Верю тебе - Марта Шилдз

Ей нужна работа и при этом нужно быть дома. А ему нужен художник-оформитель, а также квартира-офис. Почему бы не снять пару комнат здесь на несколько месяцев? Они ими все равно не пользуются. Если он будет все время рядом, рано или поздно она сдастся.

Только бы получить ее согласие. Подкупить, запугать — неважно, лишь бы получилось.

Раф задумчиво осмотрелся.

— Вы давно обитаете внизу?

Эмма не сразу нашлась от такой резкой перемены темы, но ответила:

— Два с половиной месяца. Я все пытаюсь найти работу. Но вечерняя работа для художника довольно редкая вещь в этом городе.

— Забавно, я ведь, собственно, и пришел сюда, чтобы предложить вам работу в «Прошлых временах Юга». Когда вы ушли, я посмотрел вашу папку. Мне очень понравилось. Пока что «Прошлые времена» — это только ежеквартальный бюллетень, который выходит под названием «История Юга». Я писал для него внештатно последние несколько лет. Месяц назад его выставили на продажу, и я купил его. Через пару недель переехал сюда. Я хочу превратить его в настоящий коммерческий журнал. Такой же незаменимый за утренним кофе, как «Жизнь Юга». И такой же интересный.

Эмма почувствовала, что заинтригована. А главное — они наконец перестали говорить о собственном прошлом.

— Интересно. Странно, что до сих пор никто не додумался до этого. В сущности, большинство жителей Юга могут проследить свою родословную со времен до Гражданской войны. Но если ты хочешь сделать журнал успешным, тебе надо…

Она сжала губы. Что это она разговорилась? Все равно ведь не будет у него работать.

— Мне надо что? Пожалуйста, скажите. Мне очень нужен совет. Я буду рад любой помощи. — Она молчала, и Раф продолжал: — Поэтому я и нуждаюсь в вас. Вы лучший из художников, откликнувшихся на мое объявление. Вы отлично чувствуете цвет и умеете делать страницы легкочитаемыми. Больше всего мне понравилась реклама, которую вы сделали в расчете на старомодных дам. — (Эмме тоже нравилась эта реклама. Удачно получилось.) — Именно так и должны выглядеть «Прошлые времена Юга». Вы тот художник, который мне нужен. Прошу вас, соглашайтесь.

Эмме очень хотелось согласиться. Такая творческая работа — редкость. Она работала в типографии — обычная рутина: почтовая бумага, брошюры, визитные карточки. Журнал уровня «Жизни Юга» — это то, о чем можно было только мечтать. Но у нее нет диплома…

— А оклад какой? — спросила она.

Раф назвал сумму, в полтора раза превышающую ту, что она получала в «Типографии Гаррисона».

— Но главное, вы могли бы работать прямо здесь, дома.

Эмма тут же ухватилась за последние слова.

— Что? Каким образом? У меня же нет компьютера, а тем более такого, на каком можно было бы делать подобную работу.

Раф заколебался, потом снова взъерошил волосы. Она не помнила за ним такой привычки. Как будто он все время в напряжении.

— Настал момент перейти ко второй части моего предложения. — Он сделал глубокий вдох. — Я хотел бы снять у вас пару комнат.

Эмма отшатнулась.

— Здесь?

Раф занервничал.

— В обмен на полугодовую ренту я сделаю новую крышу в доме. Сразу, как только смогу это организовать. Я подыскиваю себе квартиру для жилья и работы. Здесь было бы идеальное место для меня.

— Нет!

— Подумайте! Дом будет немедленно приведен в порядок, у вас будет стабильный дополнительный заработок, вы будете работать дома, так что сможете больше проводить времени с сыном. А если устроитесь на работу на стороне, совсем не будете его видеть.

Он знал, на какие кнопки нажимать. Всегда умел это.

— Зачем тебе эти душные старые комнаты?

— Я вижу для себя несколько плюсов. Во-первых, за полгода я снова узнаю город и пойму, где лучше иметь офис. Плюс ваша мама почти всегда находится здесь. Я собираюсь приобрести дорогое компьютерное оборудование, чтобы вы могли работать, а мне придется время от времени уезжать из города, чтобы наладить контакты с рекламодателями. Будет неплохо, чтобы кто-то присматривал здесь за хозяйством. — Он почти любовно погладил оконную раму. — И разве можно найти лучшее место для исторического журнала, чем дом, который сам столько лет был свидетелем истории?

— Ты хочешь сказать, что тебе нравится эта развалюха, из которой, случись пожар, и не выберешься?

Раф удивленно посмотрел на нее.

— Конечно. А вам нет?

Эмма покачала головой.

— Его содержание отнимает у меня все время и все деньги. Я пыталась убедить маму, что если его продать, а заодно и весь антиквариат, то можно собрать достаточную сумму, чтобы купить новый дом в пригороде. Тогда и Габи мог бы ходить в приличную школу.

— И что же?

Эмма вздохнула.

— Всякий раз, как я затеваю этот разговор, мама расстраивается. Она прожила в этом мавзолее всю жизнь и не хочет расставаться ни с одной лампой.

Он поднял на нее свои черные глаза.

— Похоже, эта работа нужна вам еще больше, чем я предполагал.

Эмма отвела взгляд. Она понимала, что надо принимать предложение. У нее не только появятся деньги, но она будет заниматься и любимым делом. Да еще сможет работать дома, а значит, быть с Габи.

А еще это значит, что она будет жить и работать с Рафом в одном доме. Что крайне нежелательно. Эмма ощутила странную тревогу. Возможно, это были просто отголоски той их любви, которые исчезнут, как только она получше узнает Рафа. А если нет? А если она снова влюбилась в него? Все прежние отношения с мужчинами не приносили ей ничего, кроме проблем. Может, хватит? К тому же он мог начать думать, что имеет какие-то права в качестве мужа…

Нет, жара в этой комнате просто невыносима. Эмма вспомнила несколько ночей, всего несколько, в одну из которых она и забеременела. Он был внимательным и страстным любовником. Интересно, остался ли он таким до сих пор?

Эмма медленно покачала головой.

— Очень сожалею, но не могу.

— Что не можете? Сдать комнаты или принять предложение о работе?

— И то, и другое.

— А если я поклянусь, что наши отношения будут чисто деловыми?

Эмма снова покачала головой.

— Почему?

— Потому что. Ведь я должна думать не только о себе, — сказала она тихо, я должна помнить о сыне.

Его черные глаза вспыхнули.

— Вы считаете, я способен причинить вред Габи?

Ей надо забыть о жалости, покончить с этим, прояснить все до конца. Он едва не сбежал, узнав, что у него есть жена. Может, когда выяснится, что у него есть еще и сын, он просто пойдет укладывать вещи?

— Ты уже причинил ему вред, бросив его, когда он находился еще в утробе. Ты согласился на опасную командировку, хотя я умоляла тебя не делать этого. Работа была для тебя важнее, чем я. — Она еле сдерживала слезы. — Важнее, чем твой ребенок.