Охота на купидона - Елена Чалова

Таксист сопел и ерзал, но ругаться при женщинах не стал. Ленинградка тащилась медленно. Нет, она тащилась ме-едленно-ме-едленно. Лана и Настя извертелись, все время смотрели на часы, сто раз пообещали себе впредь ездить только аэроэкспрессом. Но кто мог предположить наличие пробки в шесть утра? Однако для московских властей нет ничего невозможного, и, сложив ремонтные работы дорожного покрытия с потоком дачников-энтузиастов, они получили вполне устойчивую и полноценную пробку даже в столь ранний час. Времени до вылета в восемь тридцать оставалось все меньше, но вот – наконец-то! Красивый новый терминал Шереметьева, даже народу не очень много. Регистрация на их рейс уже началась, но очереди перед стойкой не было; наши люди любят приезжать пораньше и проводить время в дьюти-фри. Те, кто равнодушен к прелестям беспошлинной торговли, все равно приезжают пораньше из чувства самосохранения: пробки, очереди, досмотр – никогда толком не знаешь, как именно захочет проводить тебя отчизна.

– Мне место у окна, – заявила Настя.

– К сожалению, у окна уже нет. В следующий раз приезжайте пораньше, – сказала девушка за стойкой.

Мама с дочкой довольно быстро проскочили паспортный контроль, и Лана, торопливо обшарив глазами табло, увидела, что посадка в самолет уже объявлена.

– Настя! Двигаем к гейту!

– А по магазинам?

– Лучше на обратном пути. Не спеша! И в Германии должно быть подешевле, так что там и закупимся.

Настя без восторга, но потащилась за матерью. Однако, оказавшись в самолете и обнаружив, что места им достались в разных рядах, одно в шестом, а другое в двенадцатом, она расстроилась окончательно.

– Настя, ну что ты как маленькая! Три часа без меня поскучаешь… Ты же книжку взяла, – уговаривала ее мать.

– Нет, я ее забыла.

– Ну, поспи… – Лана погладила дочку по плечу и пошла было к своему месту, но мужчина, сидевший у окна и слышавший их разговор, легко поднялся с кресла:

– Дамы, давайте-ка поменяемся местами. И юная леди будет довольна.

– Ой, спасибо! – Настя быстренько перетекла к окошку и уставилась в круглый иллюминатор, словно за ним было не скучное поле и служебные машинки, а невесть что интересное.

– Какое у вас место? – спросил мужчина Лану.

– 12Е. Простите, что мы вас так…

– Да что вы! Никаких проблем. – Он сверкнул улыбкой, достал из отделения для багажа небольшую дорожную сумку и отправился к двенадцатому ряду. Командированный, наверное, подумала Лана, автоматически отметив, что мужик вполне симпатичный, хоть и ничего особенного: обычное лицо, коротко стриженные темные волосы, карие глаза, средний рост. Одет неброско, но стильно, и пахнет от него приятно-свежим парфюмом.

– Слышь, Кислый, кончай жрать, на самолет опоздаем!

– Мм, щас. Уже почти доел. Вкусно, знаешь. И вообще, мама всегда говорила, что, если не доешь, силу свою на тарелке оставишь. – Здоровый парень, один из тех, к кому лучше всего подходит серийное название «амбал», торопливо закидывал в рот гуляш и винегрет. Его напарник вздохнул, брезгливо отпил еще глоток остывшего кофе и нервно взглянул на часы.

– Надо было сесть в другое кафе, оттуда гейт видно.

– Не, там винегрета не было. И мясного. А всякой фигней типа тортики только желудок портить. – Кислый отодвинул тарелку, благовоспитанно вытер рот салфеткой и продолжал: – Да и на фига тебе гейт видеть? Мы фигуранта все равно не знаем. И чем меньше будем по толпе глазами зыркать – тем лучше. Он спец, а такие люди опасность чуют.

– Ты таблетки не забыл? – шепотом спросил его напарник, парень поменьше комплекцией, но чем-то неуловимо на Кислого похожий, как бывают похожи люди одной профессии.

– Обижаешь, Костян, все при мне.

Настя уснула, прежде чем самолет успел оторваться от земли. «Ну и хорошо, – подумала Лана, – пусть поспит, тогда будет меньше капризничать, когда приедем». Она достала из кармашка на сиденье толстый аэрофлотовский журнал с картинками и принялась его листать. Третьей в их ряду сидела пожилая дама с аккуратно уложенными волосами и в простом, но явно недешевом костюме. Она с таким неподдельным интересом читала «Вестник бухгалтера», что Лана поглядывала на нее со смесью опаски и уважения. Когда принесли завтрак, она не стала будить дочку и сама есть тоже не стала – из чувства самосохранения. Взяла только кофе. Дама-бухгалтер и вовсе ограничилась минеральной водой. Не успела девушка с тележкой отъехать, как с соседнего ряда поднялся крепкий молодой человек и направился было по проходу в хвост самолета. Однако вдруг остановился подле дамы-бухгалтера и, наклонившись, бросил взгляд в иллюминатор.

– Смотрите, птица! – Он даже ткнул пальцем в сторону окна. Обе женщины уставились в иллюминатор: там бугрились пышные облака, но никаких птиц не было. Самолет немного тряхнуло, молодой человек покачнулся. Ловким движением, которое осталось незамеченным, он уронил таблетку в стоявший перед Ланой кофе.

– Извините, наверное, это был другой самолет, – покаянно произнес он. – Но вот очень был на птицу похож.

Он пошел дальше по проходу, а Лана опять уткнулась в журнал.

– Простите, – сказала вдруг соседка. – Вы будете кофе?

– Да как-то расхотелось, – протянула Лана.

– Можно мы с вами поменяемся? А то девочка теперь пока до конца дойдет… А у меня от этой тряски давление падает.

– Конечно! – Лана осторожно переставила еще теплую чашечку на соседний столик. – Не уверена, что там есть кофеин, но вдруг поможет.

Соседка кивнула с благодарностью и, сунув в рот шоколадку, быстро, как лекарство, выпила кофе.

Лана едва успела углубиться в рассказ какого-то яхтсмена (фотографии были дивно хороши), как соседка тронула ее за руку. Подняв глаза, Лана испугалась. Дама тяжело дышала, на щеках ее горел лихорадочный румянец. Лана быстро ткнула в кнопку вызова стюардессы и принялась тормошить соседку:

– Вам плохо? У вас есть с собой лекарства? Что вы принимаете обычно?

Те же вопросы повторила стюардесса, прибежавшая на вызов. Дама с трудом сообщила, что здорова… была до сего дня. Давление низкое, но так плохо никогда не было…

– Низкое? – Стюардесса оперативно принесла аппарат для измерения и ахнула: – Да что вы, у вас сто шестьдесят на сто, это много!

Она принялась копаться в аптечке, вытащила какие-то коробочки. Сочувственно наблюдавшие за происходящим пассажиры негромко советовали:

– Коринфар надо.

– А я всегда капотен пью.

– Лучше всего валокордин.

Из середины салона поднялся пожилой мужчина, подошел, спросил, какое давление показал аппарат, забрал из дрожащих рук стюардессы флаконы, вытряхнул из одного из них таблетку и докторским голосом велел даме: