Дочь тьмы - Эдвина Нун

Комната, отведенная Аманде, была по—домашнему уютной. Обитые панелями стены, большое окно, выходящее на западную сторону. Квадратная кровать с балдахином, огромная, как и вся другая мебель в Уэйлсли. На ней лежали пуховые матрасы и теплое шерстяное покрывало. Стены были украшены гравюрами времен Елизаветы. У Аманды уже не оставалось сил для того, чтобы подойти и рассмотреть их получше. Она принялась готовиться ко сну. За последние часы произошло столько событий и у нее накопилось столько впечатлений, что хотелось скорее лечь в теплую постель и предаться размышлениям. А ей было над чем поразмыслить.

Ее работодатель — сэр Перси Стаффорд. Ее компаньонка и подопечная — Кароли Стаффорд. Какие они?

Аманда еще долго думала о Стаффордах после того, как задула единственную свечу. Каково ей будет жить в доме женщины, которая погибла столь трагично и загадочно? Эта, судя по всему, очаровательная женщина оставила глубокий след в сердцах по крайней мере двух человек, с которыми Аманда сегодня познакомилась. Сэр Гарри Алленвуд и Баттл высказались относительно старшей Кароли Стаффорд довольно определенно.

И это беспокоило Аманду.

Однако накопившаяся усталость взяла свое — нервы и мышцы Аманды жаждали покоя и сна. Она закрыла глаза и через мгновение заснула.

Аманду разбудил смех.

Безумный, надрывистый, жуткий смех.

Она не могла сказать, когда этот зловещий, непрекращающийся звук проник в ее сны. Он разбудил ее, заставил сесть на кровати и всмотреться в кромешную тьму. Когда Аманда вспомнила, кто она и где находится, смех с пугающей явственностью раздался снова. Что это? Вой ветра или звук ставни, ударяющейся о раму. Нет.

Она задрожала.

Этот звук, похожий на дикий кошачий вой, доносился из коридора за дверью комнаты Аманды. Он отражался эхом от стен, усиливался и затихал, менял тональность и окраску. Аманда похолодела от страха. Ее разум отчаянно пытался найти объяснение этому невероятному феномену. Может быть, это лишь дурной сон? Ужасный ночной кошмар? Но почему тогда он не прекращается?

Ее поразило, как много чувств было в этом смехе: в нем слышались страдание и печаль, отчаяние и ущемленное самолюбие. Когда первый испуг прошел, Аманда поднялась с кровати. Не отдавая себе отчета в том, что делает, и не ощущая голыми ступнями холодного пола, она направилась к двери. Теперь привыкшие к темноте глаза различали предметы в комнате: гравюры на стенах, большой платяной шкаф, кресла, темный полог кровати. Через просвет между шторами в комнату попадал бледный лунный свет. Между тем жуткий смех продолжал звучать в коридоре. Аманда прижалась к двери в надежде найти объяснение тому, что она слышит.

В двери был глазок. Такие решетчатые отверстия были в моде во время феодальных войн и интриг. Нужно лишь открыть металлическую заслонку, и она сможет выглянуть в коридор, не покидая своей комнаты. Несмотря на образованность и цивилизованность, Аманда ни за что не решилась бы выйти в коридор, где среди ночи кто—то дико хохотал. Разум подсказывал ей, что смеется человек, живое существо из плоти и крови. Однако она помнила слова сэра Гарри Алленвуда и Баттл, и в ее воображении немедленно возникло привидение, расхаживающее по покоям Уэйлсли на Темзе. Какой нормальный и культурный человек станет выть по—волчьи в то время, когда обычные люди крепко спят?

В следующий миг она уже смотрела в маленькое отверстие. Увиденное ее потрясло. Разум отказывался верить глазам. Все ее знания, накопленные многолетним тяжелым трудом, все убеждения оказались поставленными под сомнение одним невероятным, фантастическим зрелищем.

В коридоре было так же темно, как в ее комнате, но не настолько, чтобы она не смогла различить женщину, скользящую мимо ее двери.

Если не женщина, тогда что это?

Длинное белое платье, ниспадающее и просвечивающее, белым облаком кружило вокруг фигуры женщины. Теперь она видела лишь голову женщины со светлыми волосами, спадавшими золотой пылью на ее стройную спину.

Видение исчезло. Остался лишь удаляющийся хохот и мрак коридора.

Аманда закрыла глаза, повернулась и привалилась спиной к двери. У нее перехватило дыхание, сердце колотилось, ныло в груди. Руки и ноги сотрясала мелкая дрожь. Она своими глазами видела, как мимо двери ее комнаты прошла женщина, издавая демонический хохот, который не мог принадлежать простым смертным.

Она успела разглядеть профиль женщины и уже никогда не забудет это царственное, неземное лицо: высокий лоб, аристократический нос, мертвенно—бледные, почти прозрачные черты. Белое, белое, белое. Все белое. Могильная белизна.

Смех прекратился, но Аманда еще долго стояла у двери и с напряжением вслушивалась в тишину.

Этот кошмарный хохот она теперь будет слышать до конца своих дней.

Еще не придя в себя от испытанного ужаса, Аманда бросилась к кровати, зарылась под одеяла и попыталась избавиться от жуткого смеха, который продолжал звучать в ее ушах. Сердце готово было выскочить из груди, ладони вспотели.

Остаток ночи она провела ужасно: ее возбужденные нервы сопротивлялись усталости, она вновь и вновь мысленно возвращалась к тому, что видела и слышала. Что за тайну, ради всего святого, таит в себе этот старинный дом? Какие еще дьявольские сюрпризы приготовил он для нее? Что она должна делать?

Лишь под утро, свернувшись комочком, словно малое дитя, она погрузилась в сон.

Впервые Аманда так радовалась наступившему утру. Нежные лучи солнца успокоили и ободрили ее, когда она раздвинула бархатные шторы на большом окне и посмотрела на сельский пейзаж вокруг ее нового дома. Высокая зеленая стена деревьев отчасти ограничивала обозрение, но все же была видна холмистая местность вдали и часть мощеной дорожки возле парадной двери. Утреннее апрельское небо было лазурным.

В это чудное утро прошедшая ночь уже не казалась ей столь ужасной. Женщина—призрак. А что, если все это ей приснилось? Вполне возможно. Наверное, долгая поездка в карете, ненастная погода, странная встреча с сэром Гарри Алленвудом и мрачная Баттл повлияли на ее психику. Вот только ей никак не удавалось выбросить из головы тот жуткий смех в коридоре. Какой это был отвратительный и страшный звук.

Но ей еще многое нужно сделать сегодня. Наверняка Стаффорды уже вернулись из Банбери. Ей не терпелось поскорее увидеть отца и дочь, познакомиться с ними.

Даже убранство спальни казалось ей теперь изысканным и вселяло оптимизм. Шторы на окнах и гобелен на стенах были цветистыми и яркими. Гравюры с изображениями различных гербов очаровали Аманду. Она с удовольствием рассматривала их, когда одевалась. Ее обрадовало то, что в комнате имелся умывальник и туалет. На такие удобства она и не рассчитывала. Аманда расчесалась перед овальным зеркалом над комодом и, напевая, принялась укладывать темные волосы узлом.

Она решила надеть очень узкую серую шерстяную юбку и такого же цвета жакет. Женственным в этом костюме можно было назвать лишь кружевной воротник да тонкий шелковый волан на жакете от ворота до талии. Да, эти наиболее подходящая одежда для такой образованной женщины, как она. Сэр Перси Стаффорд не должен осудить ее за эту полоску кружев.