Книга надписей. Взгляд на библейскую археологию - Лев Виленский

город, я уничтожил, я опустошил, я сжег огнем. 1200 колесниц, I, 200 всадников, 20 000 пехотинцев Хадад-эзера, царя Арама (Дамаска — Л.В,); 700 колесниц, 700 всадников, 10 000 солдат Ирхулини из Хамата, 2000 колесниц, 10 000 солдат Ахава, израильтянина, 500 солдат гуанцев, 1000 солдат мушрейцев (область в Ливане), 10 колесниц, 10 000 солдат ирканатцев, 200 солдат Матинубааля из Арвада, 200 солдат усанатов (область в Ливане), 30 колесниц, [], 000 солдат Адуну-бааля, из Шиане, 1000 верблюдов Гиндибу, арабских, [], 000 солдат Ба'са, сына Рухуби, Аммонитянина, — эти двенадцать царей, которых он (Хадад-Эзер дамасский он же Бар-Хадад II — Л.В) привел, чтобы сражаться и сражаться, они пришли против меня. (Доверяя) возвышенной силе, которую Ашшур, господин, дал (мне) в могучем оружии, которое Нергал (бог Смерти- Л.В), идущий передо мной, представил (мне), я сражался с ними. От Каркара, до города Гильзау, я их разгромил. 14 000 их воинов я убил мечом. Как Адад (Адад, бог дождя и грома — Л.В), я пролил на них разрушение. Я разбросал их трупы повсюду, (и) покрыл (заполнил) лицо пустынной равнины своими широко распространенными армиями. С помощью (моего) оружия я заставлял их кровь течь по долинам (?) Земли. Плоская равнина была слишком мала, чтобы их тела падали, широкая сельская местность была затрачена для их захоронения. Их телами я преградил реку Оронт как с мостом (?). В этой битве я взял у них колесницы, их конницу, их лошадей, разбил их ярмо»

(перевод мой с английского подстрочника — Л.В)

Этот каменный документ — не единственное описание битвы при Каркаре, дошедшее до нас от Салманасара III. Есть еще 5 текстов (!), каждый из которых в примерно одинаковых выражениях рассказывает об этой замечательной победе великого царя-завоевателя. Один из них — на обелиске из Нимруда. Тем не менее, если бы Салманасар III каким-либо чудом появился сегодня перед журналистами, на пресс-конференции ему пришлось бы отвечать на несколько весьма неудобных вопросов, главный из которых — почему его армия вернулась в родные пенаты после столь знаменательной победы, а не двинулась далее на юго-запад, например, чтобы окончательно покончить с наглецом Бар-Хададом и его израильским союзником? Почему в последующих надписях Салманасара III покорившиеся ему однажды города вновь подвергаются завоеванию и порабощению? Может быть, победа ассирийского царя была пирровой, или вовсе не стала победой? А, может статься, коалиция царей во главе с Бар-Хададом, Ахавом и Ирхулини нанесла ассирийцам поражение и, хотя бы временно, укоротила их завоевательный пыл? То есть, выражаясь простым языком, не отхватил ли Салманасар со своей армией по щам от еврейских и сирийских воинов?

Как бы то ни было, данная коалиция оказалась непрочной. Как обычно бывает в истории, союзники очень скоро начали люто ненавидеть друг-друга. Ахав и Бар-Хадад рассорились, и принялись воевать. В Израиле возникла целая придворная партия, убеждавшая царя Ахава в том, что «Рамот-Гилеад (город на Голанских высотах, бывший под властью Дамаска) был наш и сейчас наш, и надо бы его забрать назад». Ахав послушался и в союзе с иудейским царем Иеошафатом направился во главе армии в Сирию. В битве за Рамот-Гилеад Ахав стоял против Бар-Хадада на собственной колеснице, удачно поражая дротиками воинов противника. Но и те не дремали и не собирались сдаваться без боя — почти в самом начале сражения удачно пущенная из лука вражеская стрела поразила израильского царя сквозь швы доспехов, и хотя Ахав мужественно сражался против сирийцев до самого конца битвы, смертельная рана не дала ему руководить боем до конца, и вскоре его тело привезли в Шомрон, столицу Израиля, а колесницу, залитую кровью, опустили в бассейн на дворцовой площади. Вода выплеснулась вместе с царской кровью, и — как рассказывает нам хроника — псы лизали кровь Ахава. Сирийцы торжествовали победу, но и им недолго осталось радоваться своей независимости. Вскоре немолодой уже Бар-Хадад II был убит и на престол Дамасского царства воссел Хазаэль (Азаил)), последний царь арамеев. Хазаэлю было суждено в 839 году до н.э испытать горечь поражения от Ассирии.

В чем особая ценность надписи на монолите из Карха? Дело в том, что битва при Каркаре не упомянута ни в библейских текстах, ни у Иосифа Флавия, автора полной истории евреев. По всей видимости, данный эпизод истории Израиля не был включен в анналы по политическим причинам. Ахав, царь Израиля, женатый на финикийской принцессе Йезевель (Иезавель), являлся и до сих пор является одним из наиболее противоречивых личностей в еврейской истории. С одной стороны, он великий воин и яркая, смелая, трагическая фигура. С другой стороны, ему принадлежит сомнительная слава гонителя иудейской религии, грешника и сторонника языческих обычаев. Поэтому, скорее всего, участие израильтян в битве при Каркаре современными Ахаву историками-иудеями не принималось во внимание в качестве факта значительного и судьбоносного. К сожалению, возможно, по этой причине, древние еврейские тексты обходят битву у Каркара молчанием.

Небольшая голова неизвестного царя — предположительно царь Израиля Ахав или царь Дамаска Бар-Хадад, или царь Тира Итобаал. Музей Израиля, Иерусалим, фото автора.

Тем не менее, ассирийские источники восполняют для нас этот эпизод израильской истории — героический и судьбоносный для царя Ахава. И за это нам остается лишь поблагодарить безымянного ассирийского хрониста.

Стела Меша

30. И взошел Лот из Цоара и поселился на горе, и две его дочери с ним; ибо он боялся селиться в Цоаре. И поселился он в пещере, он и две его дочери. 31. И сказала старшая младшей: Отец наш стар, и мужа нет на земле, чтобы войти к нам по обычаю всей земли. 32. Пойдем, напоим отца нашего вином и ляжем с ним, и оживотворим от отца нашего потомство. 33. И напоили они своего отца вином в ту ночь, и вошла старшая и легла со своим отцом, и не знал он, когда легла она и когда встала. 34. И было на следующий день, и сказала старшая младшей: Вот я лежала прошлой ночью с моим отцом. Напоим его вином также и этой ночью, и войди ты, ложись с ним, и оживотворим от отца нашего потомство. 35. И напоили они также и в ту ночь своего отца вином, и поднялась младшая в легла с ним, и не знал он, когда легла она и когда встала. 36. И зачали обе дочери Лота от своего отца. 37. И родила старшая сына, и она нарекла ему имя Моав. Он отец Моава по сей день. 38. И младшая тоже родила сына, и она нарекла ему имя Бен-Ами. Он отец сынов Амона по сей день.

Берешит (Бытие) 19,30—38

Моавитянам положительно не повезло как народу. От их цивилизации осталось крайне мало объектов материальной культуры, а что касается культуры духовной — помимо нескольких фрагментарных, и одной крупной эпиграфической надписи (о ней ниже) моавитяне ничего не оставили после себя. Их реноме простому читателю известно из библейских текстов — в Библии моавитяне не только представляют из себя врагов еврейского народа. Они его самые близкие родственники, но очень плохие родственники, родившиеся в результате чудовищного кровосмешения, инцеста.

Племянник праотца Авраама Лот остался без жены, и тогда его дочери, напоив отца вином, возлегли с ним как с мужем, и от них произошли Аммон и Моав — два народа-ублюдка. Эти народы поселились в Заиорданье, гранича с Землей Израиля, и весь период XII — X веков до н.э пытались завоевать евреев и поработить израильские племена. Иной раз им это удавалось, при царе Эглоне8 моавитяне правили Землей Израиля, и были изгнаны оттуда шофетом (судьей) Эхудом бен Герой (Аод сын Геры в синодальном переводе), хитростью проникшему к царю Эглону и заколовшему его мечом. Помимо Библии имя моавитского царя Эглона нигде более не упоминается. Во всяком случае, до сего дня не найдено иного документального подтверждения его существования. Что, при минимальном количестве оставшихся от моавитян памятников, неудивительно. Впрочем, раскопки на земле Моава, в нынешнем государстве Иордания, проводились довольно мало и неэффективно. Возможно, в будущем ситуация с нахождением моавитских документальных памятников изменится к лучшему.

Судьба небольшого моавитского государства мало известна и в письменных