Диана была такой! - Збигнев Войцеховский

Это случилось в 1975 году, в июне. Диане было 14 лет — это время, когда из девочки-подростка формируется девушка. Впрочем, и вы это знаете, основы характера уже заложены. Итак, летний день. Мы видим перед собой танцующую Диану. Не просто танцующую — дышащую восторженным счастьем, искрящуюся и лучезарную. Она бегает, вальсируя, по коридорам и комнатам, она кружится и поет, поет, поет одну и ту же песенку из трех слов и одного местоимения.

Попробуйте угадать, что в 14-летней девочке могло вызвать такие счастливые эмоции? При этом учтите то, что Диана куда охотнее и куда чаще демонстрировала окружающим свое несчастье, свою невыносимую, по ее мнению, участь, одиночество… Она всем и всюду старалась подчеркнуть трагедийность своего существования, намекнуть на свою якобы особенность. Ей нравилось, когда она слышала о себе что-то вроде того, что она девочка не от мира сего. Бальзамом на душу были для нее слова о якобы особом ее предназначении. О, как это было сладко и как это все сочеталось с героинями ее любимых романов Барбары Картленд…

Но вот вам: этот грустный, требующий к себе такого трепетного внимания цветок неожиданно танцует и без конца распевает одну и ту же фразу.

Так что же стало причиной для необузданной вспышки торжествующего веселья?

Ответ прост: умер ее родной дедушка.

Умер граф Спенсер.

Поэтому его внучка, счастливая, кружилась в танце, подпевая сама себе. Она пела о том, что теперь она леди Диана. Она — леди Диана. Она леди Диана.

Да, таковы английские законы наследования: со смертью отца виконт Джонни Спенсер стал графом Спенсером. Теперь его домом стало родовое поместье — согласно тем же законам, отныне он должен был там жить со своей семьей.

Мы не зря остановились на этом моменте из жизни Дианы-подростка. Этот случай ее неконтролируемого веселья говорит об очень многом. Да, она стала леди. Она дочь графа. Но если взглянуть чуть прагматичнее на это, то сам по себе титул ровным счетом ничего не изменял в жизни Дианы (как и всех остальных членов семьи). Кроме одного: они должны были переехать в замок Элторп. Но это как раз было делом вовсе не из приятных. За столько лет все дети Джонни Спенсера привыкли к своему родному дому, к простору и свободе. И вот пожалуйста, огромный, превращенный в музей, замок. Мрачный и старый. Скучный. Заунывный!

И все же Диана танцевала от счастья.

А теперь вспомните те многочисленные описания, которые показывают нам и маленькую девочку, и девушку, и принцессу Диану как женщину, преисполненную соучастия к чужой беде. Сочетаются, не правда ли: вот рисунок страдающей от людских бед дамы, а вот картина девчонки, издающей радостные вопли по случаю смерти родного дедушки?

В чем была истинная причина радости Дианы, которая затмила все ее напускные страдания?

Просто в ее жизни произошел тот маленький поворот, который столь часто упоминался в ее любимых романах: вот она на шаг ближе к мечте.

О чем же мечтала эта девочка? О каком принце?

О самом главном, о принце из принцев.

Но пока прибудет тот принц на белом ли коне или под алыми парусами, Диана, как и все члены семьи, переехала в родовой замок.

На жизни семьи в замке стоит остановиться, поскольку здесь, как мне кажется, произошли многие вещи, которые приоткрывают еще кое-какие тайные уголки личности Дианы.

Когда я рассказывал о Джонни Спенсере, возможно, вы подумали, что он был напрочь оторван от света, этакий затворник. Нет, это не так. Он сторонился света, но он был аристократ и выполнял все писаные и неписаные законы своего общества. Теперь уже граф Джонни Спенсер был образованным человеком, живо интересовался историей и культурой своей страны. И вовсе не случайным оказалось его участие в одной работе, имеющей достаточную ценность для английского общества. Это был буклет, в котором поднимались вопросы сохранения исторического наследия Англии. Поскольку сам замок Элторп был практически музеем, здесь проводилось немало работы. Тогда еще виконту Джонни помогла одна женщина, Рейн Легги. Ум, красота, порядочность, изысканность в обращении — это Рейн. Кроме этого, потрясающая настойчивость, целеустремленность. Неудивительно, что Джонни был вскоре очарован ею. Заметим, что и старику графу, когда он был еще жив, эта женщина пришлась по нраву. А ведь это расположение Рейн получила почти шутя: делая незначительные для себя, но весьма интересные для старика подарки. Она дала старому графу возможность почувствовать внимание к своей персоне, истинное и непритворное. Впрочем, это было, скорее, приправой к блюду, поскольку граф ценил в Рейн главное: ее манеры и ум.

И вот Рейн стала частым гостем в замке у Спенсеров.

И дети Джонни ее возненавидели.

Можно ли это объяснить? Думается, без проблем: мачеха всегда вызывает у детей страшное чувство возможной потери. Одна потеря случилась — мать. Теперь дети боятся потерять отца.

Дети — страшные эгоисты. Особенно в таких случаях.

Вспоминается один случай. Женщина, успешная в делах и семейной жизни, вполне довольная собой и тем, чего смогла достичь, как-то призналась: не знаю, чем мне искупить свою вину. Правильнее: не знаем. Это она говорила о себе и своей сестре-близняшке. А случилось вот что. Когда им было по 7 лет, нелепо погиб отец. Мать его очень любила, да и они тоже испытывали к отцу самые теплые чувства. И вот он погиб. Прожили вместе с матерью семь лет. Им по 14. Девочки становятся девушками. Им столько всего нужно! Мать, работая на двух работах, не может свести концы с концами. И тут девочки начинают замечать, что к ним в гости уже два раза пришел какой-то дядька. На третий раз они не пустили его в дом. И когда мать попыталась поговорить с ними, они устроили ей такую истерику! Пригрозили самоубийством. И мать сдалась. А ей в это время еще далеко было до сорока. И вот когда ее дочки сами достигли того самого возраста, в котором они запретили матери быть любимой и любить — они поняли, какую страшную боль принесли ей, поняли, чего они лишили женщину. И ужаснулись. И приехали к матери, чтобы на коленях просить у нее прощения. Мать… Мать простила. Да сами они себе простить не смогли.

К чему эта история? К тому, что понять детский эгоизм в таких случаях можно. Но принять его нельзя. Такой эгоизм вовсе не характеризует детей как любящих. Эгоизм остается эгоизмом. Суть его в том, что дети в этом случае не хотят иметь меньше любви. Они не хотят делиться любовью отца с кем бы то ни было.

А наша Диана боялась и другого — она боялась потерять влияние на отца, которое имела. Она боялась потерять рычаги манипулирования.

Диана в своих воспоминаниях любила рассказывать один случай из своей жизни. Как-то к одному из праздников она получила в подарок от отца платье. Очень красивое, оно ей понравилось. Мать Дианы Френсис (мы помним, что она не перестала общаться с детьми — использовала право на встречи, которое дал ей суд) подарила ей к этому празднику тоже платье. И вот Диана вспоминает, как она-де мучительно выбирала: какое платье надеть? Но из воспоминаний слуг известно кое-что еще, о чем сама Диана умолчала. Собираясь на праздник, она вдруг зачастила к отцу. Задумчивая и несчастная. Пока в один момент не выпорхнула из комнаты отца пресчастливая. Оказалось, отец пообещал ей еще один подарок…