-нибудь, — отвечает Ник. Он настроен решительно, я ему верю.

— Может, нам остаться здесь и подождать помощи?

— Сначала нужно поискать выживших. Если никого не найдем, будем осматривать окрестности. Надо понять, остров это или материк. Потом решим, как быть дальше, — слышу в ответ.

Соглашаюсь. Ощущение такое, что у Ника большой опыт.

— Скажите, а откуда вы столько знаете, как выживать в дикой природе? Работали спасателем?

— Нет, а всю жизнь — тот, кого называют «офисный планктон», — улыбается Ник. — А насчет выживания — это просто. Мы с друзьями любим путешествовать по миру. Но не как обычные туристы, а скорее экстремалы. Когда много времени проводишь в скучном офисе, потом хочется адреналина, опасности, приключений. Вот вам, миледи, никогда не хотелось оказаться, например, в тайге?

— Зачем?

— Ну, как. Вдохнуть полной грудью те неповторимые лесные запахи, посидеть у костра, увидеть самое прекрасное, усыпанное звездами ночное небо. Видели, какое здесь? Чудесно, правда? Если согласитесь, могу взять как-нибудь с нами.

Ник говорит с таким воодушевлением, что невольно возникает мысль составить ему компанию в его путешествии. Только…