Хозяин колодцев - Марина и Сергей Дяченко

Юстин глянул в ту сторону темноты, где должно было находиться окно. Ничего не увидел.

— Сегодня полнолуние, — сказала Анита. — Под утро ветер развеет тучи… Только я тебе сначала должна сказать, кто мой отец. Иначе это будет нечестно.

Юстин не слушал, думал о деде. О том, что дед чуть жизни не лишился, спасая его, Юстина. О том, что, кроме Юстина, у деда нет ни одной живой души. О том, что скоро осень, а скотину забрали. О том, что дед болен — по его, Юстина, милости.

— Погоди, — сказал он шепотом. — Погоди…

— Ты боишься?

— Нет! Но я подумал… А как же дед? Можем мы его взять с собой?

Заскрипела лавка. Дед пошевелился. Юстин прекрасно понимал, что он не спит. Слушает.

— Но у стеклышка только две половинки! — сказала Анита уже в полный голос. — Только две… Мы уйдем сегодня — или я тебя больше никогда не увижу!

Юстин молчал.

— Кто твой отец, девонька? — тихо спросили с лавки.

— Какая разница, — шепотом сказал Юстин.

— Большая разница, — с горечью отозвалась Анита. — Мой отец… Мой отец — Ос, Хозяин Колодцев.

Тихонько запел ветер в печной трубе. Значит, в самом деле — скоро небо очистится, выйдет луна.

— Этого не может быть, — сказал Юстин. — Так не бывает. Анита, так не может быть!

— Так есть, — глухо сказала Анита. — Я его люблю… Но он — такой, какой он есть, и другим быть не может.

Темнота тихо застонала. Скрипнула под дедом скамейка.

— Я бы могла не говорить, — сказала Анита, будто оправдываясь. — Но это было бы нечестно. Он ведь будет искать меня и, может быть, найдет — даже там. И тогда… понимаешь?

— Он не разрешает нам встречаться? — глупо спросил Юстин.

— Он считает, что я должна делать то, чего хочет он, — тихо сказала Анита. — Он иначе не умеет. Он же Хозяин Колодцев.

— Не повторяй! — тихонько вскрикнул дед. — Не повторяй… Накликаешь…

Ветер в трубе завыл сильнее.

— Значит, ты не пойдешь со мной, Юстин? — тихо спросила Анита. — Значит… мы можем попрощаться?

— Уходи, — взмолилась темнота. — Зачем ты пришла, девонька… Зачем ты влюбила его в себя… Ты ведь знала, чем это может кончиться — для него… Зачем же ты?

Ветер в трубе выл сильнее, выл, будто одичавший пес посреди кладбища. Уи-и-и…

— Да, — тихо сказала Анита. — Вы правы. Конечно.

Воздух заколыхался; в приоткрытую дверь потянуло сквозняком. Юстин соскользнул с печи, опрокинул в темноте табурет, метнулся мимо лавки — к двери.

— Ю-ус! — неслось ему вслед.

На улице было светлее. На небе, в том месте, где была луна, облака уже светились белым.

— Стой! — он догнал ее у ворот. — Стой… Послушай. Неужели мы никак не можем взять деда с собой?

— Так ты готов идти со мной?!

— Пойду, — сказал Юстин, стуча зубами, вероятно, от холода. — Я уже сбежал один раз — от вербовщиков… Как трус.

— И правильно сделал, — возразила Анита. — Тебя ведь вели не на войну, а на бойню.

— Теперь не важно, — сказал Юстин. — Слушай… Я с тобой. Куда хочешь. Если бы деда не было — я бы вообще не думал, пошел бы за тобой — и все.

— А если отец нас поймает?!

— Не поймает, — Юстин махнул рукой.

— А если поймает?

— Не поймает! — рявкнул Юстин. — Что мне с дедом делать-то, а? Как он будет без меня?

Анита на минуту умолкла. Потом вдруг сцепила пальцы:

— Ну вот что… Я знаю способ, чтобы ты мог время от времени к деду наведываться. Помогать ему. Деньгами… Скотину можно будет купить новую, дом починить…

— Навещать? — переспросил Юстин. — Здесь?

— Ну да, — Анита тряхнула волосами. — Раз в неделю… Примерно.

— Так о чем же мы раздумываем? — удивился Юстин. — Погоди, я скажу ему, что скоро вернусь…

— Не надо, — Анита удержала его за руку. — Сейчас луна выйдет… может быть, на одну секундочку. Если ты идешь со мной — то прямо сейчас!

— Я иду, — сказал Юстин.

Туча отдернулась в сторону, будто рваная занавеска. Высвободила луну; Анита оторвала наконец свои губы от Юстиновых — и протянула ему половинку закопченного стеклышка.

Юстин поднес стекло к глазам. Рука его шла все медленнее, но все-таки не успела остановиться, не успела полностью оказаться во власти страха; ему показалось, он увидел кольцо на белой поверхности луны, обручальное колечко…

Ощущение было такое, будто падаешь в неглубокую яму. Луна мигнула и пропала; колени подогнулись, под босыми ногами была уже не трава, а каменные плиты. В его руке по-прежнему жили тонкие Анитины пальцы, холодные, как луна…

Он слышал, как Анита тонко, болезненно вскрикнула.

Ее пальцы выскользнули из его руки — и тогда он открыл глаза.

* * *

Здесь было немногим светлее, чем на залитом луной дворе. Справа и слева угадывались каменные стены; воздух был не то чтобы спертый, но какой-то слишком густой, с едва ощутимым неприятным запахом, и Юстин, привыкший к свежему воздуху сада и поля, закашлялся. Плохо, если это и есть то самое место, куда они с Анитой убежали, где им теперь предстоит жить…

Анита стояла рядом — чуть согнув колени и разведя руки в стороны, словно загораживая Юстина от чего-то, словно он, Юстин, был маленьким, как эльфуш, и мог спрятаться за узкой Анитиной спиной.

А перед Анитой, в трех шагах, стоял еще кто-то, и вокруг него полутьма сгущалась, превращаясь в тьму.

Юстин содрогнулся. Сделал движение, чтобы загородить собой Аниту — но она неожиданно сильно оттолкнула его.

Стоящая перед ними безликая фигура излучала темноту точно так же, как светлячок излучает свет; через мгновение оказалось, что и лицо у стоящего было. Юстин заглянул в него — и покрылся холодным потом.

— Если ты его тронешь, я удавлюсь! — непривычно тонким голосом пообещала Анита.

Фигура, излучающая тьму, молчала.

— Я имею право! — почти взвизгнула Анита. — А ты шпионишь! Ты не имеешь права! У меня своя жизнь! Я человек! Я женщина!

У Юстина подкосились ноги. Он понял вдруг, куда они попали и кто перед ним стоит.

— Отпусти его, — очень тихо, жалобно попросила Анита.

Юстин, сдерживая дрожь, обнял ее за плечи:

— Не…

Он хотел сказать «не плачь», или «не беспокойся», или «не надо», он сам еще не решил. Но ничего не получилось — голоса не было, а пищать не хотелось.

— Иди к себе, — медленно сказал тот, кто стоял перед ними.

— Нет! — крикнула Анита.