Дипломатическая неприкосновенность - Лоис МакМастер Буджолд

– Итак, – ласково проговорил Майлз, – после того как мы разнесли полицейский пост и подожгли поселение, что мы сделали на «бис»?

Адмирал Форпатрил стиснул зубы.

– Боюсь, что, когда стоящий в доке комаррский корабль не выполнил мой приказ о немедленной отстыковке, а вместо этого позволил себе остаться на месте, я потерял инициативу. К этому моменту у квадди уже оказалось слишком много заложников, комаррские независимые капитаны-судовладельцы медлили с выполнением моих приказов, а милиция квадди, какой бы она ни была, смогла нас окружить. Мы зависли над причалом на двое суток. Затем нам приказали причалить и ждать вашего прибытия.

И слава за это всем богам. Интеллект военных – ничто по сравнению с их глупостью. Но вот умение остановиться на полпути к совершению глупости – явление действительно редкое. По крайней мере хотя бы за это Форпатрилу надо отдать должное.

– Выбор в этот момент все равно был небогат, – мрачно произнес Брен. – Не могли же мы пригрозить разнести всю станцию, когда наши корабли стояли в доках.

– Вы в любом случае не смогли бы разнести станцию, – мягко заметил Майлз. – Это было бы массовое убийство. Не говоря уж о преступном приказе. Император приказал бы вас расстрелять.

Брен дернулся и скис.

Губы Форпатрила сжались в ниточку.

– Император – или вы?

– Мы с Грегором подкинули бы монетку, чтобы определить, кто из нас будет первым.

Повисло молчание.

– К счастью, – продолжил Майлз, – похоже, головы тут поостыли. И за это, адмирал Форпатрил, я вам весьма благодарен. Должен добавить, что вашу дальнейшую карьеру будет определять ваше оперативное командование. – Если только вы не сподобитесь вынудить меня опоздать к рождению моих первенцев, но тогда вам лучше уже прямо сейчас начинать подыскивать себе глубокую, ну просто очень глубокую нору. – Моя задача – выторговать у квадди максимальное число императорских подданных и за минимально возможную цену. Если мне действительно повезет, то, может быть, когда-нибудь нашим торговым караванам еще доведется заходить на эту станцию. К несчастью, вы сдали мне не самую лучшую карту. Тем не менее я посмотрю, что можно сделать. Я хочу получить копии всех личных первичных рапортов обо всех последних событиях, будьте любезны.

– Слушаюсь, милорд, – прорычал Форпатрил. – Но, – тон его стал едва ли не жалобным, – это по-прежнему не говорит мне, что же стряслось с лейтенантом Солианом!

– Этим вопросом я тоже непременно тщательно займусь, адмирал. – Майлз посмотрел ему в глаза: – Обещаю.

Форпатрил коротко кивнул.

– Но, лорд Аудитор Форкосиган! – резко вмешался Молино. – Власти станции Граф пытаются конфисковать наши суда в компенсацию ущерба, нанесенного барраярскими войсками. Необходимо совершенно ясно донести до их сведения, что эти… преступные деяния касаются только военных!

Майлз довольно долго колебался.

– Как удачно для вас, суперкарго, – наконец произнес он, – что в случае настоящего нападения ваш военный эскорт не заявит вам того же.

Побарабанив по столу, он встал.

Пока корабль маневрировал, чтобы встать в отведенный док, Майлз поднялся на цыпочки и заглянул в маленький иллюминатор рядом с переходным шлюзом «Кестрела». Станция Граф представляла собой огромное беспорядочное сооружение, сплошной дизайнерский хаос – что неудивительно, учитывая, что все это строилось и развивалось на протяжении трехсот лет. Где-то внутри беспорядочной сверкающей структуры зарылся маленький металлический астероид, превращенный в соты в процессе строительства этого самого старого из многочисленных поселений квадди. Кое-где во внутренних секторах станции, как утверждалось в видеогиде, можно было увидеть части разобранного и заново смонтированного скачкового корабля, на котором банда бравых квадди-первопроходцев проделала историческое путешествие к этому убежищу.

Майлз шагнул назад, жестом предлагая Катрионе тоже посмотреть. Он подумал о политической астрографии мира Квадди, точнее, как это официально называлось, Союза Свободных Поселений. От начальной точки группы квадди отпочковались, чтобы построить дочерние колонии в обоих направлениях вдоль внутреннего из двух колец пояса астероидов, которыми эта система и прельстила их предков во времена оны. Даже несколько поколений спустя, несмотря на многократное увеличение численности, квадди не грозил недостаток пространства, энергии или материалов. Их популяция может расти так быстро, как быстро им захочется строить.

Лишь горстка из многочисленных беспорядочных поселений имела сектора с искусственной гравитацией для двуногих – как постоянных жителей, так и приезжих – да и вообще контактировала с чужаками. Станция Граф была одной из тех, что принимала чужестранцев и вела с ними торговлю, как и орбитальные города-близнецы Метрополитен, Убежище, Минченко и станция Юнион. На последней располагалось правительство квадди, каким бы оно ни было. Как Майлзу дали понять, у квадди – некая вариация выборной представительной демократии снизу доверху, где первичной единицей является рабочая ячейка. Он от души понадеялся, что ему не придется вести переговоры с каким-нибудь комитетом.

Катриона посмотрела и с восторженной улыбкой уступила место Роику. Оруженосец чуть ли не прижался носом к иллюминатору, глядя на открывшееся зрелище с нескрываемым любопытством. Это был первый выезд Катрионы за пределы Барраярской империи, а Роик вообще впервые выбрался с Барраяра. Майлз мысленно возблагодарил свои мелкопараноидальные привычки, из-за которых он, прежде чем тащить эту парочку за пределы знакомого мира, обеспокоился устроить обоим краткий курс техники безопасности и правил поведения в космосе и невесомости. Использовав свой ранг и подергав за нужные ниточки, он добился разрешения для обоих пройти на базе военной академии – пусть и в течение недельного «окна» между занятиями по расписанию – укороченный вариант более длинного курса, который старшие коллеги Роика – оруженосцы – прошли, как положено, во время своей армейской подготовки.

Катриона несказанно изумилась, когда Майлз предложил ей – убедил, а еще точнее, пришпорил – присоединиться к молодому оруженосцу в орбитальной школе. Катриона, вначале обескураженная, к середине курса – выдохшаяся и готовая взбунтоваться, в конце была горда собой и чрезвычайно довольна. На гражданских лайнерах в случае разгерметизации для пассажиров существовала стандартная процедура: их засовывали в некое подобие шаров, именуемых «персональный кокон», где пассажирам ничего не оставалось, как пассивно ждать спасения. Майлз и сам пару раз оказывался в таком персональном коконе. И поклялся, что ни один из его людей, а уж тем более жена, никогда не попадет в случае аварии в это искусственно созданное беспомощное положение. Вся его компания путешествовала с личными, персонально подогнанными, быстро надевающимися скафандрами, которые постоянно были под рукой. Майлз с превеликим сожалением оставил свой старый боевой доспех на складе…

Роик отодвинулся от иллюминатора. Лицо его было подчеркнуто-невозмутимо, лишь между бровями пролегли едва заметные тревожные складки.