Иллюзия закона. Истории про то, как незнание своих прав делает нас уязвимыми - Тайный адвокат

которым употребляется слово «признается», открывающее тот факт, что домовладельцы «лишены свободы действий в применении непропорциональной силы в каждом случае, когда они сталкиваются со взломщиком».

И это мрачное огорчение из-за попытки ограничить то, как и когда мы можем наносить кровавые, смертельные травмы нашим согражданам, должна вызывать у нас беспокойство.

ВЕДЬ ВСЯ ЭТА ПЕЧАЛЬНАЯ САГА ДЕМОНСТРИРУЕТ, ЧТО ПРОБЛЕМА НАШЕГО ПОДХОДА К ВОПРОСУ САМООБОРОНЫ КРОЕТСЯ НЕ В САМОМ ЗАКОНЕ, РАВНО КАК И НЕ В ЕГО ПРИМЕНЕНИИ СИСТЕМОЙ ПРАВОСУДИЯ, А В НАШЕМ ЕГО ПОНИМАНИИ.

Причем, как мы увидим на страницах этой книги, это понимание – или скорее его отсутствие – может оказывать более сильное влияние, чем сам закон.

В данном случае политики не просто потратили впустую бо́льшую часть десятилетия, принимая законы и контрзаконы, не принесшие ровным счетом никакого практического результата, – в процессе мы оказались пассажирами неуправляемой вагонетки, несущейся на сумасшедшей скорости, раздувая и прославляя «добродетель» безудержного насилия.

Это не ода пацифизму. К сожалению, при определенных обстоятельствах всегда будет существовать потребность в применении силы. Тем не менее она должна подлежать ограничениям. Хотя сценарий, который вам предлагается в рамках данной дискуссии, подобно тому, как это сделал я в начале главы, и представляет вас в роли Очевидно Порядочного Домовладельца, выступающего против Очевидно Плохого грабителя, взаимодействия между людьми далеко не всегда настолько однозначны. К вам в сад может зайти мальчишка, чтобы присмотреться к вашему сараю, а может, просто забрать случайно залетевший на ваш участок мяч. В конце концов, подростки могут просто гулять по вашей территории. Различать ситуации и действовать обоснованно и пропорционально в данных обстоятельствах, вне всякого сомнения, необходимо, чтобы свести к минимуму необратимые последствия, вплоть до гибели людей.

Более того, в политической гонке вооружений, направленной на разрешение все большего насилия, упускается из виду тот факт, что законы самообороны тщательно выверены не только для того, чтобы защитить вас, если вы посчитаете себя в опасности, но и для того, чтобы защитить вас, если кто-то другой посчитает, что вы представляете угрозу для него.

Мало кто из нас планирует становиться грабителем. Между тем многим доводилось вступать в конфликты с незнакомцами. Многим знакомо чувство дискомфорта, граничащее с ощущением опасности, при столкновении с незнакомым человеком, и, скорее всего, большинство из нас, независимо от того, осознавали мы это в тот момент времени или нет, вызывали подобные чувства у кого-то другого. Многим из наших детей доводилось в тот или иной раз забредать на чью-то частную территорию.

То, как именно закон разрешает людям реагировать, имеет значение. Ограничения в отношении действий, которые могут совершить другие люди в отношении нас и наших детей, имеют значение. Нам бы не хотелось, чтобы кто-то применял насилие против нас или наших детей, если только он искренне не считает это необходимым. Нам бы не хотелось, чтобы государство выдавало кому-то разрешение на применение необоснованной или непропорциональной силы против нас. Мы полагаемся на то, что закон защитит нас, независимо от того, считаем ли мы себя героем или злодеем.

САМАЯ ЧТО НИ НА ЕСТЬ РЕАЛЬНАЯ ОПАСНОСТЬ ЗАКЛЮЧАЕТСЯ В СЛЕДУЮЩЕМ: КОГДА МЫ НЕ ПОНИМАЕМ, КАК УСТРОЕН ЗАКОН И ЧТО ОН В ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ РАЗРЕШАЕТ, НЕ ГОВОРЯ УЖЕ О ЕГО ОБОСНОВАНИИ, ЭТО НЕПОНИМАНИЕ МОЖЕТ СБИТЬ НАС С ТОЛКУ.

Мы можем оказаться очарованы тем змеиным маслом за полцены, что попытался впихнуть нам Крис Грейлинг, поклявшийся в добродетели применения непропорциональной силы друг к другу, и поддакивать газетным статьям и заголовкам, чествующим «избиение» грабителей.

Причем даже если Крису Грейлингу действительно не хватило компетентности, чтобы изменить закон так, как он обещал, то у других есть для этого и мотивы, и средства. Опыт США является для нас в этом плане поучительным.

В 2005 году законодательное собрание штата Флорида приняло поправку к уголовному кодексу о введении так называемого закона об «активной самообороне», пролоббированного Национальной стрелковой ассоциацией (47). Плод творения губернатора-республиканца Джеба Буша и бывшего президента Национальной стрелковой ассоциации Мариона Хаммера (48), раздел 776.012 (2) законодательства штата Флорида, не только четко установил, что смертоносная сила может быть применена, если человек обоснованно считает это необходимым для предотвращения смерти, тяжких телесных повреждений или совершения насильственного преступления, но и что «лицо, применяющее или угрожающее применить смертоносную силу в соответствии с данным подразделом, не обязано отступать и имеет право оставаться на месте, если лицо, применяющее или угрожающее применить смертоносную силу, не занимается при этом какой-либо преступной деятельностью и находится там, где имеет право находиться».

Как мы уже видели ранее, законодательство Англии и Уэльса не обязывает отступать. Тем не менее вопрос о том, мог ли человек отступить вместо того, чтобы применять силу, является важным фактором, который должен быть учтен при общей оценке обоснованности его действий. Так, при столкновении с человеком, находящимся в вашем доме, пути отступления могут быть ограниченны. И наоборот, человек, увидевший на улице, в ста метрах от себя, агрессивно настроенного мужика, выкрикивающего угрозы в его адрес, имеет очевидную возможность удалиться, избежав тем самым конфронтации. Согласно же американскому закону об активной самообороне, человек имеет законное право оставаться на месте, несмотря на то что, поступая подобным образом, он, возможно, провоцирует конфликт и повышает вероятность применения насилия.

Если насилие в итоге будет спровоцировано, он имеет право применить против другого человека смертоносную силу.

Очевидные риски, связанные с подобным пересмотром допустимой самообороны, были обозначены в процессе рассмотрения данного законопроекта законодательным собранием штата. Начальник полиции Майами Джон Ф. Тимони назвал данный законопроект «ненужным и опасным». Он заявил, что дети могут стать невинными жертвами, и предупредил, что владельцы оружия могут посчитать, что имеют «полный иммунитет». Он добавил: «Будь то колядующие или просто играющие дети во дворе у человека, который им не рад, или какой-то пьяный парень, который забрел не в тот дом, вы поощряете возможное применение смертоносной физической силы там, где ей попросту не может быть места» (49).

Его опасения вскоре подтвердились. За девять последующих лет случилось по меньшей мере двадцать шесть случаев убийства детей и подростков, в которых ссылались на закон об активной самообороне (50). В их числе смерть девятилетнего ребенка, погибшего под спровоцированным спором перекрестным огнем, когда обвиняемый безуспешно пытался сослаться на нововведенный закон. В другом случае в Вест-Палм-Бич безоружный девятнадцатилетний подросток был убит после ссоры из-за выгуливания собаки. Кристофер Коте постучал в дверь своего соседа шестидесяти двух лет, который открыл ему с дробовиком в руках, вышел на улицу и застрелил молодого человека (51). Согласно официальной статистике, количество