Кузнечик - Котаро Исака

Хотя на самом деле он не понимал чувств людей, смотревших ему в глаза, у них на лицах действительно появлялось одно и то же мрачное выражение, как будто они утратили жизненную силу. Словно смотрели в поглощающую их черную пустоту.

– Встань на стул, – шепчет он в ухо мужчине.

Глаза секретаря округляются, его взгляд начинает лихорадочно метаться, тело охватывает дрожь. Он снимает ботинки. Встает на стул. Просовывает голову в петлю. Он знает, что каждый следующий пункт инструкции, который он исполняет, приближает его на шаг к смерти, – но, несмотря на это, продолжает.

Судя по всему, в использовании пистолета необходимости не возникнет. Встречаются люди, которые не желают смотреть Киту в глаза, а значит, не оказываются во власти его загадочных чар, и такие пытаются сбежать. Когда подобное происходит, ему не остается иного выбора, кроме как достать пушку. «Если ты не убьешь себя, тебя убью я», – говорит он мягко. Иными словами, «если ты не хочешь быть убитым – покончи с собой,» – причудливая логика, но в своем роде убедительная. Они подчиняются его инструкциям, чтобы не быть убитыми. Никто из них до последнего не верит, что им действительно предстоит умереть.

Мужчина теребит пальцами веревку.

– Скольких людей ты заставил это сделать?

– Всего тридцать два человека.

– И ты помнишь каждого?

– Я веду записи. Ты будешь тридцать третьим. И ты восьмой человек, кто когда-либо задавал этот вопрос.

– Подобная работа не вызывает у тебя печаль? – Лицо мужчины кажется старше, морщины глубже, его кожа сухая, как пергамент. Как у того, кто пытается срочно свести бухгалтерский баланс и уладить все дела перед приведением в исполнение неожиданного смертного приговора. – Тебя не мучает чувство вины?

Кит горько усмехается.

– Ко мне приходят призраки.

– Призраки?

– Люди, которых я заставил совершить самоубийство. Они начали появляться с недавних пор.

– Они приходят по очереди?

– Да, все тридцать два человека.

– Так значит, ты чувствуешь себя виноватым. – В голосе мужчины проскальзывает нотка сожаления, словно он испытывает сострадание к сумасшедшему, но в то же время ему как будто приятно услышать эту дешевую историю о призраках. – И это значит, что рано или поздно я тоже приду к тебе.

– Трудно сказать наверняка, случится ли это.

– Когда я учился в университете, я часто слушал джаз…

Неожиданная смена темы. Это говорит Киту о том, что человек действительно понимает, что наступают его последние минуты.

– Я очень любил Чарли Паркера[4].

У Кита нет никакого желания продолжать этот разговор.

– У него была известная вещь, Now’s the Time. «Пришло время». Отличное название, ты так не думаешь?

Кит согласен, что это действительно очень хорошие слова, и, не имея ничего в виду, произносит вслух:

– Пришло время.

Как если бы слова Кита были сигналом, мужчина произносит: «Полагаю, что да», – и с этими словами сам отбрасывает пинком ноги стул, на котором стоял. Стул опрокидывается. Тело мужчины падает, затем веревка останавливает его падение и туго натягивается. Потолок скрипит. Кит наблюдает.

Желтая виниловая веревка врезается мужчине в шею. Петля затягивается у него под подбородком и за ушами. Его ноздри раздуваются, пытаясь втянуть воздух. Изо рта раздается булькающий звук.

Его ноги дергаются взад-вперед, словно он решил заняться плаванием. Отброшенный стул валяется на боку. Сначала ноги мужчины двигаются очень быстро, но вскоре их движения замедляются. Из приоткрытых губ стекает ручеек слюны, и с каждым предсмертным хрипом в углах рта пузырится белая пена. Его пальцы цепляются за петлю, пытаясь найти хотя бы малейший зазор между шеей и веревкой. Ногти до крови царапают кожу.

По всей видимости, кровяное давление достигло теперь своего пика, поскольку лицо и белки глаз мужчины багровеют от прилива крови. Его шея отекает. Начинаются судороги. Тело бьется в предсмертной агонии. Затем оно обмякает. Кровь отливает от его лица, и оно стремительно бледнеет, становясь почти белым. Теперь тело кажется невесомым, мягко покачиваясь в воздухе.

* * *

Кит неотрывно смотрит на парящее в тишине комнаты тело, затем принимается за завершающий этап своей работы. Он стирает отпечатки пальцев и удостоверяется, что нигде нет никаких клочков бумаги или любого мусора, который мог бы помочь его идентифицировать. Затем читает предсмертную записку мужчины. Как он и ожидал, тот написал только своей семье. Слова поддержки и ободрения жене, заверения в любви, адресованные детям, наставления о жизни, и последнее предложение: «Я буду присматривать за всеми вами». Ничего особо примечательного. Почерк вполне уверенный.

На него накатывает волна головокружения. Он изо всех сил пытается устоять на ногах и держать свои глаза открытыми.

«Как всегда, люди и только люди…»

Голос раздается за его спиной.

Кто-то стоит возле окна, глядя вниз через просвет занавесок. Кит прищелкивает языком. Это член Палаты советников, повесившийся два года назад. Кит заставил его совершить самоубийство, чтобы покрыть скандал со взяточничеством.

Работа, которую он получает от политиков, всегда связана с деньгами. С деньгами или с репутацией. Было бы неплохо хотя бы однажды услышать просьбу, касающуюся управления страной или восстановления справедливости. Но пока этого не происходило – ни разу.

Советник, считающийся мертвым, постукивает по стеклу окна – словно целясь из своего указательного пальца, как из пистолета. Внизу располагается огромный четырехсторонний перекресток с восемью пешеходными переходами. Люди ожидают смены сигнала светофора, похожие на роящихся муравьев.

Кит прищуривается. Происходит нечто странное.

Из стоящей на углу толпы прямо под колеса машин выпрыгивает человек – пулей вылетает на проезжую часть. И его немедленно сбивает машина. Все происходит так быстро, что почти разочаровывает. Выпрыгнул – сбили. «Ох, он погиб, – вздыхает призрак советника. Он кажется реальным, почти осязаемым. – Специально бросился под машину?»

– Это не так, – говорит сам себе Кит. Он ничего не видел наверняка. Но уверен в этом.

Толпа людей на перекрестке приходит в суматошное движение, подобно внезапно рассеянному военному отряду. Люди собираются вокруг распростертого человека, сбитого машиной, отводят глаза, прижимают к ушам мобильные телефоны; другие, находившиеся в отдалении и привлеченные сутолокой и шумом, бегут к месту происшествия, чтобы посмотреть, что стряслось, – все это Кит представляет в своем воображении.