Другое Существо - Андрей Арсланович Мансуров

— Да, я помню, доктор. Собственно, я не поэтому вас о ромэне спрашивал.

— Слушаю вас, доктор. — Сэвидж старался выглядеть равнодушно-спокойным, хотя на душе скребли кошки. Он уже догадался, что именно коллега имеет в виду.

— Я хотел узнать ваше мнение о том, стоит ли нам снова попытаться создать кого-то подобного. Может быть, схватка между как раз ромэном и его аналогом, то есть — антропометрически схожим противником, оснащённым примерно такими же возможностями в плане техники и навыков боя, и лишь с когтями и зубами, смотрелась бы… выигрышней?

Сэвидж мысленно трижды сплюнул: они ушли от скользкой темы. Вроде бы. Потому что прослушка в столовой тоже наверняка имелась.

— Вы спрашиваете как специалист или как заинтересованное лицо? То есть, как его создатель.

— Как специалист, разумеется.

— Ну тогда и я вам отвечу как специалисту. Нет. Поединки между человекообразными монстрами не являются приоритетами нашей работы. (Возможно, конечно, что где-то есть ещё Станции, где как раз ими и занимаются, но я о таких ничего не слышал.) И создавать ещё кого-либо с такими возможностями, данными, и когтями, не нужно.

Потому что буквально за два-три боя такие как ромэн становятся слишком опытными и расчетливыми. Рационалистичными, если можно так выразиться. И не столько бьются, сколько стараются вот именно — убить противника. Максимально безопасно для себя. И максимально простыми и эффективными способами. А такие способы практически всегда абсолютно незрелищны. Возможно, конечно, что это как-то связано с носителями памяти. И если вложить в нового ромэна другого носителя, что-нибудь другое и получится… Но тут уж мы вступаем в область догадок и предположений. Проверить которые можно лишь после смерти вашего подопечного. А пока остаётся только ждать. (Впрочем, думаю, удачно найденную кинематическую схему данного… э-э… экземпляра мы, вернее — вы, можете смело сохранить.) Ведь нам платят за конкретные, расчётные, выходные данные наших созданий. Правда, пока невозможно учесть в таких расчётах боевой, так сказать, опыт, полученный вот таким… «Ветераном».

— Вот-вот, доктор, и я об этом же. — Сэвидж понял, что они-таки не ушли от скользкой темы, — Не кажется ли вам, что столь долго проживший и так наловчившийся грамотно и расчетливо убивать врагов монстр может… Вспомнить — ну, то есть, эти воспоминания как бы сами всплывут из дебрей, так сказать, подсознания! — куда больше, чем это было бы желательно? И воспользоваться этими воспоминаниями… Для претворения в жизнь… э-э… собственных планов?

Сэвидж рассмеялся. Но он отлично понимал, что его деланный смех не обманет доктора, и уж тем более — работников СВБ. И их программы-анализаторы.

Но доктору что-то нужно ответить. И ответить умно.

— Думаю, доктор, ответ вы и сами знаете. Да, это может быть опасно. Вернее, могло бы, если б не наша всесезонно и ежесекундно, денно и нощно, бдящая СВБ. Охрана питомника — куда там тюрьмам и исправительным заведениям. Даже преступников-людей не охраняют так, как наших с вами питомцев. С другой стороны, что бы там за эти почти два месяца, пока он сохраняет жизнь, наш (Правильней всё же — ваш!) ромэн не вспомнил из памяти Носителя, это не будет иметь решительно никакого значения, пока он надёжно охраняем и заперт.

В своей клетке.

Я ответил на ваш вопрос? — Сэвидж позволил своему веку чуть дрогнуть.

Доктор Лессер, буквально впившийся глазами в его лицо, намёк несомненно понял: откинулся назад на спинку стула, и пожевал губы. Сказал:

— Да, доктор. Вы ответили. Именно это я и хотел услышать.

Когда робот-посыльный привёз пластиковую капсулу с его заказом, доктор Сэвидж уже успел прочесть половину книги. Книги на Станции имелись и на флэшках, и на матрицах, и даже в виде старинных раритетов на бумаге с оттисками типографской краски — для таких любителей старины и экзотики, как Сэвидж, или профессор Мэтт Самуэльссон, ветеран космоса и генной инженерии, который сейчас возглавлял их Отделение, и проработал на Корпорацию целых тридцать восемь лет. Про себя Сэвидж думал, что правильное слово всё-таки будет — прослужил. Как «служат» собачки, когда им показывают косточку с мясом…

Впрочем, критиковать кого-либо за то, что они поступают и думают вот так, а не иначе — не его собачье дело. Сам-то он — что? Не в точно таком же положении?!

Элайджа ткнул в кнопку на центральной панели въехавшего в каюту доставщика. Робот опустил двухметровый цилиндрический контейнер, похожий на старинную оральную упаковку для микрогранул с лекарством, или игрушек-киндерсюрпризов, прямо на пол. Глухо щёлкнул переключатель реле в пульте управления, упрятанного где-то в глубине стального ящикоподобного корпуса доставщика. Капсула, состоявшая из двух половинок — верхняя прозрачная, нижняя — коричневая — раскрылась.

Ни бережно, ни грубо робот взялся за лямки, проходящие под коленями, под талией, и под мышками девушки, лежавшей внутри, и переложил «даму» прямо на пол. После чего взял захватами пустой кокон, лямки, и удалился, тихо шлёпая по пластиковому полу каюты и коридора гусеницами на резиновом ходу.

Сэвидж закрыл дверь за доставщиком. Вздохнул, невольно кинув косой взор исподлобья в угол, где в точке схождения стен и потолка виднелась неприметная чёрная бусинка — объектив видеокамеры.

А куда денешься?! Всё здесь, на борту Станции, делается для вящей «безопасности и удобства» служащих! СВБ всегда стоит на страже интересов сотрудников «Самого Важного Подразделения Корпорации» — секретного блока лабораторий бодиформинга! Вон: доктора Хасиму откачали буквально за три минуты. Он в своей самодельной петле из разорванной на полосы простыни не успел даже задохнуться как следует!..

Ладно, остаётся только сидеть и ждать.

Когда сформированный по его заказу объект для «удовлетворения естественных потребностей организма» очухается, и сможет выполнять положенную ему функцию.

То есть — «включение сознания» куклы произойдёт через примерно пять минут после доставки. А происходит оно автоматически, в результате открытия колпака кокона.

Как раз можно не торопясь, если кто не успел — раздеться.

Мартен так и не смог уснуть.

Но думал он больше не о том, кем был до пробуждения здесь, в Лабиринте-тюрьме. А о том, как побывал два раза в ремонтной мастерской.

Возможно, правильней было бы назвать её больницей, или госпиталем, но больницей, насколько он помнил из своей базовой, с момента «рождения» имевшейся у него, и сейчас ставшей куда обширней, памяти, называлось место, где лечили людей.

А он — не человек.

Поэтому когда он прикончил очередного противника, перерезав, а вернее — вспоров тому глотку тогда ещё трёхдюймовыми когтями, а сам получил проникающее ранение в живот, да так, что наружу вывалилась часть сизо-серых кишок, его на странной тележке