Синдром отмены - Александра Ронис

Он словно этого и ждал. Еще раз улыбнувшись ей на прощание, развернулся и пошел по коридору. Аня смотрела ему вслед, борясь с жуткой потребностью броситься за ним.

— Девушка, — окликнул ее дежурный, и ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы переключить внимание и сделать наконец то, за чем она на самом деле пришла.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Получив консультацию в 115 кабинете, Аня вышла оттуда слегка обескураженная — чтобы получить новый паспорт ей нужно обязательно предоставить свидетельство о рождении, а идти за ним домой к матери ей совсем не улыбалось. Остановившись в раздумьях у стенда с фотографиями сотрудников, она на секунду поддалась было искушению обратиться за помощью к Калинину, но быстро передумала. Несмотря на все свое желание, она понимала, что лучше от этого воздержаться. Он ясно дал ей понять, что ему не до нее. По крайней мере, сейчас.

Подавив еще один вздох сожаления, Аня окинула взглядом ряды и колонки фотографий перед собой и, узнав на одной из них Калинина, замерла. Подчинившись внезапному наитию, она осторожно огляделась и, удостоверившись, что кроме нее в коридорчике в данный момент никого нет, ловко подцепила ногтем краешек фотографии и вытащила ее из кармашка. Сунув свою добычу под кофточку, она опустила голову и, не прощаясь, проскользнула мимо дежурки к выходу.

Как бы не хотелось Ане никогда не возвращаться туда, где она выросла, но другого выхода не было. Заглянув домой за ключами, она направилась по адресу, который предпочла бы забыть, однако в квартиру попасть не смогла. Ключ не желал совладать с замочной скважиной. Замки, что ли, мать сменила?! В конце концов она надавила на кнопку звонка, надеясь, что та услышит. Вот только дверь ей открыл паренек в форме рабочего с малярным валиком в руках.

— Вы кто? Вы что тут делаете? — недоуменно взглянула на него Аня и протиснулась в квартиру.

Мебели не было, обои были содраны, а стены покрыты белой краской.

— Ремонт, — пожал плечами парень, с не меньшим удивлением глядя на нее. — А вы кто?

— Какой еще ремонт? — Аня прошлась по пустой квартире, заглядывая в каждую комнату. — Мать моя где?

— Я не знаю, — покачал головой рабочий. — Когда меня наняли, здесь никого не было.

— Кто вас нанял? Когда? — смутные догадки уже начинали подбираться к ней.

— Михаил Леонидович, две недели назад. Сказал мебель всю вынести, обои ободрать, стены побелить. 

— Какой Михаил Леонидович?! — с возмущением переспросила Аня, чувствуя, как земля уходит из-под ног. Что мать еще выкинула? — Я здесь живу! Это наша квартира! Где этот Михаил Леонидович? Дайте мне его телефон, — взяв себя в руки, потребовала она.

Парень сходил в комнату за мобильником и, найдя нужный контакт, написал его карандашом на обрывке газеты.

Выйдя из квартиры, Аня вспомнила про бабу Веру и позвонила в ее дверь. Ответом ей была тишина.

— Там никого нет, — услышала она за спиной. Паренек стоял на пороге ее квартиры и провожал ее взглядом. — Бабульку в больницу забрали, ей плохо стало. Я видел, как скорая приезжала, — пояснил он.

Ничего не сказав, Аня развернулась и стала медленно спускаться по лестнице. Все происходящее казалось ей каким-то страшным странным сном, от которого хотелось скорее очнуться.

Михаил Леонидович? Что еще за Михаил Леонидович, который к тому же трубку не берет? Внутри Ани медленно, неотвратимо росла тревога. Мама... Что с мамой?!

— Да! — когда она уже и не надеялась, в ухо неожиданно вцепился резкий, неприятный голос. Ане даже показалось, что она сможет описать обладателя сего голоса — толстый, обрюзгший тип при деньгах, считающий, что он хозяин жизни. — Говорите! Я вас слушаю!

— Здравствуйте, меня зовут Аня, — как можно спокойнее ответила девушка. — Мне сказали, что вы купили квартиру на улице Мневники, дом девять. Это правда?

— А вы кто, девушка? С какой целью интересуетесь? — с подозрением поинтересовался мужчина.

— Я жила в этой квартире вместе с матерью, буквально несколько недель назад, — с трудом сдерживая эмоции, сказала Аня. — Объясните мне, каким образом она оказалась у вас? И где теперь моя мать?

— Девушка, — голос говорящего на другом конце провода изменился, стал грубее, ниже, — представления не имею, где ваша мать. После сделки она получила деньги, а я — ключи. Где она сейчас, не знаю...

— Но...

— Девушка, извините, мне некогда! — не дослушав ее возражения, мужик бросил трубку.

Несколько минут Аня простояла, в немом оцепенении уставившись на потухший экран телефона. Странный сон, в котором она жила последнее время, набирал все более жуткие обороты.

Она снова взглянула на телефон, все еще зажатый в руке и, немного помедлив, все же набрала номер Калинина. Пока шли длинные гудки, Аня перебрала в голове множество вариантов того, как, извинившись, снова будет просить его о помощи, но едва услышав его голос, тут же забыла их все.

— Дмитрий... Андреевич, простите, это опять я, — сбивчиво пролепетала она, чувствуя, как к лицу приливает краска стыда, и пояснила: — Аня.

— Да, я слушаю, — просто сказал мужчина, при этом параллельно ведя разговор с кем-то еще.

Аня так отчетливо понимала — не до нее ему сейчас! Но трубку он не повесил, терпеливо ждал ответа. И он был единственным, на кого она могла надеяться. Больше обратиться ей было просто не к кому.

— Я не смогу привезти свидетельство о рождении, чтобы паспорт восстановить, — только и смогла произнести девушка. — Кажется, мать квартиру продала, и я даже не представляю, где она находится...

— Так, давай-ка, приезжай в отдел и все расскажешь, — немного помолчав, требовательно проговорил майор.

И полчаса спустя Аня вновь сидела в его кабинете с задвинутыми жалюзи, почти не пропускающими в помещение солнечный свет. И дверь постоянно открывалась, и в кабинет заглядывали сотрудники с неотложными вопросами, и телефон звонил практически не прекращая, но майор внимательно выслушал ее и даже сделал пару звонков. Сначала участковому с просьбой узнать информацию о продаже квартиры, затем обратился к юристу их отдела — с заданием проверить юридические аспекты продажи.