Пламенное увлечение шейха - Ким Лоренс

— Далеко до города?

— Полчаса или около того. Конь отдохнул, — ответил Зейн.

Жеребец, будто почувствовав, что речь о нем, подошел и слегка боднул мордой плечо хозяина.

Через полчаса она вернется к нормальной жизни. Почему-то эта мысль вовсе не вызвала в Эбби того счастья, какое должна была бы. Эбби нахмурилась.

«Ты везучая, Эбби, — повторила про себя свою любимую мантру. — Многие девушки мечтают о такой жизни, как у тебя. И ты должна помочь бабушке с дедушкой!»

— Я хотела спросить… Мы что… Мы действительно… женаты?

Она надеялась, что он улыбнется и скажет, что это просто бумажка. Как он ни был красив и притягателен, ужасно было бы оказаться замужем за совершенно незнакомым человеком.

— Да, женаты. Но не волнуйся, я разберусь с этим.

— Интересно, как? Взмахнете волшебной палочкой? Щелкнете пальцами? Или у вас собственная юридическая контора за соседним барханом?

— Я разберусь, — спокойно повторил он.

Это ее совсем не успокоило. Но она стала убеждать себя, что там просто не с чем разбираться.

— Наверное, я должна сообщить кому-то о случившемся…

Мысль о том, что придется объяснять иностранным полицейским, скорее всего не говорящим по-английски и почти наверняка враждебно настроенным, что случилось, привела ее в уныние.

— Я отвезу тебя в британское посольство. Они со всем разберутся.

— Благодарю вас!

Она протянула ему руку. Она понимала всю нелепость этого формального жеста в сложившихся обстоятельствах, но не могла понять, как себя вести.

И тут лошадь снова бросила ее в объятия незнакомца — ни с того ни сего боднула ее мордой в спину. Эбби не удержалась на ногах, Зейн подхватил ее, она хотела было высвободиться, но вместо этого замерла, зачарованная близостью голубых глаз и изысканно очерченных губ.

— Я…

Эбби умолкла, услышав грохот своего сердца. Неужели он тоже его слышит? Наверняка, ведь оно так колотится.

Где-то за этим оглушающим стуком сердца писклявый голос рассудка приказывал ей остановиться, но его было едва слышно. Да и зачем его слушать? Жизнь коротка (несколько часов назад Эбби ясно это поняла), жизнь редко дает тебе шанс, так какой смысл отказываться от него?

Она чувствовала его дыхание на своей щеке.

— Я очень… — Она не помнила, что хотела сказать.

Зейн пытался прислушаться к голосу рассудка, но не слышал его за грохотом своего сердца.

Он чувствовал себя словно утопающий и схватил это нежное тело так, будто это был спасательный круг, но именно оно увлекало его в темную неизведанную пучину.

Он чувствовал ее дыхание на своей щеке.

Ее губы такие же нежные, какими кажутся?

Она провела кончиками пальцев по его щеке. Выражение лица у нее было, как у ребенка, который решает сложную задачу. Пальцы дрожали.

— Эбби…

— Я очень тебе благодарна…

Она приподнялась на цыпочках и запрокинула голову, нежные губы призывно приоткрылись.

Он принял это приглашение. Он сдался.

Это было безумие, но это было прекрасное безумие. Это было глупо, ну и пусть… Здесь не было рассудка, одно только желание… Желание, какого она никогда прежде не испытывала. Этот поцелуй был так не похож на неловкие поцелуи Грегори.

Он прижал ее к себе так крепко, что она почувствовала твердость его желания. Ее охватило дикое, неконтролируемое чувство…

И тут он силой оторвал ее от себя.

Зейн не знал, где он взял силы, чтобы оторваться от нее. Этот короткий шаг был самым трудным в его жизни, но он его сделал.

Он всегда презирал мужчин, которые пользовались слабостью женщины. Босс, который, пользуясь властью, тащил секретаршу в постель, парень в баре, который «провожает домой» выпившую лишнего знакомую, приятель, который «оказывает эмоциональную поддержку» после тяжелого развода. Они вероломно использовали чужую слабость, потому что сами были слабыми людьми. Таким был его брат, у которого слово «совесть» вызывало лишь смех.

Неужели он такой же?

Вот эта ужасная мысль и заставила его отступить от девушки. Но, видит бог, это было нелегко.

Он силой оторвал ее от себя и удерживал на бесконечном расстоянии в один шаг.

Эбби не понимала, что случилось, в голове не было ни одной мысли, зато было одно всепоглощающее чувство — унижение.

— Прости, — услышала она его голос сквозь звон в ушах.

«За что? За то, что не хочет меня?»

Она сбросила его руки и выпрямилась. Вдруг в ее голове пронеслось одно из самых унизительных воспоминаний детства. Самый красивый мальчик в классе позвал ее на свидание, на первое в ее жизни свидание, а потом оказалось, что все это только розыгрыш. Он еще и рассказывал потом друзьям, что целоваться с ней — все равно что со снулой рыбой.

И предательство Грега.

Неужели она всегда будет видеть от мужчин одни унижения?

Ладно, ей не привыкать.

— Ничего страшного, — небрежно бросила она. Откуда у нее взялись силы так уверенно лгать?

— Тебе нужна медицинская помощь, а не…

— Кувыркаться на травке, — перебила его Эбби. Она давно усвоила на горьком опыте, что лучше всегда первой посмеяться над собой, а не предоставлять другим этот шанс. — Да, точно, мне срочно нужна медицинская помощь, — добавила она, имея в виду кушетку психиатра.

Что она делает? Она никогда в жизни так себя не вела. Она же сама полезла на него!!! Зачем??? Воспоминание о его руках и губах, отозвавшееся горячей дрожью во всем ее теле, сказали ей зачем. Но теперь ей только хотелось умереть от стыда, или забраться в какую-нибудь нору и никогда больше не высовываться. Она снова чувствовала себя, как в школе, — нескладной дылдой, над которой смеялись крутые одноклассницы и их дружки.

Но надо было как-то выкарабкиваться из этой ситуации.

— Я думаю, нам пора в город. Я очень благодарна вам, как я уже говорила. Если вы назовете сумму, я бы хотела отплатить вам за… — Эбби прикусила язык. Сколько может стоить спасение жизни?

Если бы он оскорбился, ей было бы легче. Но он только виновато отвел глаза, отчего она почувствовала себя конченой идиоткой.

Она холодно кивнула и повернулась к лошади.

В тот момент она твердо решила держаться с ним холодно и отстраненно. Но трудно держаться отстраненно с человеком, с которым сидишь на одной лошади. Поэтому Эбби вздохнула с облегчением, когда вдали показалась городская стена, башни и минареты.

Даже не верится, что она выехала из этого города всего лишь сутки назад. Какой же долгой и ужасной была прошлая ночь. И в довершение всего, она еще и выставила себя полной дурой, набросившись на незнакомого мужчину, как последняя нимфоманка.