Волчье сердце - Александр Романовский

Но перед этим старый оборотень спросил у него:

— Как мне представить тебя, сынок?

— Моим настоящим именем — Рагнар.

После этого они ограбили еще много народу. Среди них были купцы-толстосумы, обычные путники, целые обозы и караваны, даже другие разбойники. Но никогда — паломники.

В проклятом Сторхейльме поклоняться нечему.

Свои дерзкие операции они проделывали как в облике людей, так и волков. Никто не догадывался связать их воедино, подозревая в налетах две различные шайки. И если с человеческой все было относительно ясно, то вокруг второй слухи создавали ореол загадочной славы. Какие только предположения ни делались — начиная циркачом-дрессировщиком, выдуманным каким-то стражником, по пьяни твердившим, что это именно его ограбили первым (после того случая он куда-то исчез, чем и подтвердил в глазах горожан собственную правоту), и заканчивая вышедшим из Преисподней демоном. Или давно позабытым богом седой старины — здесь досужие языки могли с легкостью соглашаться с точкой зрения других.

Однако одно можно было сказать определенно — этот Повелитель волков не разменивался по пустякам. Мишенью его засад всегда становился, как говорится, «верняк» — те, на ком можно реально разжиться. Он не убивал, нет, и не чинил непотребные зверства. Сведущие люди знали об этом, сплетники же не гнушались судачить об отданных на поживу волкам молоденьких девицах.

Впрочем, некоторым благородством в этом отношении отличалась и другая известная банда — неизменная дюжина крепких мужиков, прозванная «Чертовой». Их также интересовали лишь деньги, но они не прятали лиц. По всему Сторхейльму пестрели расклеенные портреты с постоянно возраставшей наградой за «живого иль мертвого», неизменно, впрочем, срываемые букмекерами, процветающими как никогда. Горожане ставили баснословные деньги на то, удастся ли банде уйти от очередной облавы, устроенной шерифом.

Ценители «портретов» находились в самых различных слоях населения, более того, популярность банды породила новые отрасли городского предпринимательства. В Сторхейльме возникло целое движение поклонников Чертовой дюжины, у немалого количества которых водились денежки… Знаменитыми разбойниками интересовались также стекавшиеся в город со всего королевства охотники за головами. Их, к слову сказать, убивали как люди, так и звери, что встречало естественное понимание: сами знали, на что идут…

Если о Повелителе волков старались говорить поменьше, то после того, как кто-то сосчитал всю свору, в городе что-то взорвалось. И разбойников, и волков, если включать самого Повелителя, было по дюжине. По счастью, первооткрыватель этого крайне занимательного обстоятельства не сумел им грамотно распорядиться, потому как ни одна из сторон — почитатели Повелителя и Чертовой дюжины — не желала мириться с существованием другой. (Все ждали грандиозной драки, но, похоже, в горло друг дружке скорее вцепятся горожане, чем конкурирующие банды…) Так что открытие так и осталось просто занимательным обстоятельством.

И дошло это до того, что кто-то на Совете Города предложил нанять одну банду для устранения другой…

Шериф кричал, брызжа слюной:

— …Последний рывок! Мои следователи почти докопались, и осталось сделать лишь последний решительный шаг! Голыми руками их не возьмешь, но…

Герцог, устало подперев голову руками, спросил:

— До кого они докопались? До тех бедолаг, пойманных якобы за пособничество Повелителю волков? Да они просто чокнутые…

— Мой герцог…

— Заткнись, Торвалли. Ты мне уже надоел. Наверное, у тебя начался маразм. А что до голых рук… Неужели ты всерьез надеешься устроить грандиозную охоту?

— Мой герцог…

— Заткнись. Пока это не в моих интересах. Как ни странно, но их преступная деятельность приносит мне изрядный доход. Мои, казалось бы, две безнадежные букмекерские конторы превратились в золотое дно. Сознаюсь, недостойно порядочного коммерсанта использовать служебное положение, но что поделаешь, когда золото само просится в руки9 Теперь лишь администрация герцогства имеет исключительное право на торговлю в Сторхейльме предметами, изображающими символику разбойников… Волчьи головы и ухмыляющаяся бородатая бестия с единственным глазом повсюду туники, пивные кружки, кокарды, новомодные шляпы с длинным козырьком, печатная продукция, значки, вазочки, тарелочки, не говоря уже о детских игрушках, коим несть числа… Само пиво, наконец, под названием «Волчья луна» и «Ухмылка Дюжины»…

…Так что можешь продолжать пока свои игры. Хм… Забавно… Поскольку эти игры действительно приносят немало денег, то и играть ты должен по правилам. Ничего сверх обычного отряда ты не получишь.

— Но, Ваше Высочество, прибыль от торговли с другими городами непрерывно падает! Купцы просто боятся заворачивать в нашу сторону!

— Чушь. И ты сам это знаешь. Разбойников интересуют только деньги и драгоценности. Пусть везут товар, и с ними ничего не случится. Многие, кстати, так и поступают, потому как уже поняли правила игры…

Шериф заткнулся и сел. Видимо, хотел обдумать какой-то сокрушительный аргумент. Однако его опередил Докирр, придворный маг. Придворный ввиду каких-то особенных соображений герцога относительно своего места жительства и окружения.

— Позвольте и мне, как говорится, вставить пятак…

Герцог милостиво позволил. Даже не имея в виду тот факт, что придворным волшебником из королевских вассалов обзавелся лишь он один, к магу герцог относился с особым почтением и даже некоторой привязанностью. Конечно, шериф его терпеть не мог и теперь с неприкрытой злобой разглядывал высокую и тощую фигуру чародея.

— Возможно, правила игры допустят некоторую уловку с нашей стороны, которая позволит заработать на этом денег и в придачу сохранить жизни солдат?. Признаю, данная провокация не вполне отвечает дворянскому кодексу чести, но в нашем случае, думаю, это слово не вполне уместно…

Герцог приподнял бровь.

— Я хотел сказать, — пробормотал Докирр, — что глупо рассуждать о чести и благородстве относительно участи тех, кто…

— Я прекрасно понял, что ты хотел сказать, — отмахнулся правитель. — Продолжай и не отвлекайся по пустякам.

— Слушаюсь, мой герцог. Итак, я предлагаю… нанять одну банду для ликвидации другой.

В зале воцарилась тишина. Шериф уставился в стол, и, по мере прояснения в его голове замысла мага, глаза его все более округлялись. Герцог хрюкнул, а потом, уже не сдерживая себя, расхохотался.

— Гениально! — воскликнул он. — И как только я сам до этого не додумался?

— Вы в этом не виноваты, Ваше Высочество, — почти снисходительно пояснил волшебник. — Просто вас отвлекали по пустякам…

Лицо Торвалли приобрело багровый оттенок.

— Да-да, — герцог поерзал от возбуждения в кресле, — наверное, ты прав… Но расскажи-ка подробнее, в чем именно состоит твой замысел? Кажется, ты что-то говорил о прибыли?