Мифы инков и майя - Льюис Спенс

Мы уже говорили о том, что на месте «тольтекского» города Толлана были выявлены развалины, которые доказывают, что это был центр, несомненно, развитой цивилизации. Чарней раскопал там гигантские обломки кариатид, каждая из которых около 7 футов (2,13 м) в высоту. Он также нашел колонны, состоявшие из двух кусков, скрепленных вместе посредством пазов и шипов, барельефы с изображением древних фигур, без сомнения похожих на индейцев науа, и много очень древних обломков. На горе Пальпан над городом Толланом он нашел фундаменты нескольких домов с многочисленными комнатами, фресками, колоннами, скамейками и резервуарами, напоминающими бассейн для стока воды в древнеримской усадьбе. Также были обнаружены водопроводные трубы и большое количество гончарных изделий, многие из которых были похожи на старый японский фарфор. Фундаменты домов, раскопанных на горе Пальпан, показали, что они были разработаны настоящими архитекторами, а не строились как придется. Цемент, который покрывал стены и полы, был отличного качества и напоминал тот, что был обнаружен при раскопках древних памятников в Италии. Крыши были сделаны из дерева и поддерживались колоннами.

Ацтеки, да и на самом деле весь народ науа, пользовались системой письма того типа, который ученые называют пиктографическим. События, люди и понятия с ее помощью записывались посредством рисунков и разноцветных фигурок на бумаге, сделанной из агавы, или на шкурах животных. Таким способом из поколения в поколение передавалась не только история и основы мифологии науа, но и записывались повседневные сделки, велась бухгалтерия купцов, делались записи о покупке земли и собственности на нее. То, что этот способ быстро приближался к фонетической системе письма, проявляется в том, как писцы науа изображали имена людей или названия городов. Их изображали посредством нескольких предметов, названия которых напоминали имя человека, которое они должны были обозначать. Имя царя Ишкоатля (Ixcoatl), например, изображается при помощи рисунка змеи («coati»), пронзенной кремневыми ножами («iztli»), a имя Монтесумы (Montequauhzoma) — при помощи рисунка мышеловки («montli»), орла («quauhtli»), ланцета («zo») и кисти руки («maitl»). Фонетические средства, которые использовали писцы, были очень разнообразны, так что временами целый слог изображался при помощи рисунка какого-либо предмета, название которого начиналось с этого слога. В другой раз этот же самый рисунок изображал всего лишь одну букву слова. Но в общем, писцы стремились, без сомнения, больше использовать идеографические, нежели фонетические средства, то есть они хотели передать свою мысль больше посредством рисунков, нежели звуков.

Современным экспертам не составляет большого труда интерпретировать эти pinturas (рисунки — исп.), как их называли испанские завоеватели, по крайней мере, пока речь идет об их содержании в целом. В этом они не похожи на рукописи майя из Центральной Америки, с которыми мы познакомимся позже. Их толкование было в значительной степени традиционным, оно запоминалось наизусть, передавалось одним поколением читателей (amamatini) другому, и их не могли толковать все без исключения.

Pinturas, или туземные рукописи, которые дошли до нас, очень немногочисленны. Религиозный фанатизм, который уготовил им массовое уничтожение, и еще более могущественное время так уменьшили их количество, что каждый экземпляр известен библиофилам и американистам во всем мире. В тех, что еще существуют, мы можем наблюдать очень много подробностей, большей частью описаний праздников, жертвоприношений, даров и таких природных явлений, как затмения и наводнения, а также подробности смерти и восшествия на престол монархов. Эти события и сверхъестественные существа, которые, как считалось, управляли ими, изображались яркими красками при помощи перьевой кисточки.

К счастью для будущих исследователей истории Мексики, слепое рвение, уничтожившее большую часть мексиканских манускриптов, было остановлено благодаря просвещенности определенных европейских ученых. Они считали массовое уничтожение туземных летописей почти катастрофой и предпринимали шаги, чтобы разыскать немногих из оставшихся местных художников, У которых доставали копии наиболее важных рисунков, чьи детали были конечно же тем отлично знакомы. К ним добавлялись толкования, сделанные со слов самих местных писцов, чтобы не могло остаться никаких сомнений относительно содержания рукописей. Эти толкования известны как «пояснительные рукописи» и представляют собой большое подспорье для тех, кто изучает историю и обычаи Мексики. Существуют только три такие рукописи. «Оксфордский кодекс», хранящийся в Бодлейской библиотеке, носит исторический характер; в нем содержится полный перечень менее значительных городов, которые были подчинены Мехико в период его расцвета. Парижский, или «Кодекс Теллерио-Ременсис», который так называется потому, что когда-то он был собственностью Ле Телльера, архиепископа Реймского, заключает в себе много сведений о древних поселениях, из которых выросли различные города-государства науа. Ватиканская рукопись охватывает главным образом мифологию и запутанную календарную систему мексиканцев. Те мексиканские рисунки, к которым не прилагалось толкование, естественно, представляют собой меньшую ценность для современных исследователей науа. Главным образом, они касаются календаря, ритуальных сведений и астрологических вычислений или гороскопов.

Наверное, самой замечательной и интересной рукописью ватиканской коллекции является та, последние страницы которой повествуют о путешествии души после смерти сквозь мрак и опасности потустороннего мира. Ее называют мексиканской Книгой мертвых. Изображено тело, одетое для захоронения, душа которого улетает из своей земной оболочки через рот. Душа предстает перед Тецкатлипокой, Юпитером ацтекского пантеона. Ее приводит служитель, одетый в шкуру оцелота, и она стоит, обнаженная, с деревянным ярмом на шее, перед божеством, чтобы выслушать приговор. Мертвый человек проходит испытания, которые предшествуют вступлению в обиталище мертвых, царство Миктлана, а чтобы в пути ему не пришлось подвергаться опасностям, будучи беззащитным, ему дают охапку копий. Сначала он проходит между двумя очень высокими вершинами, которые могут упасть и раздавить его, если он не сумеет ловко избежать этого. Затем страшный змей преграждает ему путь, и если ему удается нанести поражение этому чудовищу, то его уже ожидает свирепый аллигатор Шочитональ. Восемь пустынь и такое же количество гор нужно затем преодолеть несчастной душе и выстоять под вихрем, острым как меч, который крушит даже твердые скалы. В сопровождении духа своей любимой собаки утомленный призрак встречается со свирепым демоном Ицпуцтеке на петушиных ногах, с демоном Нештепеуа, который рассеивает облака пепла, и со многими другими внушающими ужас врагами, пока, наконец, не добирается до врат Властелина Ада. Он склоняется перед ним и после этого может встретиться со своими друзьями, ушедшими из жизни раньше.