Их невинный подарок - Ая Кучер

Как бы отчим не относился ко мне и что бы не планировал – это его же закон. И несколько часов спокойствия уже чудо. Немного отвлечься, подумать, построить план…

Может, сбежать ранним утром?

– Умница, - Клаус улыбается широко, как-то даже тепло. – Правильное решение, красивая.

Мне так не кажется. Мне кажется, что сегодня я совсем не способна принимать правильные решения. Но просто жду своего приговора и его исполнения.

Я уже согласилась, пути назад нет.

Есть только чуть холодные ладони Клауса, с чуть шероховатой кожей. Он касается едва-едва, вызывая щекотку. Только сейчас это похоже на колючки и шипы, которые проносятся внутри.

Раздирают всё до крови, от чего кружится голова. И дыхание Ника, его губы за ухом – как новая доза, волна. Не хочу на это смотреть, но лишь чувствовать – ещё хуже.

Всхлипываю, когда Клаус всё-таки дергает ткань трусиков ниже. Медленно тянет, но почти сразу отпускает. Он лишь немного их сдвинул, тонкая полоска стринг все ещё врезается в кожу.

– Какой сюрприз, красивая. Носишь развратное белье? Неожиданно.

– Я не…

– Насколько развратное? – грудь Ника вибрирует подо мной от тихого смеха. – Расскажи мне, Карина. Ты ведь обещала всё сделать.

– Вы… Вы специально меня смущаете!

– Естественно. Как ты думаешь, ты бы смущалась меньше, вытяни мы тебя из чужой машины?

– Или поймай в лесу за заправкой?

– Или забери мы тебя с квартиры подруги? Ты должна знать, что будешь платить за свои ошибки смущением. И с каждым разом…

– … Наказания будут только хуже. Это понятно?

Не могу произнести ни слова. Прост киваю несколько раз, представив, что ещё придумают мужчины. Или если бы они действительно это сделали… Искали бы меня у подруг, вытащили у всех на глазах.

– Так ответь на вопрос, красивая.

– Черные стринги, - выдыхаю, стараясь не сгореть от смущения. – Просто…

– Просто жалкие веревочки, которые ничего не прикрывают. Или ты надеялась, что кто-то заметит это на приеме. Проверит?

– Нет!

Меня колотит от того, что Клаус касается моего белья. Проводит по лону, скрытому за тонкой тканью. Словно действительно проверяет, насколько трусики ничего не скрывают.

Мужчина ведет вниз и вверх, едва надавливая.

Касается между ног, где влажно и жарко. Раскатывает мою смазку по клитору, вниз ведёт. Касается самого входа, а я не могу его остановить. Только не сейчас, не в эту секунду.

Надавливает, но не входит. Дразниться, распаляет, а затем замедляется, выжидая моего стона. Снова и снова, пока я не начинаю трястись, хватаясь за Ника. Меня колотит, незнакомые чувства накрывают с головой.

Ник касается моего лица, разворачивает к себе. Я каждой клеточкой чувствую тепло его рук. Разрываюсь между ощущений. Как мужчина мягко касается губ, обводя контур.

И как Клаус касается так же мучительно-медленно. Словно распаляет огонь внутри, заставляет задыхаться от ядовитого дыма. Теряю голову от этих касаний, не могу ничего произнести.

Только ловлю губами воздух, стараюсь выжить.

Ладонь Ника сползает ниже, обводит ключицу и касается груди. Сквозь платье, не сжимая и не давя. Просто трогает, снова с проклятой приставкой «едва».

Эта невесомость убивает, скручивает нервы. По телу пускают электрические разряды, от которых сердце останавливается. Внутри всё сгорает от этого, все провода и предохранители.

Я чувствую, как между ног становится влажно. Неправильно, аморально и порочно влажно. Страшно, что и Клаус это почувствует. Но вместо этого мужчина прекращает пытку.

Стягивает мои трусики полностью, оставляя их на щиколотках. Свожу колени, стараясь прикрыться. Моё платье задрано, белья нет. И мужчина может увидеть…

– Приподними ножки, красивая, нужно избавить тебя от этого, - выполняю приказ, после которого Ник обводит вышивку на груди. Останавливается аккурат после горошинки, задевая её. – Можешь ведь, когда хочешь. Это побудет у меня.

Клаус прячет мои стринги в карман, показательно-медленно. Чтобы я смогла заметить маленькое пятнышко влаги на них. И поняла, что все это заметили.

Резко сажусь, спуская ноги вниз. Меня трясет, словно в лихорадке. Температура точно под тридцать, а внизу всё пульсирует, не хватает чего-то, чтобы успокоиться.

– Больше не будешь так себя вести?

– Нет.

– Умница.

Клаус распахивает дверь, направляясь к водительскому месту. Остервенело стягиваю с себя пальто, а после поправляю платье, стараясь прикрыться.

– Это я тоже заберу, - Ник кивает, утаскивая мою верхнюю одежду. – Не будем рисковать. Хотя… Повтори, красивая. Мне понравилось. Только в следующий раз – раздевать буду я.

Клаус и Ник говорят между собой так, словно ничего не произошло. Сверяются с навигатором, обсуждают погоду. И это после того, как чуть не обесчестили меня посреди дороги!

Ладно, я перебарщиваю. Но и они тоже! Внутри всё продолжает вибрировать. Как остаточное явление, от которого не получается избавиться. Ерзаю на сидении, злюсь на мужчин. Заставляю себя молчать.

Мне жутко неуютно без нижнего белья. Даже не так. У платья мягкая ткань, ничего не впивается, можно перетерпеть. Но Клаус забрал мои трусики. Они оба знают, что под платьем ничего нет.

И это душит.

Чувствую себя… Странно, словно раздирает на частички от такого. Как нагло они касались, словно имели полное право. Мне кажется, так даже муж не может касаться.

И хуже всего, что я среагировала. На этих двух дикарей, которые ведут себя так, словно мы в средневековье. Даже дальше, в доисторическом мире, где никаких порядков нет.

Радует, что мы хоть договорились. У меня будет время, чтобы всё осмыслить. Я очень боюсь встречаться со своими сводными братьями. Слышала, как охрана иногда их обсуждала.

Ни одного хорошего слова. Нет, конечно, мужчины их валили, но за «крепкий удар и жесткость». Не те качества, которые я могла бы назвать достойными.

Вряд ли меня буду бить. Не настолько же монстры? Отчим с мамы пылинки сдувает, хотя бывает резок. Провел разграничение между женскими и мужскими делами, но всегда с мамой милый.

А со мной…

Может, я сама всё надумала? Просто будут беседы, как нужно вести себя в семье? Мол, муж главный, его нужно слушаться. С мужчинами наедине оставаться нельзя, нужно проявлять уважение к старшим. В таком ключе.

Но всё равно, пусть. Лучше уж выиграть себе время и обдумать всё хорошо. А потом что-то решать и делать.

– Приехали, красивая, - Ник первым выбирается из машины, открывает мне дверцу. Хватаюсь за его протянутую ладонь, не хочу злить. – Пошли, дом ещё прогревать нужно.