Не пара для Его Светлейшества - Дарья Вознесенская

Я вздрогнула, наткнувшись на хмурый ректорский взгляд. И задрала с вызовом подбородок. Посмеет ли сказать что?

Не сказал.

Развернулся и скрылся в здании Академии.

А вот магистр Вайтли, который отвечал, в том числе, за боевые искусства,  не стал молчать.

- Ученик Гюраш! Незачет по владению мечом! Будете пересдавать мне лично!

Судя по тому, как побледнел парень, это его напугало даже больше, чем месть ведьм…

Зато после этого случая прочие притихли...

Вот только как это нам поможет конкретно сейчас, а? С ребенком, которого нам подкинули?!

Я стояла посреди гостинной с хнычущим мальчиком на руках и пыталась сообразить, что же делать дальше.

Рассказывать в академии о нем не стоит. Ладно мы, ведьмы, у инквизиторов на плохом счету… они у нас тоже не на хорошем! Я им не доверяла. И пока я не пойму, кто притащил корзину, чей это малыш и с какой целью он оказался именно у нас, пока я не уверюсь, что это не сделано, чтобы подставить ведьмочек - в вдруг и правда обвинят в похищении? И это не только поводом выгнать будет, но и под суд отдать? Так вот, пока я не разберусь во всем, ни за что ректору ничего не расскажу!

- Будем выяснять сами, откуда он, - сообщила о своем решении воспитанницам, - Сегодня -  спрячем.

- Здесь? - широко распахнула глаза Ума.

- Здесь.

- Человека маленького размера... у ведьм? - сглотнула Витала.

- Да.

Ведьмочки замерли, осознавая.

Малыш осознал происходящее раньше. Потому что внезапно раздалось журчание “ручейка”, а потом ребенок расплакался.

Где появляются ведьмы, там начинаются неприятности?

Ну-ну.

Пока они начались исключительно у нас самих.

Я быстро вывожу мужчин на чистую воду!

Уже через несколько дней общения со мной становится понятным, что это не "адекватный мужчина",  а несдержанный и параноидально настроенный психопат.

Столица нашего необъятного королевства - Агра - выросла из небольшого городка по обе стороны полноводной реки. Сейчас реку называли Пресветлой. В ней проживало столько же народу, что и во всех городах вместе взятых, и со всех сторон город был защищен крепостными стенами. И холмами. И даже горной цепью  - Светлой, естественно.

В центральной части нашего королевства куда ведьме ни плюнь, во что-нибудь “светлое” да попадешь.

Река та вилась между холмами и горами, то пропадая в горной толще, то обрушиваясь водопадами. Она впадала в океан Арджун, что на древнем наречии означало “белый”. И на одном из холмов неподалеку от столицы стояла Академия пресветлой инквизиции, а у его подножья - несколько поселений. В основном, человеческих.

Оттуда, возможно, нам и доставили “подарочек”, который продолжал вопить у меня на руках.

Если только это не проделки учеников или преподавателей. Или еще кого… Ведьм никто не любит.

Но ведь и к дому нашему не подойдешь со злыми намерениями…

С другой стороны, весь ведьмовский опыт показывал, насколько хитры инквизиторы и сколько всего можно злого сотворить, прикрываясь благом.

- Вот откуда ты взялся, а? - спросила малыша, не надеясь на ответ.  - И для чего тебя притащили?

Мальчишка заплакал еще горше и попытался выбить мне глаз маленьким кулачком.

- И ведь не допросишь. И не накажешь... - вздохнула я и прижала ребенка к себе, чтобы не брыкался. Тот, что странно, не только перестал молотить по воздуху пухлыми ручками и ножками, но и замолк. И голову положил мне на плечо. Я замерла и спросила нервно у ведьмочек, - Ч-чего это он? Сломался от близости магии? Мне не видно!

- Нет, вроде глазки открыты. И палец сосет, - так же нервно ответила ответила Нима. - Может он за маму тебя принял? Мамы ведь носят детей на руках, укачивают.

- Ужас какой, - действительно ужаснулась. - А что дальше с ним делать?

- Кормить и укладывать. Здесь говорится, что если ребенок плачет, сначала надо исключить обыденные причины - что он голодный, мокрый или сонный. Затем - болезни. Вроде жара или отравления. И только потом на магическое воздействие проверять...

Вимала, оказывается, уже успела сбегать в библиотеку и даже найти там что-то вроде лекарского справочника.

Мы быстренько переместились на кухню. И опытным путем установили, что кашу и молоко ребенок вполне ест и пьет. Но ложку держать не умеет, об этикете не знает и, судя по количеству съеденного,  был голоден. И действительно хотел спать.

Потому что как только поел и намочил еще одну ночнушку - на этот раз у Латы  - уснул.

- Прятаться с ним в доме будете по-очереди,  - сказала я после того, как мальчик снова был уложен в корзину и укутан одеялом, - Завтра у вас с утра лекции, потому одна больной скажется…

- Ведьмы же не болеют, - удивилась Вимала.

- Инквизиторы же не знают, - усмехнулась я. - Сами выбирайте, кто первый. Можете кости кинуть. А я попробую разобраться в происходящем.

Я вернулась в кровать, но сон не шел. Только мысли одна за одной.

Откуда вообще мог взяться детеныш?

Не в прямом,конечно, смысле  - процесс деторождения был мне известен. И сама роды принимала. Но на территории инквизиторской Академии  - откуда? Там, куда с трудом по приглашениям-то попадают? Да еще и не новорожденный? И человеческий? Все-таки сложно от поселений сюда добраться, а уж пробраться внутрь...

Если дело не в инквизиторах, которые могли его не только пронести, но и к ведьмам подложить - хотя эту версию я вовсе не отвергаю -  то в ком?

Ученики все были сплошь мужчинами, как и большинство слуг.

Преподавательницы? Таких здесь несколько… И все - магички, мог ли у них родиться кто без магии?

Кухарки и прачки? Этих тоже было немного, вот они как раз и чувствовались человечками…

С них и начну, пожалуй.

***

- Ай, не донесла!

Выглянувшая из кухни на мой громкий возглас служанка застала замечательную картину  “ведьма злится, стоя над разбитыми черенками”.

Злиться ведьмы умели прекрасно. Женщины, все-таки.

С пояснениями, что они сделают с каменщиками, у которых такой пол неровный, и с горшечниками, у которых такая глина хрупкая.

Голова дородной служанки в чепчике скрылась, чтобы появиться вновь - уже с двумя другими. Место для представления-то я выбрала правильное. В боковом коридоре, примыкающем к столовой, возле самой кухни.  Здесь только слуги и ходили…Ну и ведьмы, решившие стащить после завтрака маленький кувшинчик вершков.