Синдикат ликвидаторов - Евгений Базаров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
* * *
Серега ещё никогда не видел вживую ни одного доллара и очень сильно сомневался, что они не фальшивые. Слишком уж много их оказалось и если всё правильно посчитано, то сегодня вечером, Серега из нищего, превратился в миллионера. И теперь его мечта о домике в тёплых краях, кажется наконец начинает реализоваться.
Денег было очень много и в каждой целлофановой упаковке, было завёрнуто и запаяно по десять пачек сто долларовых купюр, и таких упаковок было пятьсот штук. Серега всю ночь разрезал упаковку и пересчитывал купюры.
«Пять миллионов баксов, – подвёл итог Серега когда на часах было четыре часа утра. – Ну а дальше то, что делать? В посёлке на эти бумажки даже пожрать не купишь. Да и светить их тут точно не резон. Не резон их светить даже в Кыргыте.»
Сереге почему-то вспомнился фильм про золотого телёнка. Деньги у Сереги есть, но потратить их он в этом посёлке не сможет. Здесь даже одна такая бумажка, Серега взял в руку стодолларовую купюру, вызовет у местных доходяг столько вопросов, что мама не горюй. И в городке, где все друг другу брат, сват и прочее, Серега и доллары, понятие не совместимые.
«Уехать бы куда подальше, – подумал Серега глядя на пачки с долларами. – Но как тут уедешь? Чтобы уехать деньги нужны. В посёлке доллары обменять негде и нужно как-то до города добираться и лучше от греха, до соседнего областного центра. По-любому, деньги на дорогу нужны. Единственная возможность свалить отсюда по-тихому, может быть лишь по реке, по которой до ближайшей железнодорожной станции, километров двести. Железная дорога была совсем рядом и тут, но здесь всё опять упиралось в деньги.»
«Серега взял в руки лупу и с трудом разобрал надписи в промокшем и полусидевшем паспорте покойника. Звали покойника Черепанов Артем Матвеевич, тысяча девятьсот пятьдесят девятого года рождения и судя по прописке, приехал он в эти края издалека, аж из Армавира что в Краснодарском крае и, что ему тут было делать с такими бабками, непонятно, – Серегу наконец стало клонить ко сну. – Ладно, утро вечера мудренее. Утром подумаю где лодку взять.»
* * *
Лодку с мотором, Серега отбросил сразу по причине безденежья. Купить он ее не мог, а воровать не хотел, потому как сваливать нужно тихо, не привлекая внимания. Да и не продаст моторку никто. В посёлке только две моторки, у стариков Митрича и Иваныча Горчаковых, которые одной рыбалкой только и живут, пенсии то, тоже через раз платят. Мысль о том, что можно что-то кому-то продать, была не правильная. Нет у людей денег. На складах тоже только сторожа, а хозяева лишь время от времени появляются, а валить нужно прямо сейчас, пока ещё не зима и река не замёрзла.
Серега купил на сэкономленные на маршрутке деньги у соседки бабки Зины пол-литра самогонки и поплёлся к своему корешу Мишке Зворыкину. У которого лодка была, но по причине беспробудного загула, Мишка на рыбалку давно не ездил. Лодка хорошая, моторная, но без мотора, который Мишка уже давно пропил, загнав его кому-то из городских мужиков. Лодку же, как он ни старался, продать почему-то не мог.
– Здорово Миха, – поздоровался Серега и скривился от стойкого, въевшегося в стены Мишкиного жилища сивушного, смешанного с дерьмовым табаком запаха. В комнате у Мишки было шаром покати, все давно продано и пропито и кроме кровати с провисшей панцирной сеткой, пары расхристанных табуреток и грязного стола, на котором маялся пустой граненый стакан, больше ничего за Мишкиной душой не было.
Смурной с похмелюги Мишка, с тоскливой надеждой посмотрел на Серегу.
«Вдруг принёс чего бухануть?» – и подумав, что словил облом, нехотя поздоровался.
Серега, как факир из шляпы выдёргивает кролика за уши, выдернул из-за пазухи пол-литру и с торжественным видом, водрузил ее на стол прямо перед Мишкиным носом. Чтобы проникся так сказать.
Мишка проникся, но любование на такой подарок отложил на потом и схватив со стола стакан, потянулся было уже к бутылке, но на полпути вдруг остановился и с тоскливым выражением уставился на Серегу.
– Мама дорогая, – Серега увидев как бьется в нетерпеливой истерике в Мишкиной руке стакан понял, что вся беда в том, что Мишка просто не сможет налить из бутылки самогонку в мятущийся стакан, не выплеснув половину её содержимого на пол. И такая мука была в Мишкиных глазах, что Серега пожалел, что когда мама хотела отдать его в детстве в художественный кружок, он сдуру закатил ей истерику и отказался становиться великим художником. А жаль, очень жаль, такая картина пропадала. Полюбовавшись ещё немного, Серега с сожалением о том, что сейчас он своей рукой испортит такой портрет, отобрал из трясущейся руки друга стакан, налил в него самогонки и придерживая кореша за затылок, помог ему выплеснуть в рот живительную влагу из волшебного погреба бабы Зины.
Живая вода, а иначе её и не назовёшь судя по тому, что она сотворила с его корефаном у которого вдруг, куда-то бесследно удалилась болезнь Паркинсона и перестали трястись руки, разгладились морщины на лбу и исчезли огромные, синюшные мешки под глазами, имела поистине волшебные свойства. Мишка довольно крякнул и спросив взглядом позволения, налил себе ещё полстакана.
– Ты пей, пей Миха. Вон тебя как колотило, так и прибраться можно, – напутствовал Серега громкие хлюпанья текущей в Мишкино горло самогонки.
– Ты че пришёл то? – спросил Миха закручивая самокрутку. – Я ж в курсе, что ты не бухаешь. Надо чего?
– Да бабу я себе нашёл, Миха, – ответил Серега протягивая Мишке нормальную сигарету.
– А я то тут причём? – удивился Мишка засовывая предложенную сигарету за ухо и продолжая скручивать самокрутку. – Или забыл, для чего мужику баба нужна и решил попросить помощь из зала?
– Я лодку у тебя хотел попросить, чтобы к бабе сгонять, дурень.
– А далеко баба-то?
– В Карагаче, – ответил Серега. – Я с ней прошлым летом когда на стройке работал, в городе познакомился. К себе в деревню меня звала, у неё там хозяйство. Вот хочу сгонять, посмотреть, что да как, может останусь. Здесь-то ловить нечего.
– Это да – согласился Мишка, – Здесь полный облом. Но и
