Дорогой Хаоса - Виктор Викторов

«Жало. Правый меч.

Класс: эпический, (работа грандмастера Крига Бережника).

Уровень: 2 (1/15000).

Способность 1: способность «Хитрый удар. 1 уровня», (+5 % шанс нанести удвоенный урон).

Способность 2: наносит дополнительный урон ядом Ревенанта.

Урон — 120–131.

Духовный урон +41.

Урон ядом — 10–12.

Сила +39.

Ловкость +52.

Акупунктура +24.

Выносливость +43.

Удача +6.

Воля +2.

Шанс критического удара — 7 %.

Резист к Магии Крови +20 %.

Резист к Магии Огня +10 %.

Не может быть украден, потерян, подарен или продан.

После смерти не выпадает из инвентаря владельца.

Не занимает ячейки инвентаря.

Блокировка инвентаря не влияет на использование.

Для развития оружия расход «Алмазов» удвоен.

Штрафы:

— репутация с Фракцией Двуединого -4000.

— репутация со Светлой Фракцией -4000.

Привязка: игрок «Мегавайт»».

«Шило. Левый меч.

Класс: эпический, (работа грандмастера Крига Бережника).

Уровень: 2 (1/15000).

Способность 1: накладывает дебаф «Медлительность» на 3 секунды.

Способность 2: умение «Кража жизни. 1 уровень» (5 % от нанесённого урона).

Урон — 88–96.

Духовный урон +25.

Сила +30.

Ловкость +36.

Акупунктура +13.

Выносливость +15.

Удача +2.

Стойкость +2.

Шанс критического удара — 2 %.

Резист к Магии Воды +10 %.

Резист к Магии Хаоса +10 %.

Не может быть украден, потерян, подарен или продан.

После смерти не выпадает из инвентаря владельца.

Не занимает ячейки инвентаря.

Блокировка инвентаря не влияет на использование.

Для развития оружия расход «Алмазов» удвоен.

Штрафы:

— репутация с Фракцией Двуединого -4000.

— репутация с Тёмной Фракцией -4000»

— заклинания лечения действуют на вас только вполовину

Привязка: игрок «Мегавайт»».

Признаться, я ожидал чего-то более мощного, чем «Кража жизни» и «Хитрый удар».

«Зажрался ты, Вова», — тут же пришла мысль.

А ведь реально зажрался. Такие мечи на аукционе оторвут с руками, причём явно не за пятьсот золотых, которые ты за них отдал. А ты тут рылом воротишь…

Разобравшись с распределением, решил не откладывать с самым неприятным. Пока Поляна с Рамоном беседуют там с глазу на глаз, я продолжу закрывать все свои «хвосты». Рамон показал мне комнату, в которой я могу отдохнуть, а я решил использовать появившееся время по-максимуму.

Решившись, я активировал «Теневого учителя» и провалился в туманный «спортзал».

* * *

— Что значит, сумел скрыться? И как так получилось?

Задавший вопросы мужчина отложил книгу в тиснённом переплёте на стеклянный столик. Снятые очки в строгой оправе аккуратно легли рядом.

Два стоящих практически навытяжку парня заметно напряглись. Они слишком хорошо знали своего начальника, чтобы обманываться его спокойным видом. Босс был строг и, увы, не всегда справедлив. Часто ледяное спокойствие могло скрывать совершенно иные чувства и тогда наказание следовало незамедлительно. И удержание значительной денежной суммы из недельного заработка было самым мягким вариантом.

Пригладив волосы, мужчина поднялся с кресла и, миновав молодых людей, направился к бару, который был выполнен в виде старинного буфета. Заподозрить в нём «новодел» с первого взгляда было крайне затруднительно.

Достав из бара бутылку, он налил в стакан золотистого напитка. Буквально на пару пальцев. Сделав рукой жест: «Мол, продолжайте, я внимательно слушаю!», он выпил виски залпом.

— Он был не один там. С ним было два мужика каких-то. Серьезные такие дядьки. Они загрузились в тачку и уехали. Мы пытались аккуратно проследить, но нас «срисовали» в момент! «Профи», к бабке не ходи.

— Значит не очень-то и аккуратно, — резюмировал мужчина. — Машину «пробили»?

— «Пробили», но результат нулевой. «Тачка» нигде не числится.

— Вот так даже? — удивился мужчина. — Очень интересно. В квартире были?

— Там тоже ничего. Обыкновенная «однушка». Пусто.

— В смысле пусто? — стал закипать мужчина. — Нет фотографий, мебели, обоев, электричества? Как это пусто?

— Ну это… Нет никаких документов. Фоток тоже нет. Только зачётка какая-то старая валялась в одном из ящиков. И больше ни черта нет. Капсула — и та раскурочена в хлам. Я показал фотки Ломастеру, а он сказал, что теперь это просто груда железа. «Жесткий» с калибровочными настройками они, естественно, забрали.

— Так и говори, Миша! Я что из тебя должен клещами каждое слово вытягивать? — Потрошитель, он же в миру — Артём Дмитриевич Решетилин, поставил стакан, который до этого крутил в руке. — По номеру телефона пробивали?

— Номер недействителен, — угрюмо буркнул Миша, покосившись на напарника.

— Ну понятно, — вздохнул мужчина. — А зачётка?

— А что зачётка? — удивился Миша. — Она ж старая. Мы даже брать её не стали, там оставили.

Потрошитель устало потер переносицу.

— Старая, Миша, старая. А где, говоришь, он учился?

— Да мы как-то и не посмотрели, — Миша понял, что лопухнулся.

— Вот только скажи: учебное заведение, где, он учился, тоже старое? Его снесли? А преподаватели в нём, Миша? Все умерли?

— Так я…

— Головка от магнитофона «Панасоник», ты! Когда старшие говорят, нужно внимательно слушать и запоминать, чтобы потом не получалось вот такого. Разучился соображать, или что? Итак, пробить: где учился, на кого, с кем дружил. Я хочу об этом гондоне знать всё, вплоть до того, кого он трахал с первого по последний курс, — с ненавистью в голосе процедил он. — Задача понятна? Берёте с собой Альберта, и чтобы через два дня вся информация на Белевского была у меня. Плюс, пробейте, что на него есть у «ментов». Административки, неоплаченные штрафы… Мне нужно всё…